Как править наперекор здравому смыслу

Задумывались ли вы о том, что в первую очередь разрушало в России казавшийся незыблемым государственный строй? Не важно, советский или царский.

Возьмем, к примеру, императорскую власть. Как могло случиться, что голодные бунты в столице в 1917 году стали толчком к ее краху, если в предыдущем, 1916 году в Сибири был урожай, который тогда называли неслыханным?

В восточных областях империи кроме хлеба в обилии был и скот, а потому правительство приняло, казалось бы, вполне логичное и правильное решение — заготовить как можно больше мяса для армии и населения. В Сибирь были отправлены специальные экспедиции для закупки ценного продукта. И только одной из них, закупавшей скот вдоль железнодорожной линии от станции Куаньчензы Китайско-Восточной железной дороги до Иркутска, в короткий срок удалось заготовить 3 000 000 пудов мяса (если кто забыл, пуд — 16,3 кг).

Как писала газета «Забайкальская Новь», экспедиционное начальство получило несколько срочных телеграфных инструкций, требовавших без промедления начать отгрузку мяса в ноябре 1916 года. Мясо в самом экстренном порядке доставили на станции, но ввиду отсутствия подвижного состава ни одного вагона в течение двух месяцев под погрузку мяса так и не подали.

На станциях Алтайской железной дороги, как сообщало «Русское Слово», от Семипалатинска до Бийска тогда же скопилось еще больше — 4 000 000 пудов мяса, но ввиду того, что дорога была забита грузами, вагонов для него не нашлось. А для его засолки, чтобы хоть как-то сохранить, не оказалось соли. И мясо сложили под открытым небом, молясь, чтобы не случилось оттепели.

«Сибирская Жизнь» рассказывала читателям, что в Барнауле сложенное на станции мясо клюют и обгаживают голуби, а бродячие собаки завели в нем логовища и выращивают там щенят. И что все это очень нервирует наблюдающих эту картину из окон поездов пассажиров.

Все спрашивали себя о том, как можно было отправить экспедиции, затратить колоссальные средства, забить огромное количество скота, не позаботившись не только о транспортировке мяса, но даже о его сохранении, засолке! Ведь это действие вопреки, наперекор здравому смыслу.

Однако куда примечательней оказалась реакция властей на публикации о вопиющем мясном беспорядке. О пропадающем мясе на основании цензурного устава запретили писать.

Но если бы этот пример был самым ярким или единственным. Во время правления Петра I каждый его подданный знал, что число воров и разбойников в стране умножается из-за действий самого царя-реформатора. Люди бежали в леса от рекрутских наборов, непосильных поборов в казну и спасаясь от отправки на многочисленные царские стройки. Но триста лет назад, 19 марта 1719 года*, самодержец повелел в срочном порядке извести всю преступность. Что из этого вышло — в нашей подборке «И того помещика в том же месте повесить».

Организацию переселения крестьян на пустующие земли за Уралом также трудно назвать иначе, чем попранием здравого смысла — об этом рассказ в нашей постоянной рубрике «Забытый быт» — «Благодаря неумелой, беспринципной переселенческой политике».

К той же категории можно отнести и попытки изменить отношение в мире к российской правящей элите, ставшее резко отрицательным после жесточайшего подавления антиправительственных выступлений в период первой русской революции. Об этом — текст «Наверху нет головы, в правительстве нет людей».

Не отставали от царских властей и советские. Причем в самом буквальном смысле. Дефекты финансовой политики, характерные для дореволюционного времени, прекрасно сохранились, несмотря на всеобщее отречение от старого мира. Подробности — в публикации «Способствовали тому же отрыву ее от экономики».

Гораздо лучшего применения заслуживало упорство, с которым повторялись ошибки при коммерческом освоении Северного морского пути. О них — текст «Экспедиция должна быть выполнена, во что бы то ни стало».

Ну а о том, как с помощью идей марксизма-ленинизма собирались побороть буддизм,— документ «Основные кадры ламства развеяны».

Об этих и других примерах правления наперекор здравому смыслу — новый выпуск ежемесячника «Коммерсантъ-История».

Евгений Жирнов, руководитель историко-архивной службы ИД «Коммерсантъ»