Экс-командир ОМОНа Бурятии рассказал “Ъ”, как отказался разгонять протестующих

Сенатор от Иркутской области, экс-командир ОМОНа Бурятии Вячеслав Мархаев во вторник раскритиковал силовой разгон московских протестов — он назвал действия Росгвардии «неправомерными» и «профессионально безграмотными». Бывший силовик выложил в своем Instagram фотографии полицейских, избивающих демонстрантов, а затем признался: «Страшно, что у граждан нашей страны все меньше возможностей для выражения своего мнения». В интервью спецкорреспонденту “Ъ” Александру Черных сенатор Вячеслав Мархаев объяснил, почему считает действия полицейских несоразмерными ситуации, а реакцию властей на протесты — неправильной. Он рассказал, как в 1998 году «отказался выполнять приказ по разгону народного протеста» и был за это назван «предателем МВД». Господин Мархаев не согласился и с позицией коллег из Совфеда, заявлявших, что московские протесты «инспирированы США»,— и призвал сенаторов «уважать свой народ».

— Расскажите, почему вы, сенатор от Иркутской области, решили прокомментировать разгон протестов в Москве?

— Я не только сенатор, я отдал службе в МВД более 27 лет. Из них семь лет был командиром ОМОНа в Республике Бурятия. Тогда мне, конечно же, приходилось заниматься обеспечением безопасности на митингах, демонстрациях.

Я увидел видеозаписи событий в Москве, которые находятся в свободном доступе. И пришел к выводу, что действия моих коллег — коллег из Росгвардии — считаю не совсем правильными и грамотными. Более того, считаю их непрофессиональными. И решил высказать свое мнение об этом.

— О каких именно поступках полицейских вы говорите?

— Когда я вижу, что профессионально подготовленные сотрудники Росгвардии идут к человеку с ограниченными возможностями и чуть ли не волоком тащат его по улице Москвы — ну, согласитесь, это неправильно. Или женщину бьют дубинками…

Я хочу спросить: где профессиональная подготовка? Ведь наших коллег, бойцов спецподразделений, серьезно обучают. Это отдельная категория сотрудников правоохранительных органов. Есть специальная подготовка личного состава по действиям в различных ситуациях, угрожающих жизни или порядку. Есть специальные тактические схемы, их преподают сотрудникам.

А что мы увидели в Москве? Какой-то кулачный бой в деревне, стенка на стенку. Ну что это такое…

Другое дело, если происходит блокирование дорог, хулиганские действия с применением оружия, физического насилия. Конечно, тогда сотрудники спецподразделений должны принимать силовые меры. Но эти меры реагирования всегда должны быть адекватны ситуации. А то, что мы видели, мне, как профессионалу, который работал в этой сфере, кажется совершенно недопустимым. На мой взгляд, их действия были не адекватны той ситуации, которая была на улицах.

Что еще к этому добавить… Только то, что я считаю недопустимым действия властей по жесткому ущемлению прав наших граждан на выражение своей позиции. Почему люди выходят на улицы? Потому что их кандидатов не допускают к выборам, да еще ничего не объясняют. Понятно, что людей это возмущает, и они выходят на улицу заявить о своих правах. Я считаю недопустимым пресекать дубинками их право на выражение мнения.

Сегодня власть, по сути, сама разжигает гражданский конфликт. Это все политический вопрос. И я считаю, недопустимо использовать полицию и Росгвардию как политический инструмент.

Если люди высказывают претензии к Центральной избирательной комиссии, к городским властям — именно они должны отвечать. Это они должны испробовать все возможные мирные методы — встречаться с людьми, представить объяснения, разъяснения. И принять какое-то решение, чтобы не допустить тех чрезвычайных происшествий, которые в итоге произошли на улицах Москвы.

— После таких силовых разгонов традиционно заводят уголовные дела о применении насилия со стороны протестующих. И со стороны эти обвинения выглядят довольно странно — например, человека отправляют в СИЗО за то, что он кинул в полностью экипированного полицейского пустую пластиковую бутылку. За то, что прикоснулся к руке полицейского, без какого-то удара. Или даже просто бросил пластиковый стаканчик в сторону полицейских. Как вы считаете, нужно ли заводить уголовные дела по таким поводам?

— Я не видел тех ситуаций, о которых вы говорите, мне сложно комментировать. То, что пластиковую бутылку запустили в сотрудника Росгвардии — я не думаю, что это настолько уж преступное деяние. Но, конечно, и с хулиганством это можно соотнести. Мне сложно комментировать, поэтому я комментирую лишь то, что видел, и лишь действия коллег в адрес участников митинга.

— Давайте тогда поговорим о ваших коллегах по Сенату. На прошлой неделе в Совете федерации прошло заседание комиссии по предотвращению иностранного вмешательства во внутренние дела РФ. Тогда сенатор Андрей Климов рассказывал, что эти протесты инспирированы США, что за недовольством стоят американцы и так далее. Что вы об этом думаете?

— К сожалению, я не слышал эти высказывания коллег и поэтому не могу дать им оценку. Знаю, что есть и такое мнение по поводу причин протестов. Но я считаю неправильным вообще все соотносить с происками Запада, это от лукавого. Я еще раз повторю — власть сама подводит к выходу нашего населения на улицы. Поэтому я не думаю, что тут Запад виноват.

А то, что нам всегда напоминают о Майдане… Конечно, Майдан — это очень плохо. Но те, кого мы видим на улицах столицы,— это же наши люди, никакие не американцы. Это наша молодежь, наши граждане, простые люди. Да, они высказывают протест против тех или иных действий нашей власти. Но при чем здесь Запад? Давайте уважать свой народ.

— Когда вы были командиром ОМОНа, вам самому приходилось отдавать приказ о разгоне протестов?

— Если вы в курсе, в 1998 году в Бурятии были протесты из-за желания чиновников вывезти Атлас тибетской медицины из Улан-Удэ в США. Мне, как командиру ОМОНа, был отдан приказ обеспечить вывоз Атласа.

Я понимал, что Тибетский атлас — это достояние народа. Его расшифровывали лучшие люди нашего народа. И тут в один день дали команду его вывезти в США. Понятно, что людей это возмутило.

— Как вы тогда поступили?

— Наш отряд неоднократно командировался на Северный Кавказ — во время войны. Нас обучали работать в условиях боевых действий. И тут нам приказывают обеспечить вывоз атласа за рубеж. Конечно же, я тогда не мог пойти против своего народа. Мной и личным составом было принято решение этот приказ не выполнять. Мы посчитали, что это политический вопрос, а сам приказ преступен.

— И что тогда произошло?

— Руководством была дана оценка этому поступку. Меня назвали предателем МВД, начали служебное расследование. Потом его прекратили, значит, признали, что я поступил правильно.

— Я сейчас посмотрел архив “Ъ” за 1998 год — и там говорится, что в мае все-таки был силовой разгон протестующих в Бурятии. Тогда под раздачу даже попал хамбо-лама Дамба Аюшеев. И потом была назначена прокурорская проверка действий правоохранителей, но о ее результатах ничего не известно.

— Это были не наши люди. После того как мы приняли решение не выполнять данный преступный приказ, нас отстранили от выполнения этой задачи. И приказ по разгону граждан выполнили спецподразделение СОБР и спецназ ГУИН (ныне Федеральная служба исполнения наказаний.— “Ъ”). Люди могли не знать таких тонкостей, ведь сотрудники были в форме, в масках. Понятно, что в такой ситуации всех обобщенно называют «омоновцы». Но тот приказ выполняли не мы, мы его посчитали преступным и политическим приказом.

А так, за время моей работы, конечно, приходилось участвовать в мероприятиях по пресечению нарушений общественного порядка. И мы делали все возможное, чтобы обеспечить безопасность граждан. Но мы действовали профессионально, в рамках тех норм, которые установлены законом. И мы помнили — даже в особых ситуациях, стрессовых ситуациях, сотруднику полиции очень важно оставаться человеком.

— У вас не было проблем из-за того, что вы так высказались по поводу московских протестов?

— Я думаю, проблемы возможны. Но мне пока никто не звонил по этому поводу. Да и вряд ли позвонят. Ведь я высказал свое мнение, а в основе моего мнения — закон.