КС рассмотрит жалобу на отказ выдать медицинские документы умерших пациентов

Конституционный суд РФ принял к рассмотрению жалобу на отказ врачей выдавать медицинские документы умерших пациентов их родственникам. Жалобу подала россиянка, подозревающая, что ее муж скончался в больнице из-за неправильного лечения, но проверить эту версию она так и не смогла, поскольку медучреждение не предоставило ей нужные бумаги, сославшись на врачебную тайну. Юристы подтвердили “Ъ”, что проблема широко распространена, причем врачи действуют в соответствии с требованиями закона «Об основах охраны здоровья граждан». Эксперты предлагают два варианта: либо изменить законодательство, либо обязать Минздрав ввести единую форму согласия пациентов на передачу медицинских данных родственникам с уточнением, что это решение будет действовать и в случае смерти.

На сайте КС РФ опубликовано решение принять к рассмотрению жалобу гражданки Р. И. Свечниковой на нарушение ее конституционных прав отдельными положениями ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан». В перечисленных статьях закона речь идет о врачебной тайне — в частности, о том, кто может получить доступ к медицинским документам пациента «в том числе после смерти человека».

Частные подробности жалобы госпожи Свечниковой на сайте КС не указаны, однако ее история неоднократно упоминалась в СМИ. В 2016 году 70-летний Евгений Свечников стал пациентом Кировского НИИ гематологии и переливания крови с диагнозом «хронический лимфолейкоз». Врачи назначили пациенту химиотерапию; спустя год мужчина уехал на консультацию в Израиль. После возвращения лечение было продолжено, позже мужчина снова поехал в Израиль, где скончался. Его родные посчитали, что смерть наступила из-за неправильного лечения российских врачей.

Вдова Римма Свечникова обратилась к руководству НИИ гематологии с заявлением о выдаче медицинских документов покойного, но получила отказ: ей заявили, что эти бумаги являются врачебной тайной.

На этапе предварительного изучения жалобы госпожи Свечниковой судья КС запросил экспертное заключение amicus curiae об этой проблеме у Института права и публичной политики (ИППП). Изучив заключение ИППП, суд принял жалобу к рассмотрению. Руководитель судебной практики ИППП Григорий Вайпан рассказал “Ъ”, что история семьи Свечниковых — лишь один из множества подобных случаев. «Сейчас законодательство таково, что в случае смерти пациента его близкие родственники не имеют никакой возможности получить доступ к медицинским документам,— пояснил господин Вайпан.— Это объясняется интересами умершего — необходимостью соблюдать его врачебную тайну. Более того, не принимается в расчет даже прижизненное письменное согласие пациента на то, что его родственники могут знакомиться с медицинскими документами и получать информацию о ходе лечения». По словам юриста, в законодательстве прописан исчерпывающий перечень случаев, кому и при каких условиях можно раскрыть врачебную тайну без согласия пациента: например, при угрозе распространения инфекционных заболеваний или по запросу правоохранительных органов в связи с проведением расследования. «Посмертные запросы родственников в законе не указаны»,— говорит Григорий Вайпан. В ИППП пришли к выводу, что эта норма нарушает конституционные права граждан.

Эксперты института напоминают, что в 2015 году в КС уже была подана аналогичная жалоба от жителя Башкортостана Владимира Зубкова. Его жена скончалась в казанской больнице; мужчина попросил материалы о ее лечении, но получил отказ на всех уровнях. Тогда КС не принял жалобу к рассмотрению, но указал, что законодатели могут прописать механизм доступа родственников к сведениям врачебной тайны. В том же году в Госдуму были внесены поправки в закон «Об основах охраны здоровья граждан», где предлагалось разрешить больницам посмертно выдавать родственникам медицинские документы, «за исключением случаев, когда пациент при жизни выразил запрет». Однако в 2017 году депутаты отклонили законопроект.

Доцент кафедры медицинского права Сеченовского университета Юлия Павлова рассказала “Ъ”, что в 2015 году участвовала в обсуждении проблемы на круглом столе в Госдуме. «Таких случаев действительно очень много: люди обращаются в больницу за документами о лечении умершего родственника и не понимают, почему им отказывают,— рассказала госпожа Павлова.— Но действующее законодательство действительно не оставляет врачам другого выхода». Она пояснила, что действие прижизненной доверенности заканчивается со смертью гражданина. Госпожа Павлова сомневается, что КС в данном случае потребует изменения федерального законодательства. По ее мнению, проблему мог бы решить Минздрав.

«Сейчас у каждого медучреждения своя собственная форма письменного согласия пациента на разглашение родственникам врачебной тайны,— пояснила она.— Нужно, чтобы министерство утвердило единую форму, в которой присутствовала бы фраза "в том числе и после моей смерти"».

Пока эксперт советует пациентам вписывать ее в документ самостоятельно.

«Проблема доступа к медицинской информации существует, как ее решать, не очень понятно,— сказал “Ъ” президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский.— Объективно не все граждане хотят, чтобы родственники знали, от чего они умерли. С другой стороны, родные иногда должны узнать эту информацию, потому что там могут быть генетические или инфекционные заболевания, которые угрожают другим членам семьи». Господин Саверский напоминает, что родственники получают заключение о причине смерти, а также вправе пригласить собственного эксперта на вскрытие, «так что существует возможность получить информацию немалого объема».

Александр Черных, Валерия Мишина