Аксель Вервордт

Если набрать его имя в поисковике, получишь массу ссылок на публикации и интервью. «Коллекционер», «антиквар», «декоратор», «меценат», «риэлтор», «галерист», «дизайнер мебели», «куратор» — как только не называют знаменитого бельгийца! В одном из интервью он сказал, что сам себя скорее назвал бы арт-дилером, но и это слово подходит не на все сто. «Какое же подходит?» — спрашиваю я Акселя. «Не знаю,— отвечает он,— люди слишком часто спешат навесить ярлыки».

Вервордт громко заявил о себе в 1960-х — выкупил предназначавшуюся под снос улицу в родном Антверпене и отреставрировал по картинам XVII века. Улица стала достопримечательностью, Аксель — звездой. Потом он еще не раз действовал так, с размахом. Kanaal в пригороде Антверпена начинался в 1990-х как бельгийский «Винзавод», но потом перерос проект выставочных пространств и стал крупной девелоперской историей с офисными и жилыми помещениями. «Город в пригороде» — так его называют.

Аксель Вервордт — один из важнейших игроков антикварного рынка. На той же TEFAF у него стенд с момента открытия ярмарки. У Акселя своя галерея в Антверпене, где на днях закрылась выставка Кабаковых. Он автор нескольких кураторских проектов Венецианской биеннале в палаццо Фортуни. И автор нового дизайна номеров и ресторанов мюнхенского гранд-отеля Bayerischer Hof — одного из лучших отелей ассоциации The Leading Hotels of the World. И основатель многопрофильной компании Axel Vervoordt.

Аксель вездесущий. Равновеликий и равноуспешный во всем, за что бы ни брался.

На вашем сайте axel-vervoordt.com написано: «Мы уверены, что лучший способ обжить пространство — это наполнить его архитектурой, мебелью, искусством и теми объектами, которые отличают добротность материалов и чистота замысла». Но все же если более приземленно: есть ли тенденции на антиквариат и искусство как интерьерные объекты, мода на определенный период или стиль?

Я не люблю следовать тенденциям и моде. Мне нравится искусство, которое несет позитивный заряд. Искусство, которое помогает мыслить шире. Универсальное, вневременное искусство. Старое искусство, которое остается современным. Современное искусство, которое создает вокруг себя пространство и тишину. Меня никогда не привлекало политическое искусство или искусство, указывающее на недостатки общества. Мне нравится искусство, которое дает объяснение эволюции общества.

В вашей галерее только что закончилась выставка Ильи и Эмилии Кабаковых. Каких еще русских художников вы бы назвали интересными — лично вам и вашей галерее?

Мы очень горды тем, что представили выставку Кабаковых The Unfinished Paintings of Charles Rosenthal (серия произведений, созданных от лица вымышленного художника Шарля Розенталя.— «Коммерсантъ Арт»). Она стала первой галерейной выставкой для этой серии работ, и смотрелись они великолепно. Мы впервые представляли Кабаковых в галерее, хоть до этого и показывали их работы в палаццо Фортуни. Если говорить о других художниках, я бы выделил Никиту Алексеева — одного из самых молодых художников московского концептуализма 1970-х. Его работы были в нашей галерее на групповой выставке The Crime of Mr Adolf Loos, куратором которой был Алистар Хикс.

Среди реализующихся ваших проектов — декораторские в мюнхенском Bayerischer Hof. У вас уже были отельные проекты — тот же пентхаус в нью-йоркском The Greenwich Hotel. Что нового в работе с Bayerischer Hof?

Вообще, я стараюсь не делать отелей, но Bayerischer Hof — история особенная. Это семейный отель с персональным подходом и настоящим гостеприимством. У миссис Фолькхард свой взгляд на управление отелем. Ей нравится интегрировать искусство в интерьеры, ей нравится создавать это ощущение «как дома» у гостей. Именно поэтому мне захотелось поработать с частью номеров отеля и с его ресторанами.

Искусство в доме — это, скорее всего, самовыражение его владельца, работы могут многое о нем сказать. А вот искусство в отеле — что оно выражает?

Мы хотели создать в номерах такие интерьеры, в которых гости чувствовали бы тишину и умиротворение. Отель находится в центре вечно спешащего города, поэтому мы подумали, что было бы неплохо сделать комнаты такими, где на самом деле можно отдохнуть. Мы хотели избежать чистой декоративности в выборе произведений искусства, достичь эффекта гармонии между архитектурой, мебелью, объектами и произведениями искусства.

Какую из европейских ярмарок искусства и антиквариата вы считаете самой яркой и привлекательной?

Для нас это неизменно TEFAF в Маастрихте. Место, где пересекаются дороги коллекционеров старых мастеров, современного искусства, памятников древности и антиквариата. И поскольку нас сложно отнести к какой-то одной категории, ограничить ее рамками, то мы именно здесь чувствуем себя как дома.

В вашей профессиональной биографии выделяются проекты по-настоящему масштабные — вроде целой отреставрированной улицы или Kanaal…

Управлял проектом Kanaal мой младший сын Дик, он разработал план, а потом сотрудничал с тремя разными бельгийскими архитектурными бюро (Stephane Beel, Bogdan & Van Broeck, Coussee & Goris). Конечно, мы старались быть вовлеченными во все, во что только можно, но проект этого масштаба мы бы одни не потянули. Над фондом и галереей я работал лично, вместе с моим другом Татсуро Мики — японским архитектором, живущим в Брюсселе, мы с ним вместе еще книгу написали («Wabi Inspirations».— «Коммерсантъ Арт»).

Мы старались сделать все добавленные или измененные части Kanaal видимыми, насколько это возможно. Мы стремились «построить мосты» между разными объемами, разными поколениями, создать идеальные свободные пространства, имеющие вневременное качество.

Какой интерьер вы бы назвали плохим? Что нельзя использовать в интерьере?

Я бы не хотел ограничивать себя негативом, я предпочитаю обходиться без клише. Даже «уродливые» вещи могут смотреться интересно и завораживающе. Мне нравится быть позитивным, нравится чувствовать позитивную энергию пространства и людей. Поэтому я никогда не работаю догматично. Правил не существует. И вообще, я стараюсь в своих работах присутствовать минимально, не выпячивать собственный стиль. Я предпочитаю не иметь стиля. Это мой метод работы.

У вас впечатляющая частная коллекция искусства. Что бы вы назвали главными ее предметами?

Есть несколько работ, с которыми я никогда не расстанусь: бронзовая «Natura» (1959–1960) Лучо Фонтаны, большая инсталляция Аниша Капура «At the Edge of the World» (1998), нефритовые би (круглый диск.— «Коммерсантъ Арт») и цунг (ритуальный цилиндр.— «Коммерсантъ Арт») династии Шан (1766–1121 до н. э.) — это вехи моей коллекции.

Беседовала Анна Минакова