Борис Красноженов, руководитель отдела аналитических исследований Альфа-банка

Угольный сектор относится к цикличным отраслям, и текущий уровень цен в Европе не является чем-то уникальным. В настоящий момент цена европейского угля (CIF ARA 6000 ккал) упала ниже $50 за тонну, в то время как рынок тестировал уровень $42–45 за тонну в феврале-марте 2016 года. Цена на уголь в Азии (FOB Newcastle, 6000 ккал) упала до $72 за тонну, в то время как минимум цен в регионе в 2016 году достигал $50 за тонну. Если мы говорим о европейском рынке, то для получения минимальной прибыли экспортерам угля в Европу необходим уровень цен $65–70 за тонну в случае, если компания не имеет собственного вагонного парка и портовых мощностей. При этом перенаправление экспортных потоков с европейского рынка в Азию может столкнуться с ограничениями по пропускной способности ж/д и портов на Дальнем Востоке.

Основным объяснением столь низких цен в Европе является наличие значительных запасов угля у трейдеров и конечных потребителей, что связано с погодными условиями и низкими ценами на природный газ (СПГ) в регионе. Российские экспортеры и ряд консалтинговых агентств надеются на восстановление цен на энергетический уголь во втором полугодии до уровня $65–70 за тонну, а падение цен ниже $50 считается маловероятным. Основным вопросом остается, как долго цены останутся на данном уровне и сколько займет их восстановление.

Следует отметить четыре важных фактора в секторе энергетического угля, которые оказывают влияние на рынок. Во-первых, основные экспортеры угля в Европу (ЮАР, США, Колумбия и Россия) продолжают делать все возможное для перенаправления потоков в Юго-Восточную Азию. Это создает избыток предложения в регионе и давление на цены. Во-вторых, с точки зрения спроса мы уже видим серьезное замедление европейской экономики, о котором говорят снижающиеся индексы деловой активности (PMI). Возможно, мы увидим системное снижение потребления электроэнергии наряду с продолжающимся замещением угольной генерации альтернативными источниками электроэнергии. В-третьих, в Индии, несмотря на все ограничения по инфраструктуре, производство угля в апреле в годовом исчислении впервые превысило 1 млрд тонн, а рост производства в первом квартале составил 6%. Продолжится ли этот рост — вопрос открытый.

Наконец, ситуация в Китае также остается критическим фактором для угольного рынка. Китай сохраняет ограничения на импорт угля из Австралии. При этом китайские государственные органы заявили о планах снижения стоимости электроэнергии на 10%. Для этого необходимо вернуть цены на уголь на внутреннем рынке с нынешних 600–650 июней за тонну в ранее обозначенный коридор 500–570 юаней ($75–82 за тонну). Если ограничения на импорт сохраняются, то единственный способ — увеличить производство угля местными производителями. С учетом масштаба китайской угольной промышленности (около 4 млрд тонн в год) исключать вариант роста внутреннего производства нельзя.

Таким образом, восстановление цен на энергетический уголь выглядит логичным исходя из кривой себестоимости основных поставщиков, но временной горизонт остается непрозрачным из-за неясной ситуации с предложением угля в Индии и Китае и потреблением в Европе. Если цены на энергетический уголь останутся близкими к текущим уровням во втором полугодии, то российские экспортеры стандартного энергетического угля, у которых нет собственных портов и вагонного парка, могут столкнуться с видимыми финансовыми проблемами. Продолжающееся укрепление рубля может оказать дополнительное давление на рентабельность компаний в горнодобывающем секторе.

Борис Красноженов, руководитель отдела аналитических исследований Альфа-банка