Дмитрий Бутрин — о том, из-за чего на самом деле спорят ЦБ и Минэкономики

Прямая и по возможности скандальная полемика федеральных ведомств по экономическим вопросам всегда оживляет, прямо скажем, обычно скучный и сложный для публики пейзаж газетных полос, поэтому часто мы разрываемся между трезвым стремлением ограничить себя в освещении этих увлекательных событий (социальные сети делают это на скорость) и поиском в полемике содержания, которое в первые полчаса после прочтения неочевидно. Но, безусловно, читать все это полезно: комментарии министра экономического развития Максима Орешкина к докладу ЦБ о рисках потребкредитования — пример того, на что имеет смысл обращать внимание.

С нашей точки зрения, в кратком сообщении Максима Орешкина в Facebook слова «Я думал, в ЦБ лучше с макроэкономикой» и «Интересная получается логика: чем сильнее загоним население в долговую яму, тем лучше» — не очень важны. Гораздо важнее следующее: «Поддерживать уровень совокупного спроса для стабильной инфляции — задача Банка России»: если в ЦБ и Минэкономики и есть реальные расхождения, то они в этом, а не в том, поддержали ли кредиты населению рост ВВП в первом квартале (безусловно, поддержали, и печально, что только они).

Если воспринимать проблему буквально, то Максим Орешкин неправ.

Денежно-кредитная политика (ДКП) и Банка России, и всех ЦБ в мире чисто технически выглядит как ограничение совокупного предложения денег, а не спроса через ставки банковского резервирования: действия центробанка — это так или иначе ограничение масштабов кредитной экспансии «сверху». Любое стимулирование роста ВВП через ДКП — это лишь «ослабление вожжей» банковской системы, которая иначе бы генерировала неограниченный кредит и неограниченную инфляцию. Рефинансирование ЦБ банков, стоимость которого определяется ключевой ставкой,— не инструмент для организации роста ВВП. Низкая ставка может улучшить динамику ВВП, но вообще-то она чисто технически не для этого. С другой стороны, с точки зрения ДКП другого способа увеличивать совокупный спрос, кроме движения ставки, нет — и тут Максим Орешкин, безусловно, прав. Но, кажется, дело не столько в ставках? Если завтра ключевая ставка ЦБ составит 4,5% годовых при инфляции в 4% и ставке процента по кредитке в 6,5%, нынешняя «долговая яма» для населения покажется легкой неровностью на газоне.

При этом, по мнению ЦБ, увеличить корпоративный кредит и в целом рост ВВП может «вывод с рынка проблемных компаний». Несмотря на очевидность тезиса, в правительстве его произносить не рекомендуется. Если вспомнить историю с «Трансаэро», то правительство это делает, когда надо,— и это отчего-то мало нравится публике, хотя и необходимо.

Но разрушением компаний в России и так много занимаются: МВД, ФСБ, СКР, иногда МИД, иногда Минпромторг, а если разобраться — да кто только не занят, не исключая и ЦБ.

При этом нам легко избежать вмешательства в полемику ЦБ и Минэкономики, не беря ничью сторону. Мы, безусловно, опишем рабочий доклад Минэкономики на эту тему.