Дмитрий Бутрин о том, как протесты в Гонконге укрепили доверие к местной финансовой системе

Краткосрочные и долгосрочные эффекты политики для рынков могут отличаться не только масштабом, но и знаком, показывает реакция глобальных финансовых игроков на частичный успех политических протестов в Гонконге. Протестующим удалось добиться отзыва законопроекта, который позволил бы в том числе экстрадицию диссидентов в КНР (Гонконг с его common law, сохранившимся со времен принадлежности территории Великобритании, в истории КНР — традиционное убежище для инакомыслящих, начиная с отца китайской национальной революции 1911 года Сунь Ятсена). О «быстрой» реакции на происходящее писали практически все — зависимость экономики третьего по размеру финансового центра мира от КНР слишком велика, и наложение протестов на торговую войну Китая и США уже отражается на ВВП Гонконга.

Впрочем, в прошлую пятницу на панельной дискуссии банковской ассоциации HKAB в рамках форума BRI протесты (здесь их мягко называют unrest — «беспокойство») упоминались хоть и вскользь, но без ожидаемого осуждения, ни о каких среднесрочных негативных их последствиях для одной из двух главных составляющих ВВП Гонконга — финансовой сферы (вторая — морская логистика) речи не шло, хотя полузакрытое обсуждение ситуации затрагивало достаточно щекотливые вопросы (как последствия для Гонконга «Брексита» и будущего экономического курса Великобритании, которые предлагала обсудить коллегам глава HSBC Дайана Цезар). Практически все участники обсуждения — и старший экономист UBS по Азии Ван Тао, и глава крупного инвестфонда CSOP Дин Чэнь, и Кармен Лин, глава подразделения по валютным операциям с КНР Standard Chartered, и Лу Ин, руководитель корпоративного бизнеса Bank of China, говоря о роли Гонконга в китайской торговле, четко артикулировали важность его common law для ее развития. Да и в кулуарах разговоры сводились именно к важности понимания common law и принципов rule of law в Гонконге — именовать эту систему «англосаксонской» здесь даже неудобно.

В кулуарах же мне не раз пришлось услышать прямое объяснение этому. Правовая система Гонконга и возможность массовых политических протестов — грани одного и того же явления, и долгосрочно, в том числе политическими действиями, общество демонстрирует способность защищать свои ценности. Происходящее во многом устранило сомнения в качестве «социальной основы» финансовой системы и усилило доверие: это то, что нужно действительно большим деньгам. Кстати, еще один фактор, который наглядно демонстрирует состояние гонконгского общества,— то, что до $1 трлн активов в управлении участников панельной дискуссии HKAB представлены только женщинами. Учитывая их должности, предполагать «подыгранность» невозможно: важная вещь, которую любят большие деньги помимо тишины,— адекватность управляющих общественным трендам.