Эмансипация в фильме «Куриоса»

В прокат вышел фильм Лу Жене «Куриоса» об увлекательной сексуальной жизни французских литераторов belle epoque. Эпиграф к нему спешит пояснить, что «куриоса» — термин, обозначающий книгу или фотографию эротического содержания. По мнению Юлии Шагельман, это подходящее название для картины, выглядящей старомодной безделицей.

Три девицы на выданье в белых платьях вертятся перед зеркалом, хихикают и болтают — конечно, о любви и поклонниках. Время действия — конец 1890-х годов. Девушки — дочери знаменитого поэта Жозе Марии де Эредиа (Скали Дельпейра): Элен (Мелоди Ришар), Мари (Ноэми Мерлан) и Луиза (Матильда Варнье). Зеркало на самом деле с секретом — с другой его стороны за барышнями наблюдает один из тех самых поклонников, писатель Пьер Луис (Нильс Шнайдер). Почему Эредиа, почтенный литератор, член Французской академии, один из основателей «Парнасской школы», держал в кабинете зеркало, через которое можно было подсматривать за его дочками, не объясняется. Зато эта деталь задает главную тему фильма — подглядывание и выставление напоказ, рассматривание и эксгибиционизм.

Мари влюблена в Пьера, и он в нее тоже, но ее любит и еще один писатель, папин ученик Анри де Ренье (Бенжамен Лаверн). Денег у него больше, поэтому для родителей выбор, за кого отдать дочь, очевиден. Презренные купюры переходят прямо из рук жениха в ящик папиного секретера — сдается, что товарно-денежно-матримониальные дела во Франции XIX века обставлялись чуть сложнее, но это еще одна мелочь, вниманием к которой авторы фильма себя не обременяют. Мари расстроена, но покорно идет под венец, а Пьер, на прощание угостив более удачливого друга претенциозным bon mot о том, что «любовь — это бритая обезьянка, всегда готовая к новым играм», уезжает путешествовать по Востоку.

Возвращается он через год, в качестве экзотического сувенира привезя прекрасную алжирку Зору (Камелия Жордана). Та как будто сошла со страниц его сочинений — звенит браслетами, смотрит газельими глазами и развлекает поэта и его друзей экзотическими танцами и интимными услугами. Первая реплика из ее уст прозвучит где-то через час экранного времени — видимо, таким образом режиссер Лу Жене хотела показать потребительское отношение к женщине, царившее в те глухие времена.

Несмотря на алжирку, скучающая в браке Мари немедленно бросается в объятия Пьера. Особую пикантность их утехам придает то, что он — обладатель первого в Париже портативного фотоаппарата Kodak и, как сделал бы любой на его месте, снимает им исключительно голых женщин. С каждой из них он спит, а «техданные» записывает в специальную тетрадку — такую секретную, что ею хвастаются перед друзьями, вовсе не просившими об этом, и прячут именно там, где любовница может ее найти. Мари тоже становится его моделью и быстро входит во вкус.

Фильм по большей части состоит из демонстрации ее обнаженного тела в различных ракурсах, в том числе весьма откровенных. Сюжет, связывающий фривольные фотосессии, настолько поверхностен и необязателен, что напоминает произведения того специфического жанра, где любое событие вроде прихода сантехника служит только предлогом, чтобы скорее раздеть действующих лиц. Найдется место, конечно, и сценам, где обнажаться и принимать позы — порой томные, а порой напоминающие о медосмотре — будут сразу две девушки.

Лу Жене — женщина, но ей удивительным образом удалось сымитировать пресловутый male gaze, мужской взгляд, в котором каждая героиня фильма предстает набором грудей, волос и ягодиц, а что там творится в ее прелестной головке — дело десятое. Конечно, из интервью режиссера можно узнать, что она хотела рассказать об освобождении женщин, о том, как они обретают власть над собственными желаниями. Вот только желания их почему-то всегда сводятся к тому, чтобы угождать мужчинам,— очень удобная вышла эмансипация.