Умерла актриса Зинаида Славина

На 80-м году жизни умерла Зинаида Славина — народная артистка России, актриса московского театра «Содружество артистов Таганки», один из самых больших талантов русского театра второй половины ХХ века.

Те, чей зрительский стаж меньше четверти века, Зинаиду Славину, скорее всего, и не знают. Но те, кто видел ее на сцене, не забудут никогда. Редко такое бывает: произносишь фамилию этой актрисы — и собеседника словно пронзает стрела, человек буквально вскрикивает, потому что такое забыть невозможно. Говорят, что театр эфемерен, от него ничего не остается,— глупости. Славина навсегда осталась в тех, в кого она хоть раз «выстрелила» из спектаклей Юрия Любимова. Кинозвездой она не стала, хотя несколько киноработ Славиной дают объемное представление о ее возможностях. Но сама актриса к кинокарьере особенно и не стремилась, всегда предпочитала сцену, а с середины 80-х и вовсе не снялась ни в одной картине.

В театральный институт она поступила с третьего раза — но, как оказалось, счастливо: на тот самый курс Анны Орочко в Щукинском училище, где педагогом работал Юрий Любимов. Дипломным спектаклем студентов стал «Добрый человек из Сезуана» Брехта — великий спектакль, давший начало Театру на Таганке. Зинаида Славина сыграла в легендарной постановке главную роль, вернее, две роли — доверчивой Шен Те и прагматичного, бездушного Шуи Та, в которого переодевалась героиня. Славина острее всех воплощала дух этого спектакля — площадного, дерзкого, резкого, залетевшего, как метеорит из другой цивилизации, в психологические лабиринты советского театра, очнувшегося от сталинского большого стиля.

Славина была и не советская, и не «психологическая», сама точно птица из неведомой страны — с особым разрезом глаз, неповторимым тембром голоса и нездешним темпераментом.

Говорили, что она из «театра потрясения», не укладывающегося в привычную для наших широт дихотомию привычных эстетик — театра переживания и театра представления. Подобно Шен Те и Шуи Та, артистическая натура Зинаиды Славиной была двойственна. Лирическая героиня, ломкая, требовательная, хрупкая, не вполне знающая саму себя (что уж говорить про жестокий мир вокруг), уживалась в ней с нутряным трагизмом, с силой всевластной опасной жрицы, служительницы древнего культа. В ней не было ничего бытового, мелкого, каждый жест был равен поступку, каждое слово могло стать приговором судьбы, а ее женственность не имела ничего общего с кокетством.

Ольга Берггольц в «Павших и живых» и Ниловна в «Матери» Горького, Пелагея в «Деревянных конях» Абрамова и Дорина в «Тартюфе», Катерина Ивановна в «Преступлении и наказании» и Вера Павловна в «Что делать?» — совершенно неважно, большими или маленькими были роли Славиной. Оставаясь «нездешней», она в любом спектакле становилась незаменимой и неотменяемой. И неслучайно, что Анатолий Эфрос, пришедший на Таганку после отъезда Любимова, художник совершенно другого склада, нашел именно в Славиной едва ли не главную актрису для своих, как оказалось, очень коротких лет на Таганке.

Как же хотелось бы увидеть ее в спектаклях тех, кто сегодня определяет новое лицо русского театра,— наверняка они бы сработались, Серебренников и Славина, Богомолов и Славина, продолжите список сами.

Но не случилось — актриса, кажется, не реализовалась и на половину своего дара, как ни банально говорить это вослед такому большому таланту.

Последние четверть века своей жизни Зинаида Славина провела в труппе театра «Содружество артистов Таганки» под руководством Николая Губенко. Раскол Театра на Таганке — одна из самых грустных страниц в истории русского театра 90-х годов. Но сегодня самый неудачный день для того, чтобы обсуждать личные или творческие мотивы, приведшие Славину, человека, как говорили, с очень непростым характером и мировосприятием, в «Содружество». Она участвовала в нескольких спектаклях театра, в том числе в музыкально-поэтических представлениях «Афган» и «ВВС (Высоцкий Владимир Семенович)», но своего режиссера так и не нашла, и ролей, достойных ее дарования, больше не сыграла.

Отдел культуры