Пострадавшие в терактах попросили законодательной помощи

В дни 15-летия трагедии в Беслане, где в сентябре 2004 года террористы более двух суток удерживали более 1100 заложников в захваченной школе и в результате теракта и боя во время штурма школы 3 сентября погибли 336 человек, общественные организации помощи жертвам терактов «Голос Беслана», «Матери Беслана», «Волга-Дон» и «Норд-Ост» сообщили, что намерены вновь инициировать принятие законопроекта «О социальной защите жертв терактов». Закон должен будет регулировать правовой статус «жертвы терроризма». Впервые такое предложение прозвучало после теракта в Волгодонске в 1999 году. 2 сентября на сайте Change.org появилась петиция о принятии такого законопроекта — за сутки ее подписало более 68 тыс. человек.

На круглом столе в Беслане несколько общественных организаций, возникших после терактов,— «Волга-Дон», «Взорванные судьбы», «Норд-Ост» и «Матери Беслана» — заявили о создании ассоциации и приступили к совместной работе над законопроектом о статусе «жертв террористических актов». «Должен быть закон, в соответствии с которым федеральные органы исполнительной власти, в частности Минздрав, разработают программу помощи пострадавшим,— объяснила “Ъ” председатель комитета "Матери Беслана" Сусанна Дудиева.— Мы хотим, чтобы появилась база всех жертв терактов, по которой можно будет отслеживать каждого и знать, какая ему нужна помощь. Это все уже должно быть, и должно быть давно». Сусанна Дудиева пояснила, что пострадавшие в результате терактов становятся старше, чаще нуждаются в медицинской помощи, но в отсутствие специального статуса вынуждены каждый раз просить о ней.

«Проблема статуса "жертвы терроризма" существует в большинстве стран мира. В 2008 году по линии ООН был проведен симпозиум по поддержке жертв терроризма, там были и представители России,— рассказала “Ъ” юрист правозащитного центра «Мемориал» Галина Тарасова.— В большинстве стран, в том числе и в нашей, они рассматриваются в статусе жертв преступлений. Но это не просто жертвы преступлений, это люди, особо пострадавшие, и у них должен быть особый правовой статус и право на широкие льготы». Госпожа Тарасова рассказала, что в ООН рассматривалась, в частности, возможность учреждения глобального статуса жертв терроризма.

Первой в России принять законопроект о социальной поддержке и статусе жертв теракта попыталась руководитель региональной общественной организации «Волга-Дон» Ирина Халай после теракта 16 сентября 1999 года в Волгодонске (в результате взрыва жилого дома тогда погибли 19 человек, 89 были госпитализированы). «Среди пострадавших есть, например, женщина, которая в 16 лет потеряла глаз, но она получает обычную пенсию инвалида, без надбавок, на общих основаниях,— говорит Ирина Халай.— Другому было 25 лет, когда он получил тяжелое ранение головы. Сейчас он инвалид третьей группы, у него пенсия 7 тыс. с доплатой на лекарства. У нас есть закон об инвалидах, но нет закона об инвалидах терактов. Сразу после теракта я писала в Военно-медицинскую академию, просила взять под крыло особенно детей и подростков, но они ответили, что реабилитируют только военные травмы, а не полученные в ходе террористических актов».

По словам правозащитницы, медики в документах в ряде случаев квалифицировали полученные в результате теракта ранения как травмы из-за «несчастного случая в быту».

По словам госпожи Халай, «Волга-Дон» и другие общественные организации около 200 раз обращались в Госдуму и к другим субъектам законодательной инициативы с просьбой принять соответствующий закон, «но получали только отписки»: «Основной мотив отказа был в том, что отсутствует технико-экономическое основание».

В 2007 году организации «Голос Беслана», «Матери Беслана» и «Норд-Ост» объединились для взаимопомощи и совместной разработки законопроекта, но им отвечали, что существует принятый в 2006 году федеральный закон «О противодействии терроризму». Однако в нем, по словам члена координационного совета региональной общественной организации «Норд-Ост» Дмитрия Миловидова, «расписаны виды помощи семьям бойцов подразделений, участвовавших в борьбе с террористами, но о социальной реабилитации жертв терактов есть только общая строка — на усмотрение региональных правительств». Региональные власти принимают акты о помощи жертвам терроризма, но этого, по его словам, недостаточно. Главным образом проблемы связаны с финансированием сложной медицинской реабилитации пострадавших, отмечает господин Миловидов. «Во время теракта в Беслане многие дети получили осколочные ранения, и у некоторых осколки до сих пор не вынули. Иногда хирурги не решаются их трогать, а иногда нет денег на операцию. Первые два года после теракта им помогали, но потом все прекратилось. Поэтому необходим этот закон. Мы требуем от властей завершить операцию по спасению заложников»,— резюмирует правозащитник.

Председатель комитета Государственной думы по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярослав Нилов заявил “Ъ”, что о законопроекте «О социальной защите жертв терактов» слышит впервые.

«Нужно определить, какой набор социальных гарантий получит человек со статусом жертвы терроризма и кто будет эти гарантии финансировать — регионы или федеральный бюджет. Например, мы пытаемся ввести статус "дети войны" на федеральном уровне, но у нас не получается. Он действует пока только в 25 регионах».

Господин Нилов напомнил, что государством «выплачивается компенсация жертвам терактов, предусматривается программа реабилитации».

Созданную 2 сентября петицию о принятии закона на момент сдачи материала подписали 68 тыс. человек. Вчера в России официально отмечался День солидарности в борьбе с терроризмом.

Елизавета Михальченко