Знаменитый врач предлагает вновь начать борьбу против ядерного оружия

Роберт Гейл, известнейший американский специалист по лучевой болезни, лечивший ликвидаторов Чернобыльской аварии, написал колонку для издания The Cancer Letter в связи с происшествием в Архангельской области. Перепечатываем ее с любезного разрешения Пола Голдберга, издателя и редактора The Cancer Letter.

Вскоре после аварии на Чернобыльской АЭС, ухаживая за пострадавшими от радиации в московской больнице №6, я сформулировал максиму: «В ядерный век любая авария — это авария во всем мире». Эта мысль стала в очередной раз актуальной после ядерной ракетной аварии на севере России.

Трудно понять, почему российское правительство реагировало так, как оно реагировало, когда стало известно, что 8 августа ракета Skyfall (9M730 «Буревестник» по российской терминологии и SSC-X-9 Skyfall по терминологии НАТО) взорвалась во время испытания. Авария произошла в окрестностях города Северодвинска. Радиоактивное облако, рассеянное тропосферными ветрами, легко и быстро зафиксировали наблюдатели за пределами России, поэтому аварию нельзя было скрыть.

Авария на Чернобыльской АЭС была всего лишь одним (хотя и самым ужасным.— «Ъ Наука») происшествием в длинной серии неправильных действий советского правительства при ядерных и радиационных инцидентах. Российские граждане не верят, что получают достоверную и своевременную информацию от своего правительства о радиационной или ядерной аварии.

Пол Голдберг, редактор The Cancer Letter, был в Москве 8 августа, когда телеканалы передали штормовое предупреждение. Все московские городские парки были закрыты 9 августа. Голдберг и его семья, не видя следов вырванных с корнем деревьев, летающих рекламных щитов или мощных потоков воды, несущихся по улицам города, провели большую часть дня на улице.

Многие москвичи истолковали штормовое предупреждение как хитрый способ предотвратить участие граждан в политических акциях, запланированных на этот день. Смысл штормового предупреждения стал понятен, когда появились новости об аварии Skyfall: люди сочли, что оно вызвано страхом перед приближающимся радиоактивным облаком. Впрочем, в Санкт-Петербурге, расположенном гораздо ближе к месту аварии, штормового предупреждения не было — как и в Северодвинске, но там жители пытались найти препараты йода, чтобы защититься от попадания в организм радиоактивного изотопа йода и предотвратить рак щитовидной железы.

Правда, это поведение лишено смысла: ядерный двигатель ракеты ни содержит, ни генерирует йод-131 в отличие от реактора атомной станции.

Газета «Коммерсантъ» сообщила, что военные ввели запрет на купание и ловлю рыбы в Двинской губе на целый месяц, когда обнаружилось, что в окружающую среду попало высокотоксичное ракетное топливо гептил. Плохо для экологии, да, но это не радиоактивное заражение!

Авария Skyfall произошла в Нёноксе, в Двинской губе, недалеко от Северодвинска, на полигоне, который десятилетиями использовался для испытаний ракет, в том числе межконтинентальных баллистических (МБР). Двинская губа была закрыта в прошлом месяце для невоенных кораблей.

Российский корабль, способный поднять ядерный двигатель Skyfall с морского дна и транспортировать его, находится в этом районе. Происшествие строго засекречено, точно сказать, что случилось, не представляется возможным, но мой анализ таков: испытывался ядерный двигатель, но взорвалось жидкое ракетное топливо, взрыв разрушил весь Skyfall, и радионуклиды и делящиеся материалы попали в окружающую среду. По меньшей мере семь человек погибли, пятеро из них похоронены в Сарове, закрытом городе в России недалеко от Нижнего Новгорода, где Андрей Сахаров, создатель советской водородной бомбы, а затем лауреат Нобелевской премии мира, находился в изгнании.

Но их смерть произошла от взрыва, а не от воздействия радиации.

Большой вопрос: как скажется эта авария на здоровье людей? Я считаю, что может и вообще не сказаться либо сказаться незначительно.

В нескольких близлежащих городах, в том числе Северодвинске, зафиксировано кратковременное повышение радиационного фона: с 0,1 до примерно 2 микрозивертов в час. Да, это 20-кратный рост, но много где в мире фоновые значения радиации в 10–100 раз выше. В Денвере фон — 1,3 микрозиверта в час, а на знаменитом у туристов пляже в Гуарапари, в Бразилии, фон достигает 14 микрозивертов в час (дает ли это более быстрый загар?).

Так что легко понять: излучение, вызванное аварией Skyfall, вряд ли вызовет существенные неблагоприятные последствия для здоровья. Тем не менее российское правительство рассматривало вопрос об эвакуации жителей; решение быстро и разумно отменено. Было ли оно вызвано беспокойством по поводу радиации, неясно.

В любом случае похоже, что ядерный двигатель упал в море, его нужно будет найти.

Теперь немного информации о ракетах и об использовании радионуклидов для производства энергии.

Многие объекты, например космические корабли, спутники, да даже навигационные маяки, работающие в отдаленных районах вроде Арктики, обеспечивают себя энергией за счет атомных установок. США, Россия и другие страны запустили множество спутников в далекий космос. Эти спутники нуждаются в источнике питания в течение нескольких месяцев или лет в чрезвычайно холодных условиях, вдали от Солнца. Энергия, которой они пользуются, возникает от естественного распада радионуклидов, обычно плутония-238 или америция-241, период полураспада которых составляет 88 и 432 года. Тепло, выделенное в процессе этого распада, преобразуется в электричество термопарами.

Источник питания называется радиоизотопным термоэлектрическим генератором (РИТЭГ). Скажем, от РИТЭГ получает энергию марсоход Curiosity, чтобы передвигаться по кратеру Гейл.

Многие люди обеспокоены тем, что ракета с РИТЭГ, если взорвется при взлете, заразит океан плутонием. Но океаны и без этого уже радиоактивны — в них содержатся естественные радионуклиды: торий, радий и уран, которые вода вымыла из океанических пород и которые реки принесли из своих бассейнов. Добавление радиоактивных элементов из энергетической установки спутника либо ракеты будет незначительным.

Перейдем теперь к атомным подводным лодкам. Тут совсем другое дело. Атомные подлодки привлекательны для военных, потому что могут оставаться под водой до 25 лет без дозаправки (не то что моряки, которые на них служат,— им подавай воду и еду!). Таким образом, атомная подводная лодка с баллистическими ракетами служит сдерживающим фактором против первого удара противника — она станет оружием возмездия. (Правда, это мало утешит жертв и первого удара, и удара возмездия.)

Разница между энергетической установкой спутника или марсохода Curiosity и двигателем атомной подлодки заключается в том, что в подводном реакторе делится уран. Это контролируемое деление аналогично тому, что происходит на атомных электростанциях. (Следует напомнить, что в Советском Союзе и России произошло несколько аварий на атомных подводных лодках, в одной из них, менее месяца назад, погибло 14 моряков.)

Теперь — к крылатым ракетам. Они предназначены для доставки боеголовок на большие расстояния с высокой точностью. Современные крылатые ракеты могут летать со сверхзвуковой или высокой дозвуковой скоростью, они самонаводящиеся и способны летать по небаллистической траектории. Как правило, крылатая ракета состоит из системы наведения, полезной нагрузки и реактивной двигательной установки. Полезной нагрузкой обычно становится ядерная боеголовка. Крылатые ракеты имеют ограниченную дальность полета.

А теперь представьте себе крылатую ракету с ядерным двигателем, такую как Skyfall: это гибрид концепций, лежащих в основе атомной подводной лодки и обычной крылатой ракеты. Для старта такая ракета использует обычное жидкое ракетное топливо, но в полете ее несет ядерный движитель. Такая ракета имела бы неограниченную дальность и время полета и могла бы как угодно менять траекторию. И обычные крылатые ракеты сложно уничтожить с помощью противоракетной обороны, но насколько труднее или прямо невозможно было бы остановить ракету с ядерным движителем, несущую ядерные боеголовки. Понятно, почему такая система доставки выглядит привлекательной!

Концептуально крылатая ракета с ядерной установкой кажется простой, но успешное воплощение этой гибридной идеи — совершенно иное дело. В 1950-х и 1960-х годах США исполняли похожий проект и даже отчасти разработали нечто подобное — сверхзвуковую ракету малой высоты (SLAM), но затем проект был заморожен, и американцы переключились на МБР.

И вот — назад в будущее.

В марте 2018 года президент Владимир Путин объявил, что Россия разрабатывает крылатую ракету с ядерной установкой (тот самый Skyfall) — гибридную МБР. После этого заявления Часы судного дня (отмеряют приближение ядерной катастрофы; их ходом руководит Союз встревоженных ученых) переместились и теперь находятся в двух минутах от полуночи, то есть катастрофы. В 1995 году они были в 12 минутах до полуночи.

Недавно мы с профессором Дэвидом Натаном призвали врачей во всем мире взять на себя дополнительную профессиональную ответственность за то, чтобы предотвратить антропогенную катастрофу планетарного размера — ядерную войну.

Можно, конечно, надеяться, что российское правительство будет выступать с более ясными заявлениями, если, не дай бог, произойдет авария, подобная взрыву в районе Северодвинска. Но нельзя считать, будто только одна Россия втайне ведет программу создания нового ядерного оружия. Тем же заняты и другие страны ядерного клуба, и мы можем только предполагать, как реагировали бы их правительства, если бы подобное происшествие обнаружилось в США, Китае, Индии или Пакистане.

Позвольте мне закончить главным, что должно нас всех заботить,— разработкой нового, более эффективного ядерного оружия в США и России.

Авария Skyfall была пустяком в сравнении с медицинскими и экологическими последствиями применения ядерного оружия. Пришло время медикам принять участие в контроле за гонкой ядерных вооружений и в противодействии отмене договоров, направленных на борьбу с распространением ядерного оружия, к примеру, таких как Договор о ракетах средней и меньшей дальности, действие которого приостановили и США, и Россия, или как иранская ядерная сделка, из которой США недавно вышли.

Время действовать.