Недетские темы в «Истории игрушек-4»

В прокат выходит мультфильм «История игрушек-4» — сиквел, пожалуй, самой любимой франшизы студии Pixar. Поклонникам оригинальной трилогии продолжение казалось совсем не обязательным и даже лишним, однако, по мнению Юлии Шагельман, их опасения не подтвердились.

Третья часть «Истории игрушек», начавшейся в 1995 году и продолжившейся в 1999-м, вышла на экраны почти десять лет назад — в 2010 году — и, как тогда казалось, завершила трилогию самым логичным, красивым и бесповоротным образом. Детство кончилось, мальчик Энди вырос и пошел в колледж, а вместе с ним повзрослели и зрители. Прощание с любимыми игрушками (ковбоем Вуди, его подружкой Джесси, Баззом Лайтиером, динозавром Рексом, парой Картофельных Голов, собачкой Спиралькой и другими) вышло не по-детски горько-сладким, но всем по обе стороны экрана было понятно, что так будет лучше. Режиссер Ли Анкрич подтвердил, что продолжений больше не планируется.

Поэтому, когда в 2014 году студия Disney/Pixar официально объявила о работе над сиквелом, это известие было воспринято фанатами скорее со скепсисом. Продолжения «Суперсемейки», вышедшего в прошлом году, ждали с нетерпением. В необходимости его для «Истории игрушек» сомневались, кажется, сами создатели, и производство шло с большим скрипом. На каком-то этапе проект покинул Джон Лассетер, оставив единственным режиссером Джоша Кули (для прокатных перспектив это в конечном счете оказалось благом, если вспомнить историю с обвинениями Лассетера в сексуальных домогательствах и его уходом из Pixar), затем сменились сценаристы, и первый вариант сценария был сильно изменен. Тем более приятное удивление вызывает финальный результат.

Итак, игрушки сменили хозяина (или, как говорят в этом фильме, завели себе нового ребенка). Вместо Энди у них теперь девочка Бонни, и Вуди, который привык быть своему ребенку лучшим другом, приходится непросто. Бонни все чаще оставляет его сидеть в шкафу, пока играет с другими, и даже отдает его шерифскую звезду Джесси, а в отсутствие хозяйки игрушками командует кукла Долли — похоже, это ироничный комментарий Pixar о том, как белые мужчины 1950-х годов рождения утрачивают свои привилегии. Однако преданность — главное качество характера Вуди, и он готов неустанно заботиться о Бонни, несмотря ни на что, хотя и не может перестать сравнивать ее с Энди.

Поэтому он следует за девочкой, чтобы поддержать ее в первый день в детском саду. Но там случается и вовсе непредвиденное: Бонни сооружает человечка из пластиковой вилки и прочего мусора, нарекает его Вилкинсом, и теперь это ее новая любимая игрушка. Сам он никак не может осознать свою новую идентичность и так и норовит броситься обратно в помойку, так что Вуди приходится стать ему опекуном и наставником. Когда Вилкинс сбегает во время семейного путешествия, ответственный ковбой отправляется на его поиски. Вместе они попадают в луна-парк и антикварный магазин — странные, тревожные миры, которые недаром часто служили декорациями для хорроров (вспомнить хоть Стивена Кинга или Хичкока).

Авторы новой «Истории игрушек» прекрасно отдавали себе отчет, что смотреть ее будут не только ребятишки, но и (возможно, в первую очередь) те, кто в прямом смысле вырос на первых трех мультфильмах. Поэтому четвертая часть вышла самой взрослой из всех. Пока дети будут с удовольствием следить за приключениями, погонями и прыжками через пропасти магазинных проходов, зрителям 18+ предстоит задуматься о таких вопросах, как конфликт между чувством и долгом, природа любви, забота и привязанность (которая у некоторых персонажей принимает почти болезненные формы), осознание своего места в мире. Фильм динамичный и смешной, в нем много действия, отличных шуток, отсылок к поп-культуре, но за всеми ними нет-нет да и мелькнет фирменная пиксаровская печаль. Почему девочка Бонни не умеет заводить настоящих друзей и делает их себе из отбросов? Так ли это правильно, когда «свой ребенок» (и в том смысле, какой эти слова имеют в мультике, и в более широком) — единственный свет в окошке? Лучше ли быть нужным, чем свободным? В финале авторы дадут свой вариант ответа на этот последний вопрос, и кажется, на этот раз действительно окончательный.