Олег Богданов — о влиянии инцидента в Саудовской Аравии на стоимость топлива

«11 сентября» на нефтяном рынке — так аналитики охарактеризовали ситуацию после атаки дронов на крупнейшие саудовские НПЗ. Стоимость барреля Brent на торгах в Лондоне 16 сентября поднималась на 20%. Таким образом, нефть стоила дороже $70. Для стабилизации ситуации президент США Дональд Трамп распорядился выделить нефть из резервов страны. В России пока заняли выжидательную позицию. Как заявил глава Минэнерго Александр Новак, необходимости в экстренных мерах в рамках ОПЕК+ нет. А пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков сообщил, что в Кремле внимательно наблюдают за ситуацией. Ведущий “Ъ FM” Марат Кашин обсудил обстановку на рынках с экономическим обозревателем Олегом Богдановым.

— Как рынки реагируют, как торгуется нефть?

— В моменте фьючерс стоит на отметке 64–65. Очень быстро, конечно, меняется ситуация. Максимально 71,95, но это на открытии сразу гэп, как всегда. Всегда такое происходит при стрессовых событиях. Потом его пытаются в течение какого-то времени закрыть. Открылась торговля у нас на рынке. Мы растем на 1%, индекс Московской биржи, на 1,6% индекс РТС, и рубль тоже на 1% укрепился и стоит 63,77. Евро идет по 70 руб. 59 коп. Сложно сказать сразу, как в итоге закроется на рынке в Соединенных Штатах фьючерс, потому что там наиболее активно развивается торговля. Но однозначно американцы и все нефтетрейдеры будут закладывать возникший риск в связи с Саудовской Аравией. Даже несмотря на то, что нефть распаковали из резервов, что через неделю-две они восстановят поставки топлива на мировой рынок в полном объеме, сам факт того, что случилось, внушает серьезные опасения. Еще непонятно, кого сделают крайним, обвинят и какая реакция будет со стороны США.

— Йеменские повстанцы-хуситы взяли ответственность за атаки на себя, но при этом США абсолютно уверены, что это Иран. Хотя в Тегеране это отрицают.

— Трудно сказать, потому что нет четкой информации, что произошло. Но, судя по масштабам разрушений, атака была серьезной. Какие-то дроны, хеликоптеры или квадрокоптеры — произвести такое, мне кажется, очень странно и невозможно.

— Сделать невозможно, но купить возможно.

— Хуситы бедные, чтобы такого масштаба операцию провести.

— Значит, есть бенефициары, кто купил для хуситов эти дроны. Кто они?

— Я думаю, их скоро найдут, обозначат, и там будет самое интересное. Проблема в том, что регион становится стрессовым, снова нужно закладывать геополитическую премию, как бы там не происходило. $5–6, которые всегда были в качестве риск-премии из-за обстановки в Персидском заливе, снова вернуться на рынок. Можно предположить, что текущий уровень $65–66 за баррель где-то сохранится. $5–6 будут накидывать за возможные эксцессы.

— Дефицит в почти 6 млн баррелей в сутки сейчас покрывается какими-то коммерческими запасами, которые есть?

— Сложно понять, как логистика этого процесса происходит. Есть контакты у Саудовской Аравии. В основном они в Азию поставляют. Я сомневаюсь, что кто-то по этим контрактам будет поставлять нефть. В Азии явно будет недостача нефти из Саудовской Аравии. Они перекроют часть из своих резервов, скорее всего, из хранилищ. Но если это затянется, то тогда будет серьезный дефицит. Потому что переключение этих цепочек не быстро происходит, нужно же контракты заключить, наладить поставки. Кто это будет, трудно сказать. Мы, естественно, Иран поставляет нефть, Соединенные Штаты вряд ли будут бенефициаром в этой ситуации, может быть, и они частично закроют.

— То есть сейчас можно легально нарастить добычу добываемых объемов, сославшись на форс-мажор?

— Конечно, так и произойдет. И соглашение ОПЕК+, кстати, явно после этой ситуации не будет работать — все будут стараться добывать как можно больше нефти.