Заступничество Геннадия Зюганова не спасло депутата от СИЗО

Ленинский райсуд продлил депутату Илье Кузьмину, обвиняемому в заведомо ложном доносе о совершении особо тяжкого преступления, срок заключения под стражей до 25 октября. Следствие считает, что он инсценировал покушение на самого себя. Господин Кузьмин утверждает, что покушение было реальным. К материалам дела было приобщено письмо лидера КПРФ Геннадия Зюганова, в котором он просил избрать однопартийцу меру пресечения в виде домашнего ареста. Но суд доводы защиты и главы КПРФ не убедили.

На судебное заседание по вопросу о мере пресечения Илье Кузьмину явилась большая группа поддержки из представителей КПРФ и родственников обвиняемого. Пока стороны разбирались, кого пускать в зал заседаний (среди пришедших были и свидетели по делу), а кого нет, мать господина Кузьмина Юлия Клименко громко комментировала происходящее. «Конечно, лучше депутата посадить, чем трех дебилов (другие обвиняемые по делу.— „Ъ-Прикамье“). Вам что, звезды за него добавят? Но ничего, тесен мир, придет время, посмотрим, кто будет смеяться»,— возмущалась она. Сестра депутата вела себя спокойней и со слезами на глазах пыталась узнать у следователя по особо важным делам СУ СКР по Пермскому краю Сергея Селеткова, «на сколько будет продление?». В итоге председательствующая Наталья Малышева разрешила присутствовать всем, кроме матери и сестры Ильи Кузьмина, которые проходят свидетелями.

Тем не менее, представитель прокуратуры заявила ходатайство о проведении заседания в закрытом режиме в связи с необходимостью сохранения тайны следствия. Илья Кузьмин и его адвокат выступили против, а господин Селетков оставил вопрос на усмотрение суда. Посовещавшись на месте, председательствующая решила проводить процесс в открытом режиме.

В ходатайстве, которое огласил Сергей Селетков, говорилось, что срок следствия по делу продлен до 25 октября. Он отметил, что господин Кузьмин обвиняется в совершении тяжкого преступления против правосудия и своими действиями воспрепятствовал деятельности правоохранительных органов. При этом необходимо еще провести большой объем следственных действий, в том числе и по заявленным защитой ходатайствам, и оперативно-розыскных мероприятий.

По версии СУ СКР, находясь на свободе, Илья Кузьмин, используя свой статус депутата, а также общественное и финансовое положение, может скрыться от следствия, оказать давление на других фигурантов дела. Так, следователь отметил, что со стороны родственников на последних оказывается давление. По его словам, они пытались давить на других подозреваемых посредством телефонных звонков и на личных встречах. Из оглашенных материалов дела следует, что в них имеется скриншот сообщения, которое Юлия Клименко отправляла подозреваемой по делу Александре Остапчук.

Адвокат Ильи Кузьмина Константин Лазарев и сам обвиняемый выступили против удовлетворения ходатайства. Господин Лазарев отмечал, что фактически все следственные действия по делу проведены. А чтобы уложиться в установленные УПК сроки, дело прокурору для утверждения обвинительного заключения должно быть направлено уже через шесть дней. Сам Илья Кузьмин говорил, что не может отвечать за действия своих совершеннолетних родственников.

Защитник Лазарев в своем выступлении пытался убедить суд, что новые обстоятельства, которые стали известны при расследовании дела, говорят о невиновности его доверителя. В результате судья Малышева неоднократно пыталась прервать адвоката, так как при рассмотрении ходатайства о продлении меры пресечения суд не вправе заниматься исследованием доказательств. В итоге адвокат предложил отпустить депутата под залог 2 млн руб.

Илья Кузьмин заявил, что покушение на него было в реальности, а организовала его Александра Остапчук, с которой у него были романтические отношения и которая «психически нездорова». «Есть масса свидетелей, которые говорят, что Остапчук хотела меня заказать»,— утверждает он. По его мнению, после того как убийство не удалось, госпожа Остапчук и супруги Мельниковы оговорили его. «Первые 3,5 месяца я был потерпевшим по делу о покушении на убийство. Если бы я хотел оказать на кого-то давление, то сделал бы это тогда. Я не собираюсь убегать, у меня здесь несовершеннолетние дети, родители, бабушка. Если дело дойдет до суда, и меня признают виновным, то перед этим я бы хотел побыть с семьей»,— сказал депутат.

Также суд приобщил письмо первого секретаря КПРФ Геннадия Зюганова, в котором он просил изменить меру пресечения на домашний арест. В частности, господин Зюганов просил учесть, что Илья Кузьмин является «политическим деятелем краевого уровня, публичным лицом, видным представителем партии». При этом он отметил, что в доказывании невиновности депутата заинтересован не только он сам, «но и наша политическая партия. Исключается, что он может воздействовать на следствие, так как, вступая в партию, Кузьмин добровольно взял на себя обязанность подчиниться партийной дисциплине, уставу. Такое обязательство гораздо сильнее, чем договорное».

Со слов следователя и из материалов дела следует, что в рамках расследования допрошены 15 свидетелей. При этом в отношении депутата была проведена комиссионная психофизиологическая экспертиза, в том числе и с использованием полиграфа. Также следователи изучили записи, которые делал депутат после «покушения». Доводы следствия суд счел убедительными и продлил срок содержания под стражей до 25 октября. В ходе процесса Сергей Селетков рассказал суду, что на следующей неделе Илье Кузьмину планируется предъявить окончательное обвинение. По смыслу УПК, после этого следственные действия должны быть окончены. Далее обвиняемый будет ознакомлен с материалами дела в порядке ст. 217 УПК, и оно будет передано в прокуратуру для утверждения обвинительного заключения.

Дмитрий Астахов