Горожане хотят, чтобы мест на общественных слушаниях по реновации было больше, а этажей в новых домах меньше

Как ранее сообщал “Ъ”, проекты планировок территорий пяти реновационных микрорайонов и кварталов в Бабушкинском районе, Алтуфьево, Люблино и Покровском-Стрешнево, заранее обнародованные властями, 28 мая вынесли на публичные слушания. На слушаниях в Бабушкинском районе, куда отправился корреспондент “Ъ”, вновь не хватило места всем желающим местным жителям: актовый зал школы, в котором проходило обсуждение проекта, мог вместить только около двухсот человек, желающих оказалось в несколько раз больше. Скандал на входе оказался громче, чем спор сторонников и противников проекта в зале.

На публичных слушаниях 28 мая обсуждался проект реновации трех микрорайонов Бабушкинского района: на улицах Менжинского, Енисейской, Летчика Бабушкина и в Анадырском проезде. Здесь планируется снести 57 жилых домов и 93 дома сохранить. На освободившейся территории планируется построить высотные дома общей площадью 672,8 тыс. метров вместо имеющихся сегодня 224 тысяч. «Высота проектируемых зданий варьируется от 30 до 65 метров с отдельными доминантами до 100 метров, что придает выразительность силуэту застройки»,— говорится в проекте. На три микрорайона будет построено два детских сада, проезды с парковками, несколько детских и спортивных площадок, а также появятся велодорожки. Как ранее сообщал “Ъ”, всего в Бабушкинском районе 79 домов (на 302 тыс. кв. м) заменят строения площадью почти 960 тыс. кв. м. Глава Москомархитектуры Юлиана Княжевская ранее напомнила, что первые переселенцы получили в этом районе квартиры год назад, и теперь «вокруг стартовых новостроек вырастет целый квартал».

«Это моя родина, а не твоя»

Публичные слушания о проектах реновации в 1-м, 14-м 18-м микрорайонах Бабушкинского района были назначены 28 мая на 19:00 в школе №281. Актовый зал заполнился желающими обсудить проект, когда семи еще не было, и несколько сотен человек остались в школьном дворе. На крыльце школы началась давка. На просьбы пустить перегородившие двери мужчины с бейджами организаторов отвечали, что мест в зале уже не осталось.

На лестницу школы поднялся парень и, повернувшись к людям, громко объявил:

— Сейчас в школе решают, как будет выглядеть наш район в ближайшие 10–20 лет, и мнение большинства там не учитывается. Поэтому приходите 30 мая во двор дома по улице Летчика Бабушкина,— активист прокричал точный адрес.

Корреспонденту “Ъ” он рассказал, что противники проекта за неделю собрали две тысячи подписей «против уплотнения района» и на собрании 30 мая планируют продолжить сбор.

— А сейчас почему нельзя? Как можно проводить собрание в 200 человек, вместо нескольких тысяч? — кричали из толпы.

К желающим пройти в зал вышла организатор и объявила в микрофон:

— Сейчас вы можете пройти на регистрацию, предъявить документы, получить листы записи, предложений и замечаний и оставить свои записи. В зал вы сегодня пройти не сможете, но отзывы оставить сегодня смогут все. Мы сегодня будем работать до последнего человека. Будьте уважительны друг к другу.

В это время на лестнице школы появились семеро молодых людей, которые держали большой плакат «Мы ждем реновацию» и еще несколько маленьких одинаковых плакатов в поддержку проекта. Сторонников реновации окружили противники с желтыми листочками «Такой проект не пройдет». Противники подходили к парням и просили показать паспорт или назвать улицы, на которых они живут.

— Я прописан у родителей, а живу здесь у бабушки, — ответил один из парней.

— По какому адресу?

— Я вам не буду говорить адрес.

— Улицу назови.

— Я вам не буду говорить улицу.

— Да вам стыдно паспорт свой показать, потому что вы не отсюда. А нам здесь жить! — кричали на парней.

— Я вот учился в этой школе, а ты нет. Ты приперся на чужую территорию. Оккупант, это моя родина, а не твоя. Ты за три копейки приехал сюда,— говорил одному из них пожилой мужчина.

— Нам мужик один уже сказал: сейчас позову своих пацанов — и вас подтянут за базар конкретно, это дословно,— сказал один из сторонников проекта.

Отвечать корреспонденту “Ъ” они отказались и начали кричать: «Реновация!» Толпа в ответ стала скандировать: «Позор!» Маленькие желтые бумажки со словами «Такой проект не пройдет!» и плакаты «За реновацию!» смешались.

«Им не нужен диалог»

Женщина, стоявшая в очереди на голосование, подняла открытый паспорт и закричала:

— У меня в паспорте улица Ленская, я за реновацию. Давайте, налетайте! Алле! А что, можно только желтыми листочками махать?

На нее никто не обратил внимания. Те, кто не интересовался сторонниками реновации, обсуждали проект и обменивались телефонами, чтобы вместе собраться и подумать над сопротивлением. Тамара в красной кепке с Че Геварой, председатель совета дома №4 на улице Коминтерна, которая тоже держала желтый листок с лозунгом против проекта, рассказала “Ъ”, что выступает «за то, чтобы район оставался зеленым, чтобы не было переуплотнения, чтобы правительство сдержало свое слово — 30% коммерческой застройки». Тамару беспокоит, что проектом не предусмотрено строительство ни одной ни детской, ни взрослой поликлиники. «И они хоть раз собрали председателей домов? Провели опрос среди всех жителей? Им не нужен диалог»,— возмущенно резюмировала она.

По словам Тамары, глава управы Бабушкинского района Сергей Аганеев пообещал, что перед слушаниями два человека смогут проверить, что в залах не будет посторонних людей. Тамара стала одной из проверяющих и в 17:45 пришла в зал сфотографировать пустые ряды. По словам Тамары, в зале было 150 мест, из которых 23 должны были занять приглашенные эксперты.

— В коридорах люди уже были, их почему-то пустили раньше,— рассказала она.— После проверки я вышла и встала в общую очередь, потому что дала слово, что так сделаю. В зале меня ждали, заняли мне место. Я должна была выступать: у меня все цифры по проектам. Но когда я снова поднялась на второй этаж, то мне навстречу вышла заместитель главы управы по работе с населением Юлия Кожедуб и сказала, что меня туда не пустит. Я сказала, что нам держат места, но в зал меня так и не пустили.

Секретарь управы передал “Ъ” пожелание госпожи Кожедуб обратиться с вопросами в префектуру. Без распоряжения сверху отвечать на вопросы, по словам, секретаря, сотрудники управы не могут. В префектуре на звонки не ответили.

«Хуже, чем моя прихожая, ничего быть не может»

Все это время в холл школы, осматривая сумки и проводя через металлоискатель, продолжали пропускать группы по восемь человек. Люди регистрировались и получали бюллетени, в которых каждый мог написать несколько строчек своих пожеланий проекту. Проход на второй этаж, в зал, где проходили слушания, был прегражден партой, у которой стояли трое мужчин в темно-синих пиджаках с бейджами организаторов. В холле жители Бабушкинского района рассматривали стенды с планом застройки, обсуждая, на месте каких домов и магазинов появятся новые дома, и считая этажи. Екатерина и Александр Овсянниковы уже подписали бланки.

— Реновацию мы поддерживаем,— рассказала Екатерина.— Восемь лет назад мы покупали квартиру в пятиэтажке с надеждой на то, что когда-нибудь получим что-то новое. Нам сказали, что наш дом будет в двадцать пять этажей. Я бы на 15–16-м этаже с удовольствием бы жила. Я не хочу отклонять проект, потому что хочется хоть что-то уже получить. В пятиметровых кухнях с тремя детьми жить нереально. Я не верю, когда говорят, мол, условия будут плохими. Хуже, чем моя прихожая, не может ничего быть. Каждый день мне приходится подниматься по лестнице на четвертый этаж с тремя детьми, в зубах тащить пакеты из магазина. Я не могу своим детям купить велосипеды: как их поднимать на четвертый этаж и где их хранить? Негде.

— Среди наших знакомых все за реновацию, только всех смущает этажность. Двухэтажку расселили и три дома заселили на улице Летчика Бабушкина,— добавил Александр.— Наши знакомые уже переехали на Менжинского. Они с таким удовольствием, с таким счастьем переезжали. Мы только за.

Знакомая Овсянниковых, Марина, которая тоже пришла заполнить бюллетень, пишет в бланке, что сократила бы предельную высоту зданий до 12 этажей, но в остальном проект реновации поддерживает.

«85% застройки — дома по 16 этажей»

Слушания в зале вели председатель архитектурно-планировочного объединения №3 Института Генплана Москвы Максим Гурвич, замдиректора Института Генплана Москвы Марина Егорова и замначальника архитектурно-планировочной мастерской №2 Наталья Алексеева. Оказавшиеся в зале жители, среди которых были и сторонники, и противники проекта, интересовались высотностью новых домов, качеством стройматериалов и наличием балконов, которых на презентационных изображениях домов видно не было.

Господин Гурвич успокаивал их, как мог: «У нас 85% застройки — это дома по 16 этажей. У нас есть несколько домов в 24 этажа, есть один даже 30 этажей. Что касается инсоляции, то площадки проектировались так, чтобы дома могли получать солнце. Это все в нашем проекте учтено». Столкнувшись с серией вопросов про этажность, представители Института Генплана предположили, что она, возможно, будет уменьшена. Вопросы о балконах господин Гурвич предложил отложить до разработки проектов домов: «Тогда и будет решаться, как балконы будут включены».

Жители района интересовались, каким будет план переезда, организаторы отвечали им, что план только готовится. Они также заверили участников, что для строительства будут использовать исключительно качественные материалы. Обещание заменить ветхие деревья новыми вызвало в зале неясный гул.

Люди из холла и от школы стали расходится, когда уже потемнело, только в окнах холла школы горел свет и было видно, как организаторы достают бюллетени из урн, а активисты снимают это на камеры. В сумерках у школы сторонники реновации продолжали ругаться с противниками:

— Значит, если мы говорим, что мы за реновацию, то вы нас называете пришлыми, оппозиционерами? Да я к политике не имею отношения, я утром ухожу на работу, а вечером прихожу. Мы здесь живем!

— Вы проплаченные!

— А вы не проплаченные?

Усталая женщина на скамейке сказала сидящей рядом с ней девушке:

— Я напротив этой школы живу, у меня в квартире весь вечер такой крик стоит, что кошка под шкаф забилась. И я тоже вышла послушать. Я вообще всю жизнь в строительстве проработала, по опыту знаю, здесь не безопасно строить высотки. Потому что, знаете, скорее всего раньше на этом месте вообще было море.

Елизавета Михальченко