Причины появления недостоверных расследований

Как рождаются фейк-ньюс? Научный сотрудник МГИМО МИД РФ Артем Соколов разбирает ситуации, наделавшие много шума. Тем не менее не очевидно, что уроки из этих недавних событий извлечены, а потакать читателю стало немодно.

В декабре 2018 года немецкие СМИ пережили, пожалуй, один из самых громких скандалов за свою новейшую историю. Репортер издания Spiegel Клаас Релоциус сделал шокирующее признание, заявив, что значительная часть материалов за его авторством в той или иной степени содержит частично недостоверные или полностью выдуманные им факты. Сделать громкое заявление журналиста заставило расследование его коллеги Хуана Морено, уличившего Релоциуса в недобросовестной работе над статьей об американских отрядах самообороны на границе США и Мексики.

Похожие истории с пойманными на фальсификациях журналистами в авторитетных изданиях случались и раньше. Первая аналогия, которая приходит в голову, связана с корреспондентом The New Republic Стивеном Глассом. Как и Релоциус, Гласс в 1990-х годах был подающим большие надежды молодым журналистом, статьи которого вызывали интерес у читателей. Увлекательным получился и его материал «Взламывая рай» (Hack Heaven) о хакере-подростке, сумевшем получить работу в компьютерной фирме, систему безопасности которой ему удалось ранее взломать. К сожалению, как показало расследование журнала Forbes, все действующие лица в этой захватывающей истории были плодом фантазии автора. Выдуманными, частично или полностью, были и многие другие материалы Гласса, что стало известно после внутреннего разбирательства в редакции The New Republic. На этой неутешительной ноте карьера молодого журналиста была окончена.

В историях Релоциуса и Гласса много общего. Молодые журналисты стремились готовить яркие статьи, настоящие истории или притчи, со своими героями и злодеями, интригой и счастливым концом. Вместе с тщеславием, которое, безусловно, двигало молодыми людьми, важным побудительным мотивом их действий оставалось искреннее желание не дать своим читателем заскучать. Если блеклая действительность не давала возможности подготовить захватывающий материал, то ее следовало творчески переосмыслить — в деталях или целиком.

Впрочем, скандал в Spiegel отличается от происшедшего с The New Republic. Многие вольные допущения в статьях Релоциуса относились не столько к художественной стороне материала, сколько подгоняли текст под установки политического мейнстрима ФРГ. Показательный пример — статья об американском городке Фергус-Фоллс, в котором большинство жителей проголосовали на последних президентских выборах в США за Дональда Трампа. Репортаж был настолько переполнен клишированными представлениями об американской глубинке, что жители города написали в редакцию Spiegel письмо с опровержением, на которое обратили внимание только после признания Релоциуса. Оказалось, что в городском кинотеатре уже давно не показывают фильм «Американский снайпер», который якобы до сих пор собирал своих зрителей, а таблички на въезде «Мексиканцам держаться подальше» никогда не существовало.

Другой пример — интервью с последней из ныне живущих участниц организации «Белая роза» (антифашистская подпольная организация.— «Д») Трауте Лафренц, которой Релоциус приписал сравнение митинговавших в Хемнице с нацистами. Между тем проживающая в США 99-летняя Лафренц даже не знала о демонстрациях в саксонском городе и впоследствии указала на ряд несоответствий текста интервью своим словам.

В отличие от Гласса, чья выдуманная история о хакере-подростке эксплуатировала растущую на рубеже тысячелетий обеспокоенность вокруг развития компьютерных технологий, статьи Релоциуса закрепляли политизированную черно-белую картину мира, приятную для восприятия некритично настроенным читателям. Бывший журналист Spiegel стремился соответствовать политическому мейнстриму ФРГ, по собственному признанию опасаясь провала после полученных признания и наград.

Благодаря политике максимальной открытости в освещении казуса Релоциуса Spiegel удалось, насколько это было возможно, смягчить нанесенный журналу удар. Редакция пообещала пересмотреть принципы проверки фактов, ужесточив соответствующие процедуры и отказавшись от презумпции невиновности авторов независимо от их заслуг. На сайте журнала представлен перечень статей Релоциуса с указанием допущенных автором неточностей. Редакция призывает всех, кто оказался героями его статей, оценить их на достоверность и указать на ошибки.

Впрочем, могут ли эти меры полностью исключить повторение нечистоплотного поведения со стороны журналистов? Служба фактчекинга в Spiegel существовала и раньше, считаясь вполне компетентной. У сотрудников редакции, ответственных за проверку фактов, периодически возникали вопросы к текстам Релоциуса, однако благодаря авторитету журналиста они не получали развития и широкой огласки. Было и письмо в редакцию жителей Фергус-Фолла, сначала оставшееся без ответа.

Скандал с Релоциусом обязан своим появлением не сбою производственных процессов в редакции Spiegel (даже несмотря на ее поначалу снисходительное отношение к оскандалившемуся автору), а специфике современной информационной среды и психологии читателя. Рецепт успеха выдуманных репортажей состоял в увлекательной истории, обстоятельства и главные герои которой сочетались с набором стереотипных обывательских представлений. Читателям было интересно следить за ситуациями, развитие которых напоминало художественные рассказы, и находить в них подтверждение своей картины мира, в которой электорат Дональда Трампа воплощал типаж классических американских рэднеков, а последняя оставшаяся в живых участница «Белой розы» непременно должна была сравнить партию «Альтернатива для Германии» с нацистами.

Изобличение недостоверных журналистских материалов сегодня доступно каждому, у кого есть интернет.

Однако насыщенность информационной среды перемешивает факты и опровержения, правду и ложь в монолитный массив. Для отдельного читателя гораздо проще рассмотреть в нем те факты, которые соответствуют его сложившимся представлениям о правильном и неправильном, чем сопоставлять точки зрения, с которыми он не согласен. То, что какие-то сведения в итоге оказываются недостоверными, не является аргументом для пересмотра взглядов. Логика работает так: возможно, жители Фергус-Фолла действительно не являются ограниченными провинциалами, но наверняка можно без особого труда найти другой небольшой американский город, где созданные Релоциусом типажи будут реальны. А если Трауте Лафренц ничего не знала о демонстрациях в Хемнице, то вряд ли бы она приветствовала выходки правых популистов.

Иными словами, современный потребитель информации склонен создавать вокруг себя защитный кокон, в котором его убеждения подтверждаются выборочными фактами, а их отсутствие — домыслами и предположениями. У информации, которая с этими убеждениями расходится, почти нет шансов быть воспринятой в качестве альтернативной точки зрения. Иное дело — умелый storytelling, преподнесенный в виде актуального репортажа.

К сожалению, российская информационная среда не является исключением из общемирового тренда. Отличие лишь в расхожих сюжетах историй, которые наш читатель готов воспринимать недостаточно критично. Показательный пример – ситуация со скандалом вокруг якобы изнасилованной мигрантами русской девочки, проживающей в ФРГ. Тревожная история из Берлина подтверждала стереотипные представления российской аудитории о вседозволенности мигрантов в Германии, ставшей следствием провала политики мультикультурализма. Подача материала была настолько убедительной, что родителям девочки и полиции пришлось приложить немало усилий, чтобы его опровергнуть. До сих пор многие россияне убеждены, что немецкие правоохранители «замяли» дело под давлением политиков, опасавшихся всплеска агрессии в отношении мигрантов.

Новая информационная реальность предъявляет особые требования к профессиональным журналистам. К вниманию читателя бывает трудно пробиться через «белый шум» современной медиасреды, однако манипуляции с фактами и эмоциями только кажутся здесь действенными проводниками. В действительности они лишь увеличивают недоверие, отдаляя прессу от реальности, которая оказывается сложнее и интереснее предлагаемой со стороны СМИ картины. В эпоху борьбы с fake news важно сохранять мужество и быть готовым признавать свои ошибки, не теряя авторитета и репутации. В этом смысле казус Релоциуса поучителен и для российских СМИ.

Артем Соколов