Корреспондент “Ъ” наблюдал за надомным голосованием в Зюзино

В выборах депутата Мосгордумы от округа №31 участвовали пять кандидатов — Любовь Никитина (КПРФ), Юлия Шманцарь (ЛДПР), Юлия Жандарова («Справедливая Россия»), Андрей Милешин («Коммунисты России») и самовыдвиженец Сергей Зверев, действующий депутат от партии «Единая Россия» и руководитель общественной приемной Дмитрия Медведева по Москве. Другого самовыдвиженца — муниципального депутата в Зюзино Константина Янкаускаса — в качестве кандидата не зарегистрировали. Избиратели, имеющие право голосовать на дому, ничего об этом не знали: корреспондент “Ъ” Мария Литвинова сходила к ним вместе с членами одной из участковых избирательных комиссий и послушала, как граждане подсказывали друг другу, за кого голосовать.

С восьми утра перед входом в школу №1279 для немногочисленных избирателей уже открылись палатка с колбасой, лоток с сахарной ватой и полевая кухня с солдатской кашей. Полевые кухни вообще развернули на многих избирательных участках — в знак то ли приближающегося 75-летия Победы, то ли безусловной готовности города к любым изменениям как политического, так и экономического характера. Каша, колбаса и вата играли воскресным утром очевидно меньшую роль для явки, чем по-летнему теплое воскресное утро: на всех трех расположенных в школе участках были почти исключительно члены комиссий, наблюдатели и подчеркнуто вежливые к редким избирателям пенсионеры. В десять утра двое членов участковой избирательной комиссии и корреспондент “Ъ” с переносной урной отправились по 19 заявкам.

Дверь в квартиру открыла женщина средних лет и проводила членов комиссии в комнату к 90-летнему хозяину квартиры. Тот попытался подняться с кресла, но быстро сдался и принялся изучать цветной лист с информацией о кандидатах: «Так за кого голосуем?» — поднял он глаза на свою родственницу. «За Никитину, это КПРФ»,— бодро ответила женщина, вкладывая в его пальцы шариковую ручку.

Радиоточка в комнате громко рассказывала что-то о русских писателях ХХ века: «Горький называл ее железной женщиной, чекистам обязательно нужен был свой человек».

«Сколько лет Никитиной? Как ее зовут? Любовь? Любовь»,— приговаривал избиратель, тщательно врисовывая галку в графу.

Несмотря на день голосования, почти на всех подъездах — портреты единственного кандидата, самовыдвиженца и единоросса Сергея Зверева. Написанное на них за время ожидания у домофонов можно было выучить наизусть. Пожилые люди выговаривали членам комиссии, иногда за самих себя: «Вы к кому? К Нине Петровне? Знаете, сколько ей лет? Девяносто три. А вы звоните, звоните! Вежливыми надо быть». Вид бюллетеня настраивал избирателей на более миролюбивый лад:

—За кого голосуем?

— Это вам решать.

— Я слепая, глухая, мне нужно помочь. Кто это?

— Это Шманцарь Юлия, кандидат от ЛДПР.

— Боже мой! А кого мы выбираем? И куда?

— В Московскую городскую думу.

— Я никого не знаю, подскажите.

— А мы не можем.

— Да знаю я, в свое время тоже не могла, проработала 60 лет председателем совета!

Не дождавшись совета и сосредоточившись, пенсионерка вслух определяется сама:

— Может, лучше за женщину? Нет, давайте за Зверева, молодого человека. Хотя нет, пусть будет Милешин, все равно никто не работает.

— Не верю, что она сама оставила заявку на надомное голосование»,— уже в лифте говорит работник УИК.

— А кто мог?

— Соцработники, им всем была разнарядка явку поднимать.

Лифт снова поднимается, за приоткрывшейся дверью холла — мужчина с лицом персонажа Джека Николсона из «Сияния»: «Вы в 80-ю квартиру?» В дверях квартиры его мать на костылях: «За Зверева!» В соседнем подъезде у пенсионерки тоже заранее готово решение: «Но вы же мне подскажете? Я ничего не вижу. Я за Зверева, просто понравился. Мне про него прочитали!»

В следующей квартире пожилые супруги в тишине за столом долго и внимательно читают про кандидатов, слышно, как по кухне летает муха. Оба ставят галочки в бюллетенях: «Зверев, Зверев». Уже на улице, пока члены комиссии курят у подъезда, к ним подходит женщина в возрасте:

«А я сама на участке проголосовала, ноги пока работают,— сообщает она.— Знаете, за кого? За Зверева. Я его знать не знаю, но у него возраст такой, нормальный. А еще, знаете, почему? Потому что он 14 декабря родился, как мой сын, вот поэтому».

На кухонном подоконнике в квартире следующей «надомницы» — траурный черно-белый портрет пожилого человека с орденской звездой на пиджаке. «Моего мужа нет уже девять месяцев, он старый коммунист. Поэтому я за коммунистку, это его решение, так было задумано, а я исполнила»,— тихо говорит вдова, провожая членов УИК.

Не все заявившиеся на надомное голосование указали в заявках номера этажей, и членам УИК с урной приходилось наугад выбирать нужный, катаясь на лифте вверх и вниз: «Я жду, жду на площадке, а вы, оказывается, на лифте туда-сюда»,— встречает их у мусоропровода раздраженная молодая женщина в халате. Ее отец на медицинской кровати, перед телевизором: в выпуске новостей промелькнула фамилия «Вышинский», сменилась сюжетом из Ирана. «”Коммунисты России”, КПРФ, “Справедливая”, “Единая”,— перечисляла женщина, не обращая внимания на звук из колонок.— Но мне никто не нравится, все какие-то некрасивые». «А ты что, по рожам выбираешь?» — удивился отец.— «Конечно, а как еще?»

Члены комиссии подчеркнуто держат дистанцию, они ни разу не вмешались в выбор. На обратном пути на участок они позволяют себе почти что крамолу:

«В округе не зарегистрировали оппозиционера, здесь всегда выдвигают только тех, кого надо, никто лишний не проскочит,— сказал один, бережно неся прозрачную урну с 18 бюллетенями: один из заявителей отказался открывать дверь.— Там, в Мосгордуме, такие деньги крутятся, все между кем надо поделено».

«Конечно, больше людей пришло бы на выборы, если бы зарегистрировали Янкаускаса»,— поддержал его второй. К нашему возвращению у полевой кухни с солдатской кашей во дворе школы образовалась длинная очередь из взрослых, детей и стариков: некоторые пришли со своей посудой. Рядом с ларьком с сахарной ватой никого не было. К моменту закрытия участка №2191 из 2321 избирателя в списках проголосовали 524 человека вместе с 20-ю «надомниками», явку зафиксировали на уровне 22,5%.