Саше Неволиной надо выправить стопу и удлинить ногу

Десятилетняя Саша живет в селе Дуляпино Ивановской области. У девочки последствия врожденной грыжи спинного мозга. Правая нога ничего или почти ничего не чувствует и оттого неправильно растет. Ходить на ногах, которые почти ничего не чувствуют, можно. Нельзя ходить, если одна нога короче другой и стопа деформирована, как у китайской принцессы. Это надо исправить. Хирургически. Сделать стопу нормальной, удлинить кости голени и бедра. И тогда Саша сможет ходить, как прежде.

Саше, конечно, обидно. Мама это видит. Обидно, когда младшие сестры Вика и Ира гоняют на велосипеде, а Саша — нет. Обидно, когда трехлетний брат Илюша осваивает первый свой трехколесный велосипед, а Саша не может даже на таком. А когда Вика записывается в лыжную секцию и выходит из дома, гремя лыжами о шкаф, о дверь и о вешалку, это тоже обидно. Саша старается не показывать обиды, но мама же видит.

Еще обиднее с аппаратом для ходьбы. Каждое утро еще со времен детского сада сначала мама нацепляла Саше на ногу аппарат, а потом Саша научилась нацеплять сама. Аппарат состоит из тяжелого ортопедического ботинка и металлической шины на всю ногу. На уровне колена — шарнир. Вся эта конструкция закреплялась на ноге липучками и позволяла Саше ходить. Через некоторое время ноге в аппарате становилось больно, но лучше ходить, преодолевая боль, чем не ходить совсем.

Время шло, Саша росла, стопа все больше деформировалась, правая нога все больше отставала от левой, и теперь уже от аппарата нет никакой пользы, кроме боли, но Саша все равно каждое утро надевает его. Застегивает все липучки. Ковыляет несколько шагов от спальни до кухни. Если спросить Сашу, зачем она это делает, она, возможно, и не ответит. Но мама понимает: это чтобы помнить, что ходить вообще-то возможно.

Можно выйти за дверь, спуститься по лестнице, пойти по улице, зайти в школу. Завидовать там товарищам, которые не освобождены от физкультуры и завидуют Саше, что та освобождена.

Мама же видит все это. Видит, как Саша обижается на сестер, брата и школьных товарищей. И видит, какие усилия Саша прикладывает, чтобы не показать этой своей обиды. Вика же не виновата, что может кататься на лыжах. Ира не виновата, что может кататься на велосипеде. Илюша не виноват, что у него ноги одинаковые и ему легко крутить педали. Саше обидно, но она не позволяет себе проявить обиду.

Есть только одна группа людей, по отношению к которым Саша обиды не скрывает. Это врачи. Бессмысленные люди в белых халатах. Эти люди никогда не помогают и всегда делают больно — так Саша думала долгое время. Едва завидев человека в белом халате, Саша принималась орать. Громко. Врачи поумнее, приходя к Саше домой или приглашая Сашу к себе в кабинет, нарочно снимали халат, но Саша быстро раскусывала их, понимала, что они не учителя, не сантехники и не соседки, зашедшие за солью,— и принималась орать.

Кроме двух случаев.

Когда мама повела Сашу к хирургу-ортопеду Павлу Хохлову, Саша почему-то не орала. Доктор вовсе не скрывал того, что он доктор, но Саша не орала при виде него. Он даже иногда делал Саше немного больно. Но Саша терпела. Он давал Саше разные указания, и Саша слушалась.

Это он придумал аппарат с шарниром и ортопедическим ботинком, благодаря которому Саша ходила последние пять лет. И это он сказал, что аппарат бессилен, когда от аппарата не стало никакой пользы, кроме боли. И это он отправил Сашу из Иванова в Ярославль, к доктору Максиму Вавилову.

Максим Вавилов — второй врач, при виде которого Саша не орет. Неизвестно почему. Доктор Максим Вавилов делает с Сашей все то же, что и другие врачи, но у других врачей Саша орет, а у Вавилова терпит.

Доктор Максим Вавилов настаивает на операции. Сложной, многоэтапной операции. Сначала выправить стопу. Потом сломать кость голени и удлинить ее. Потом сломать бедренную кость и удлинить ее тоже.

Саша уже большая. Она понимает, что череда операций — это долго и больно. Но у девочки есть малообъяснимое чувство, какая-то интуитивная уверенность: этот доктор поможет.

И Саша снова будет ходить.

Валерий Панюшкин, Ивановская область