Президент ИМЭМО РАН Александр Дынкин — о том, чего ожидать от саммита G20 в Осаке

28–29 июня в Осаке запланирована встреча лидеров стран «двадцатки». Один из главных вопросов повестки дня — встреча американского президента Дональда Трампа с его китайским и российским визави — Си Цзиньпином и Владимиром Путиным. «Огонек» поинтересовался мнением на сей счет у президента ИМЭМО РАН, профессора, академика РАН Александра Дынкина.

Беседовала Светлана Сухова

— Александр Александрович, каковы шансы на то, что Трампу и Путину удастся хоть о чем-то договориться на G20?

— Личные договоренности в мире высокой политики сегодня не так важны, как общие тенденции. Того мирового порядка, который был достигнут по окончании Второй мировой войны, уже более не существует — остались отдельные фрагменты, включая и ту же G20, в которую входят страны, создающие 80 процентов мирового ВВП. Так что сегодня требуется собрать осколки былого миропорядка и склеить из них нечто новое. Это главное. А иных игроков, способных это сделать, кроме трех великих держав — США, Китая и России,— нет. Неудивительно, что центральными событиями в Осаке станут саммиты «Россия — США» и «США — Китай». Повестки этих встреч различны. Для переговоров с американцами китайцы выбирают главной темой правила мировой торговли. Вашингтон уже не первый год де-факто переписывает эти правила так, как это выгодно американцам, без учета принципов Всемирной торговой организации (ВТО). На недавней встрече министров финансов G20 в Фукуоке собравшиеся призвали главу Минфина США Стивена Мнучина вернуться в ВТО для обсуждения торговых претензий Китая. Ответа не последовало, и это при том что Мнучин — фигура более либеральная, чем торговый представитель США Роберт Лайтхайзер.

— Похоже, отношения США и Китая — это тема номер один для всех переговоров...

— Сегодня градус полемики между США и Китаем очень высокий. В 1950-е вышел фильм о китайских партизанах, борющихся с японскими захватчиками в 1930-е, песня из которого стала в КНР столь же популярна, как в СССР в свое время «Священная война». Так вот сегодня китайцы положили на ту же музыку слова «Идет война торговая...», и клип бьет в Сети все рекорды по популярности.

Понятно, что торговые войны — не новость, они известны с древних времен. А вот что стало новостью наших дней — это реакция американцев на ситуацию с Huawei.

Общество в Штатах явно испытало шок, в чем-то схожий с тем, что Америка продемонстрировала в конце 1950-х после запуска советского спутника. Тогда они отнеслись к СССР как к главному стратегическому противнику, теперь им в одночасье стал Китай. США не скрывают, что намерены во что бы то ни стало остановить лидерство Китая.

— А что обсуждать Трампу с Путиным?

— Подготовка к встрече Путина и Трампа была начата недавно — на встрече замглавы МИД России Сергея Рябкова и замгоссекретаря США Андреа Томпсон 11 июня в Праге. Если встреча состоится, а я не исключаю, что возможна любая провокация, способная сорвать встречу, как в свое время инцидент в Керченском проливе в ноябре 2018 года не позволил Путину и Трампу встретиться в Буэнос-Айресе. Но если встреча все же состоится, то главной темой на ней станет контроль за вооружениями. Это и обсуждение вариантов продления СНВ-3, и конференция-2020 по ДНЯО.

Видимо, в Праге американцы предложили обсудить еще и вопросы кибербезопасности и размещения ударного оружия в космосе. Российские власти согласны, что геостратегические и технологические ландшафты серьезно изменились и требуют нового прочтения такого понятия, как «стратегическая стабильность». Москва поддерживает идею создания многостороннего формата контроля над вооружениями, куда могли бы войти помимо России и США еще Китай, Франция и Великобритания. Но, на мой взгляд, это будет сделать непросто: и в двустороннем формате некоторые вопросы согласовывались годами, а сколько времени на это уйдет при участии третьей и четвертой стороны — никто не ведает. Каким-то образом будут затронуты и двусторонние отношения, которые к настоящему моменту деградировали и максимально разрушены, возможно, еще коснутся основных «болевых точек» — Украина, Сирия, Иран, Венесуэла.

— При создании миропорядка после Второй мировой у стран — членов коалиции была единая цель — не допустить новой мировой войны, сегодня единой цели нет. Как в такой ситуации создавать нечто новое?

— Единая цель есть — устойчивое развитие, недопущение глубоких экономических кризисов, сохранение жизненного уровня и его повышательная динамика, что особенно важно для России и КНР. Достичь ее без учета всех крупных игроков очень трудно.

— Но до сих пор экономический рост стран или региональных союзов шел исключительно за счет кого-то другого...

— Бенефициарами глобализации, изобретения Запада, чьими отцами-основателями были американцы, в итоге стали китайцы, а скоро будут еще и граждане Индии.

Штатам ни глобализация, ни санкции не приносят дивидендов. В американском Конгрессе все чаще звучат возмущенные голоса фермеров, представителей обрабатывающей промышленности, ритейла и потребителей, которые испытывают негативное ценовое давление от потока санкций.

— Руководство Евросоюза недавно отчиталось, что нейтрализовало вредное воздействие от российских санкций, нашло новых покупателей...

— Россия тоже справилась с западными санкциями за счет потребителя, роста цен и инвестиций в собственное производство. Санкции — это не смертельно, хотя и болезненно. Помню, мы с Алексеем Кудриным считали год назад потери России от санкций, выходило 0,3 процента ВВП за 2017 год, сейчас, наверное, и того больше. В мире множество экономических проблем и без санкций. Разрываются сложившиеся цепочки добавленной стоимости, устойчивые торговые связи, инвестиционный процесс резко замедлился в силу неопределенности, а Всемирный банк понизил показатель роста с 2,9 до 2,6 процента мирового ВВП. Трамп уже не может не обращать на это внимание, да к тому же он объявил о своем вступлении в президентскую гонку-2020 и пока существенно отстает от трех ведущих претендентов от Демпартии. От Джо Байдена аж на 10 процентов — 39 против 49 процентов. Ему крайне необходимы внешнеполитические успехи, а таковых нет: полный провал переговоров по Северной Корее, был обещан вывод войск из Афганистана и Сирии, но не состоялся, да и согласие мексиканцев усилить контроль на границе под угрозой резкого повышения тарифов — спорная победа.

— Как говорили в знаменитом фильме: «Хвост виляет собакой», в виртуальной войне важно лишь то, что покажут по телевизору. Американские телевизоры показали ультиматум Трампа, его встречу с Ким Чен Ыном и договоренности — это и есть «победа»...

— Можно и так на это дело смотреть, но инициатива по КНДР перехвачена Москвой и Пекином. Это трудно скрыть, и у образованных людей в Штатах это вызывает вопросы. Другое дело, что Трамп по-прежнему продает своему «ядерному электорату» возврат рабочих мест, но и это полуправда: часть американских компаний, воспользовавшись возможностью, переводит производство в европейские страны, чтобы не платить налоги и пошлины. Да и союзники по НАТО недовольны нынешним руководством США: если из Парижа мы слышим требования стратегической автономии в рамках НАТО, то из Варшавы говорят о необходимости укрепить стратегическое сотрудничество с США.

— Трампу важнее имидж внутри страны. Какое влияние на G20 может оказать старт предвыборной гонки в США?

— Это будет сильным фактором, и Трамп будет учитывать его постоянно, ему потребуются результаты или хотя бы обещания результатов.

— Единственный приемлемый для него результат — падение рейтинговых очков Байдена, а это возможно, если раскрутить историю политической коррупции с участием его сына на Украине...

— Я не уверен, что новый временный поверенный по делам США на Украине Уильям Тейлор такой пройдоха, что включится в добывание компромата. Для этого есть другие обученные люди. К тому же господин Тейлор — убежденный республиканец, но я не уверен, что он активный сторонник Трампа. Я с ним давно знаком. К тому же Трамп не может закрыться только внутренней политикой. А в Штатах между тем уже больше 121 месяца наблюдается экономический подъем, который по всем законам должен смениться падением. Весь вопрос: когда это случится? Сможет ли Трамп удержать экономику от спада до ноября 2020 года или ему, наоборот, нужен ускоренный спад сейчас, чтобы выйти на подъем осенью 2020 года? Думаю, что это основное, над чем сейчас ломают голову его экономические советники. Но так или иначе, а экономические санкции против Китая работают сегодня в пользу спада. Да и выход из сделки по Ирану — очевидный провал в политике администрации Трампа. Разрушение этой сделки очень напрягает и Европу, и Японию.

— Может ли иранский вопрос стать очагом горячего конфликта?

— Я не думаю, что Трамп пойдет на вооруженное столкновение с Тегераном, но события могут начать развиваться и неуправляемо. Иранцы тоже ведут себя агрессивно, приближаясь к пороговым значениям по обогащению урана, которые были обозначены в Совместном всеобъемлющем плане действий. Если планка будет перейдена, то на грани срыва окажется не только конференция 2020 года по нераспространению, но и стабильность в регионе.

— Можно ли создать новый миропорядок, если каждая из сторон треугольника стремится стать больше за счет остальных? На недавних «Примаковских чтениях» много говорилось о том, что Вашингтон готов к более тесному сотрудничеству с Москвой, лишь бы не допустить ее сближения с Пекином...

— Мы пока не видели ни одного, даже символического жеста с американской стороны, который можно было бы интерпретировать как улучшение отношений. Пока есть только ультиматумы и давление.

Стратегическое партнерство Москвы и Пекина — реальность, которую никто не оспаривает. Это пока не союз. Но, если давление на нас и Китай будет наращиваться — кто знает. Пока у меня созрела формула сути российско-китайских отношений: «Никогда против друг друга, но не всегда вместе!». Я поделился ею с советником президента США по нацбезопасности Джоном Болтоном, ему понравилась, он ее даже записал.

— Значит, отмены санкций в отношении России ждать не следует?

— Есть санкции, введенные Конгрессом, и их так просто не отменишь — это долгий процесс, а есть санкции, утвержденные так называемым исполнительным указом, и их Трамп может отменить, но я убежден, что он это сделает, только если к этому его будут склонять электоральные предпочтения.

Последние же, по моему мнению, вряд ли проявятся: в США нет российского лобби (китайское, кстати, есть), а русофобия стала уже частью политкорректности тамошнего истеблишмента. Так что я не думаю, что можно ждать каких-то реальных шагов в этом направлении от Вашингтона. Да и России требуется в первую очередь снятие европейских санкций. И неплохо было бы договориться с европейцами о расчетах за газ и нефть в евро, а не в долларах. Но для ЕС это сложная история, потому как котировки их компаний на Нью-Йоркской бирже выражены в долларах, и как они себя поведут при изменении порядка в расчетах с Россией, не ясно.

— Получается, от нынешней G20 ждать нечего?

— Если бы началась хоть какая-то системная работа, например, объявили бы о следующих саммитах, скажем, через полгода, дали бы конкретные установки МИДам, министерствам обороны, финансов и экономики своих стран, это было бы движением вперед, большим прогрессом. Но можно ли на это рассчитывать? Хотелось бы, но для этого необходимо политическое мужество со стороны 45-го президента США. Пока такой последовательной линии не просматривается.