26 июня на территории «Севкабель Порта» начинает работать новый клуб «Морзе». Площадка, которую ее отцы-основатели называют «клуб-фестиваль», в потенциале по вместимости должна будет охватывать сегменты от 200 до 3000 человек. Что интереснее, это редкий случай, когда программа будет находиться под контролем сразу двух промоутерских компаний — «Светлой музыки» Ильи Бортнюка и Happy New Ears Дениса Рубина. На открытии клуба в Петербурге впервые выступит легендарная шотландская группа Primal Scream, а вслед, 28 июня, не менее славные IDM-электронщики Plaid. В июле на новую площадку переедет фестиваль Stereoleto, а до конца года здесь появятся U.N.K.L.E, Foals, Петр Мамонов, Morcheeba и другие артисты. В интервью Максу Хагену соучредитель «Морзе» Илья Бортнюк рассказывает, чего стоит построить большой клуб.
Илья Бортнюк
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
— В какой момент и почему пришла мысль создавать новый крупный клуб?
— Это стечение обстоятельств. На самом деле я не собирался делать такой клуб. У меня была идея о площадке человек на 300. Есть категория артистов, которые выступают, в том числе, на «Стереолете»: классные, недорогие, с ними приятно работать — но больше не соберут. При этом здесь же могут проходить концерты артистов типа «Браво» или СБПЧ. Вполне симпатичный формат. И года три назад на Tallinn Music Week мы разговорились с Пашей Камакиным (Директор клуба «16 Тонн». — “Ъ”), и он говорит: «Почему в Петербурге такого нет? Давай делать "16 Тонн" и здесь». Естественно, я согласился. Приезжал в Москву, встречались даже с его акционерами, все вырисовывалось вроде неплохо. Но в какой-то момент я понял, что у них нет серьезного интереса: «Ну, хорошо бы…» Причем не было и конкретного финансового интереса. А в Петербурге «16 Тонн» как бренд все-таки не очень работает: кто-то знает его, кто-то — нет. Не факт, что все сразу побегут. Это McDonalds можно в степи открыть — он точно известен.
Но в голове у меня уже идея сильно засела, и тут я уже решил идти до конца. И что меня окончательно убедило, что новую площадку надо делать, — это закрытие «Эрарта Сцены». Единственным конкурентом в этой области я представлял себе только ее и Дениса Рубина. Мы и раньше с ним работали, но если бы такой клуб был, мы бы с ним сильно конкурировали. Я ему позвонил и предложил попробовать вместе реализовать проект — он согласился.
Как вариант возник «Севкабель Порт». Поначалу нас это место никак не вдохновляло: такой кусок цеха, не очень привлекательно выглядящий. Еще год назад где-то было не очень понятно, как «Севкабель» будет развиваться. Тем не менее мы стали рассматривать его, думали где-то месяц, но решили, что будем все-таки делать. Планировали 600–650 кв. м. Потом уже стали внимательнее рассматривать расположение, и поняли, что мало: «Давай побольше». Следующий шаг был в районе 1000–1200 кв. м, картинка вырисовывалась получше, клуб получался уже типа «Космонавта». А потом оказалось, что оставался еще кусочек, который прилегал к потенциальной площадке, который мы тоже взяли, чтобы получился просто большой прямоугольный кусок цеха и можно было отделиться стеной от остального пространства. В итоге получилось почти 2000 кв. м. В какой-то момент инвестор отвалился, причем как-то очень быстро. Но мне буквально в течение трех дней удалось найти другого — это для меня было неким сигналом свыше, что площадку все-таки надо делать. Это же всегда самая большая проблема — найти денег. Не могу сказать, что нам дали весь объем, но он уже позволял заняться стройкой. И мы уже понимали, что с точки зрения расположения площадка будет интересна. «Севкабель» на глазах становился модным и привлекательным местом. В феврале подписали договор с «Севкабелем», и в марте началась стройка. Было понятно, что все целиком к июню вряд ли удастся закончить, но нам нужна была какая-то точка; клубы можно достраивать всю жизнь. Одним из сроков открытия было «Стереолето», но нам неожиданно предложили еще Primal Scream 26 июня. Поговорили со строителями и решили в потенциале именно к этой дате и стремиться.
— Насколько тяжело было получить такое место?
— На самом деле не все гладко, но были к этому готовы. «Севкабель» — такая структура, где есть вполне передовая управляющая компания, с которой мы нормально договаривались. Но есть и наследие группы компаний «Севкабель», самого завода — технические службы, которые не то что бюрократические, но с ними сложнее. Были технические разногласия и проблемы, которые, мы, впрочем, решали ежедневно в рабочем порядке. Я убежден, что если бы это была чисто государственная структура, то мы бы увязли и решили проект закрыть. Но поскольку здесь все же закрытая частная территория, то вопросы решаются с управляющей компанией. С властями согласовывается только то, что должно быть по закону: меры пожарной безопасности, негосударственная экспертиза по капитальному строительству. Сложно, дорого, но делаем. Большой плюс, что на нас не будут жаловаться никакие местные жильцы: их просто нет рядом.
— Вы упомянули «Эрарту» как конкурента, но не «Космонавт» или А2. Почему?
— Дело в том, что я в первую очередь ориентировался на репертуар. Мы изначально исходили из того, что примерно 70% концертов будем делать сами. Есть агентства «Светлая музыка» и Happy New Ears, и клуб будет в первую очередь для нас. У нас есть достаточно большой опыт, контакты, понимание. А2 мы, конечно, тоже рассматриваем, но у нас есть серьезное преимущество. Ни А2, ни «Космонавт» своих концертов практически не делают. Точнее, «Космонавт» устраивает что-то, но зарубежных артистов, как правило, не возит. Основной бизнес у этих клубов — это все же сдача зала в аренду. Но рынок все равно больше, даже если брать такой крупный клуб, как А2 — со средним количеством зрителей в 2500 человек. Мы у них тоже делали концерты, и найти свободную дату даже за полгода до мероприятия было проблематично. Было понятно, что есть спрос на такие концерты.
Нашей идеей был клуб в двух конфигурациях. 1300–1500 человек, но и 400–500 там будут выглядеть нормально. Дело в том, что мы смотрели на этот вопрос не только с точки зрения размеров площадки, но и репертуарной политики, конкуренции в области промоутерской деятельности. Если бы в Петербурге был клуб, который возглавлял бы Игорь Тонких (Директор московского клуба «Главclub». — “Ъ”), то да, это была бы конкуренция. Но всех других мы в этом смысле как конкурентов не воспринимаем. C точки зрения организации концертов, площадки, вместимости конкуренты будут, но это и хорошо, ты думаешь, как сделать лучше. Это стимул к развитию.
— Хватает ли сейчас потенциальным зрителям денег на билеты, чтобы клуб заполнялся?
— Рынок растет, как и количество концертов. Западные группы можно привозить и зарабатывать на этом деньги. Например, все концерты (за редкими исключениями), что мы делали в этом году, — в плюсе. Мне кажется, что людей на концерты стало ходить больше, курсы валют скорее падают, чем растут. Так что есть смысл и концертов больше делать. Мы, например, много работаем с московской компанией PopFarm, привозим артистов вместе. И у меня здесь есть некоторое преимущество перед другими площадками — они таких концертов сами не делают.
Если говорить про бизнес новой площадки, то мы довольно большую ставку делаем не только на концерты, но и на сдачу в аренду для различных мероприятий. Например, мы сдаем «Морзе» для четырех проводимых на территории «Севкабеля» фестивалей. У нас уже сейчас есть заявки на пять конференций, потому что зал оказывается очень удобным: вокруг все красиво, можно выйти на набережную и есть чем заняться еще. Мы рассчитываем, что этот сегмент у нас тоже будет развит, от корпоративов до конференций и лекций. Причем у нас сейчас таких заявок даже больше, чем на концерты — их сейчас около пяти до конца года. Когда мы делали бизнес-план на три года, то предполагали, что до конца 2019-го у нас в целом будет 50 мероприятий. Но мы еще даже не открылись, а 50 уже есть, и более 20 вышли в продажу. Реальность оказалась даже лучше, чем мы ее себе представляли. Не факт, что все это коррелирует с цифрами — разные мероприятия приносят разные деньги, а до конца года мы сдаем «Морзе» в аренду недорого,— но спрос есть точно. Ожидания оправдываются.
Сами концерты точно не будут иметь для нас главную составляющую в доходе, я это изначально понимал. Сдача в коммерческую аренду по деньгам будет более интересной, хотя концерты для нас все равно важны. В следующем году мы рассчитываем, что их будет примерно 150, а так хотим выйти на 200.
— Во сколько обошлось строительство «Морзе» и за какой срок вы рассчитываете окупить расходы?
— Сейчас общие затраты выходят примерно в €1,5 млн. Окупаемость — в районе четырех лет.
— Политические риски вы закладывали в бюджеты?
— Эти риски перманентны, мы живем в такой ситуации уже 20 лет. Ничего не менялось. Каждый день этот вопрос можно задавать любому, кто открывает торговый центр, клуб или медицинскую компанию. Все этим рискам подвержены, но ты или что-то делаешь, или сидишь и боишься. Мы не боимся. Все, что возможно, мы пытаемся подстраховать; например, все большие концерты страхуются. У меня было несколько ситуаций в жизни, когда я собирался что-то открывать, а мне говорили: «Ой, сейчас может рвануть!» Но проходит два-три года — и все нормально. Те, кто что-то открыл, уже все окупили и заработали, а ты так и сидишь, думаешь: «Что же я затормозил!» Это такой момент… Я очень хорошо помню, что в январе меня предупреждали, что курс евро к лету будет под 90 или 100 рублей. Но сегодня это 70 с небольшим. И кому верить? Никто не знает.
— Вы пытались искать для «Морзе» каких-то крупных спонсоров, как, например, Tuborg для А2?
— Конечно, рассматривали эту возможность, у нас много предложений. С некоторыми партнерами заключим договоры уже на этапе открытия. Но будем еще смотреть. Не знаю, возникнет ли титульный спонсор, как у А2, но я такую возможность тоже не оставляю. Если будут нормальные деньги, которые позволят делать больше концертов, — это нормальная история. Могу сказать, что в бюджете того же А2 деньги Tuborg не такие уж большие. Нормальные, но не критичные. Клуб с ними разве что чуть лучше живет. Мы пока не рассматриваем каких-то долгосрочных спонсорских контрактов, за исключением некоторых напитков. Сначала стоит начать работать и прийти к более четкой схеме. Понятно, что ты пишешь бизнес-планы, но реальность может отличаться и в лучшую, и в худшую сторону. Я надеюсь и верю, что будет все же лучше.
— На что в создании клуба уходит больше всего денег?
Сложно сказать. Прежде всего, стройка: материалы, железные конструкции… У нас используются десятки тонн железа. Плюс мы делали специальные фермы, которые выдерживают даже большую нагрузку, чем пилоны ненесущих конструкций. Это очень дорогостоящие работы, только одна из них уже 10 млн рублей. Стена акустическая из шести слоев — порядка 6 млн. И так далее. Плюс, конечно, все коммуникации. Вентиляция и правильная система климата — это очень дорого, десятки миллионов уже. И они будут вводиться поэтапно. Все складывается из небольших по общим меркам сумм, но фактически затраты огромные.
— Что хотелось сделать по звуковому оборудованию? Зрители будут все же смотреть концерт, а не копаться в бюджетах.
— Есть компания «Архитон», которая нас консультирует по всем акустическим моментам: материалы, конструкция, акустические панели. На Primal Scream будет еще не все. Оптимальный вариант рассчитывается вместе с компанией «Звукоход», которая ставит нам звук. Картинка хорошая, даже ближе к очень хорошей. Нельзя точно сказать, пока не запустились, но я уверен, что звук сложится.
Аппарат придется еще добирать и нанимать. Каждая группа, особенно западная, имеет достаточно специфический техрайдер. Звук основной у нас будет висеть, конечно, но бэклайн под каждый концерт нужно будет добирать отдельно. Почти всем хорошим западным артистам также нужен «свой» свет. Свой мы вешаем только такой, который точно понадобится. Но так как у нас есть дружественные отношения со «Звукоходом», проблем не будет. Есть некий список, который мы собираемся реализовать: бэклайн, свет, осенью купим большой экран. Он для нас будет даже важнее.
Пока что у нас нет конкретного бюджета на техническое оборудование — все берем в аренду. Может быть, мы его купим, а может, и нет. Это очень специфическая вещь: можно купить супермодное современное оборудование, а через три-пять лет появится что-то еще круче и, может, еще дешевле. А избавляться от того, что есть, очень сложно, поверьте. И мы, после разговоров со знающими людьми, приняли решение, что пока ничего покупать не будем. У нас сейчас нет и особых возможностей — очень много денег уходит на строительство и инженерные системы. В Москве компания «Мельница» открывает клуб «1930», и они рассказывали, что не собираются даже покупать свое оборудование — только аренда. Я посчитал — на самом деле выгоднее. Аппаратура для клуба — это очень специфическая вещь, это не машина. В Финляндии можно купить комплект в два-три раза дешевле от его первоначальной стоимости, после того как он использовался всего несколько лет. Подержанное оборудование с точки зрения продажи практически неликвидно. Прокатные компании на нем просто зарабатывают. Я могу себе представить, что мы заимеем что-то свое, но это момент как с какими-то службами — типа наемной уборки или охраны. У нас даже бухгалтерия на аутсорсинге, так выгоднее.
— Как вы делите обязанности с Денисом Рубиным, и как выглядит политика клуба с учетом того, что программой занимаются сразу две компании?
— Все просто. Одни концерты делает «Светлая Музыка», которая берет клуб у самой себя в условную аренду за льготную цену. Другие — Happy New Ears. Какие-то концерты мы делаем вместе как клуб. И, как вариант, сдаем площадку в аренду, принимая совместное решение. Довольно логично. Деньги будут делиться пропорционально, по участию каждого. У нас есть еще учредители, но я не могу разглашать имя. Могу сказать только, что они имеют отношение к большой финансовой группе — ее я тоже не могу назвать. Но это не «Тинькофф».
Если иметь в виду «у кого весомее голос», то, наверное, у меня. Но мы в этом плане не спорим, мнения обычно сходятся. Мы смотрим на бюджет и смотрим, принесет концерт деньги или нет. Или, наоборот, понимаем, что предлагаемый проект будет в минусе, но мы очень хотим его сделать и пытаемся закрыть его спонсорскими деньгами, чтобы концерт все же состоялся. Такие варианты тоже есть.
— Вы не опасаетесь размыть имидж клуба сдачей в аренду под менее понятные мероприятия? И каким клиентам будете отдавать предпочтение?
— Если мероприятие закрытое, то вообще все равно, лишь бы оно не нарушало законов. Если же для широкой публики, то мы будем внимательно смотреть, что за артист и что за концерт. Я думаю, что условные Стас Михайлов и Елена Ваенга в «Морзе» выступить не смогут. Но Розенбаум — может быть. Я надеюсь, что у нас и не будет необходимости «продаваться». Я 20 лет занимаюсь концертами, и ни за один из них мне не стыдно. При этом все имеет определенную бизнес-основу. Нет, мне нравятся и поп-артисты: я могу представить себе в «Морзе» Полину Гагарину, почему бы и нет. А вот Диму Билана не могу: может, он мне просто не по вкусу.
Это наш вкус, на который мы ориентируемся, но, на мой взгляд, он неплохой и многие его поддерживают. В отличие от других клубов, я точно не представляю себе концерт типа «Звезды 90-х» или что-то подобное. Или непонятный какой-то рэйв с такими же непонятными танцевальными артистами. Это не может быть какая-то откровенная сиюминутная попса — Ольга Бузова, например. Но вот если ее будет сопровождать группа «Ария» — я такой вариант могу себе представить. Будет здорово выглядеть, особенно если они вместе будут трясти волосами. Только без звука — звук тут только испортит всю картину. Но, думаю, нам и не придется сталкиваться с таким выбором.