Почему трудно поймать за руку тех, кто подбрасывает наркотики

Скандал с явно постановочным задержанием в Москве с наркотиками журналиста-расследователя, срочно реабилитированного после массовых протестов, как, впрочем, и недавняя схожая история с приговором и последующим условно-досрочным освобождением от наказания известного правозащитника на Северном Кавказе, дают основания задуматься: а не возрождаются ли у нас «лихие девяностые», когда подбрасывание наркотиков, патронов и даже оружия было делом вполне обыденным?

Сергей Замошкин, адвокат

Тому, кто позабыл или не застал эти времена в силу молодого возраста, напоминаю: в спецслужбах тогда считалось «хорошим тоном» задержать реального или мнимого преступника не за действительно совершенное злодеяние, а именно за якобы хранение наркотиков либо оружия, которые беззастенчиво подбрасывали в карманы, автомашины, жилища… Как цинично говорилось: «Делается это просто и быстро, да и доказывать особо ничего не надо». Сообщения в СМИ о пойманных «с поличным» были чуть ли не ежедневными, причем в них же сразу и без стеснений указывалось кто, собственно, и по какой причине «заказал» задержанного. Часть пострадавших от беззакония откупалась, что было одной из главных целей провокаций, а часть оказывалась на долгие годы в местах лишения свободы.

Конечно, в советское время, когда и наркотики, и оружие находились хоть под каким-то, но контролем, подобных случаев было не особенно много. Да и подцензурные СМИ данную тему не поднимали. Но после развала СССР и всех его составляющих эти запрещенные к обороту вещества и предметы в силу множества причин (это отдельная тема) появились внезапно и повсеместно в таком объеме, что нередко часть из них оседала в кабинетах силовых ведомств и использовалась потом не совсем в законных целях.

В двухтысячных годах проблема провокаций с подбрасыванием наркотиков и оружия вроде как-то поутихла. Наверное, немало было сделано не только в борьбе собственно с незаконным оборотом наркотиков и оружия, но и, в частности, с надлежащим учетом и контролем за ними в самих спецслужбах. А это осложнило противоправные манипуляции с ними.

Однако в СМИ и тогда иногда мелькали публикации о ночной «охоте» за молодыми людьми, выходящими из увеселительных заведений, когда под угрозой мнимого обнаружения наркотиков они вынуждены были откупаться от сотрудников полиции и их коллег из действовавшей многие годы Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Но это все же были не скандальные провокации в отношении лиц вполне социально ответственных: бизнесменов, журналистов, правозащитников…

А что же сейчас?

Ответ будет ясен сразу, как только вы наберете слова «полицейские подбросили наркотики» в популярном поисковике в интернете. Результат: 4 млн ссылок! В этих публикациях в интернете утверждается, что подбрасывают наркотики прежде всего именно из корыстных побуждений, чтобы жертва раскошелилась. Второй причиной называется ведомственная отчетность, которая вынуждает фальсифицировать выявление и пресечение преступлений для улучшения показателей работы.

Интересно, что весьма существенная часть ссылок по теме — это подсказки, как вести себя, чтобы наркотики не подбросили, и что делать, если их уже подбросили. Советы, кстати, в целом вполне разумные, кому интересно, обязательно посмотрите. Но вот о поимке провокаторов, о наказании полицейских, виновных в подбрасывании наркотиков, сведений почти никаких. Случаи действительно редчайшие и широкой огласки не получившие.

Очевидно, что доказать провокацию со стороны спецслужб по любому делу сложно, тем более по этой категории преступлений. Свидетелей, как правило, нет, как нет и видеозаписи задержания, а если последняя имеется, то она скорее подтверждает срежиссированность ситуации, а не виновность задержанного, которому противостоит сплоченная команда из проводивших «мероприятие» сотрудников полиции и приглашенных ими же понятых. Все они и являются свидетелями обвинения в суде, где — не секрет — подобные дела рассматриваются чуть ли не по шаблону.

Надо признать, что сложностей при проверке заявлений о фабрикации доказательств много. Это и ведомственная круговая порука, и коррумпированность, и обычная лень проверяющих, не желающих копать глубоко, и слабое использование современных экспертных возможностей, и многое другое.

Не исключено, что одно из препятствий в процедуре проверки законности действий спецслужб заложено в самом Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности». Ведь проведение операций по задержанию реального или мнимого наркодельца основано, как правило, на оперативно-разыскных мероприятиях. А в соответствии со статьей 12 названного закона «сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах оперативно-розыскной деятельности, о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, а также об организации и о тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий составляют государственную тайну и подлежат рассекречиванию только на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность».

Органы прокуратуры обязаны осуществлять надзор за законностью оперативно-разыскной деятельности, но допущены к таким проверкам далеко не все сотрудники. Однако и у этого весьма ограниченного круга лиц серьезные сложности: невозможно проверить, к примеру, утверждение оперативника о том, что он действовал на основании информации о готовящемся преступлении от агента «Клауса»! Ведь в соответствии со статьей 21 закона «сведения о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а также о лицах, оказывающих содействие этим органам на конфиденциальной основе, представляются соответствующим прокурорам только с письменного согласия перечисленных лиц, за исключением случаев, требующих их привлечения к уголовной ответственности». А «Клаус» и сам не хочет рассекречиваться, да и «сдать» его невозможно никому, даже проверяющему. Как бывший прокурор не могу не вспомнить шутки сотрудников уголовного розыска о том, что выпивку они всегда покупают на средства, полагавшиеся на выплату своим агентам,— проверить, кто и сколько получал денег, действительно невозможно.

Но неужели все так пессимистично?

Не думаю. Было бы желание «навести порядок в войсках». Наверное, руководству спецслужб можно и нужно поискать другие, альтернативные, методы выявления нарушителей закона среди подчиненных. К примеру, проводить внезапные проверки служебных кабинетов, сейфов, столов и прочего, где могут находиться «неучтенные» наркотические средства,— все это законом не возбраняется. Сотрудников, работающих по данной категории преступлений, можно без всякого нарушения закона попросить и «вывернуть карманы» — может, и там «лишний» пакетик вещества белого цвета завалялся, хотя никакой спецоперации с ним не предполагалось. И уж точно можно посоветовать подчиненным сдать анализы на предмет наличия в организме борца с незаконным оборотом наркотиков следов тех самых запрещенных веществ.

Последнее не выдумка. Семь лет назад в ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области было проведено некое тестирование сотрудников. Последним было предложено добровольно сдать биоматериалы для исследования в химико-токсикологической лаборатории. Отказавшимся — объяснить причины. Или подать в отставку. В результате, как сообщалось в СМИ, за употребление наркотиков из главка было уволено около 100 сотрудников полиции.

Может, пора вспомнить об этом? Найти и реализовать другие эффективные способы ведомственного контроля? Тогда и случаев провокаций с наркотиками будет меньше. Ни массовых нарушений в целях улучшения статистики, ни в отношении отдельных неугодных кому-то лиц.