«Вакуум» Филиппа Сэра на «Территории»

XIV международный фестиваль-школа «Территория», проходящий при поддержке Фонда Михаила Прохорова, открылся на сцене филиала Театра им. Пушкина спектаклем «Вакуум» швейцарца Филиппа Сэра и его компании. Рассказывает Татьяна Кузнецова.

«Территория» не зря именуется школой — тут зрителю регулярно показывают еще не виданные им формы и жанры, объясняя, что к чему и зачем. Но с «Вакуумом» такой номер не пройдет: технология этого спектакля, в котором в разных долях смешаны перформанс, акробатика, инсталляция, древние «живые картины» и наиновейшие световые эффекты,— профессиональная тайна его автора. Иначе Филипп Сэр, постоянный участник междисциплинарных международных проектов и фестивалей, автор DVD-книг, видеоспектаклей и прочих тиражируемых произведений искусства, поставивший более 30 «живых» спектаклей, не смог бы десятилетиями держаться на гребне фестивальных волн. России его показывают впервые, и надо сказать, краткость знакомства с автором слегка огорошила учащуюся публику, увидевшую две части проекта «Dispositifs», каждая — минут на двадцать.

Первая — «Black out», поставленная в 2013-м, шла в довесок к «Вакууму» в виде видеоверсии. Что правильно: в традиционном театре ее не оценить. Вот и камера, хоть и гуляет по крупным планам трех перформеров, в основном показывает картинку сверху. Троица в купальных костюмах безмятежно «загорает» на белоснежном полу: свет юпитеров слепит, как солнце в полдень. Внезапно с «небес» сваливаются три ведра мелко нарубленного угля. Разгребая его ногами и руками вокруг завязавшейся узлом перформерши, артисты создают эффектный оп-артовский лабиринт а-ля Вазарели. Полюбоваться итоговым результатом автор не дает: изысканный черно-белый узор исчезает в непроглядном мраке.

Мраком начинается и «Вакуум», прокатившийся по Европе года три назад. Сцену тут заменяет рама, точнее две люминесцентные трубки, расположенные горизонтально, в метре одна над другой. Из глубин мрака показывается нечто столь смутное, что поначалу само его явление кажется обманом зрения. Постепенно мерцающий свет и все ближе наползающий предмет позволяют распознать: человеческое бедро. Потом прочитывается и человек целиком, свернувшийся в позе зародыша, потом — голый торс, без головы и конечностей, зависший в бездонном пространстве. Покрытый пятнами теней, дышащий симметричными ребрами, ощетинившийся горной цепью позвоночника, закругляющийся аккуратными холмами ягодиц, торс вызывает тьму поэтических ассоциаций, начиная с лунной поверхности и заканчивая эфирным телом, явившимся на сеансе спиритизма. Вскоре к первому торсу добавится второй, они будут тесниться в раме, пока к публике не вывалится человеческая голова.

Тут от истории сотворения мира Филипп Сэр переходит к истории искусства. Перечеркнутые резкими тенями тела, бородатые лица с провалами глазниц, аффектированные позы и резкие ракурсы, разрывающие поверхность «картины», отсылают нас в эпоху барокко, точнее — к художнику Караваджо, олицетворяющему ее в массовом сознании. Но если с содержанием «Вакуума» все довольно прозрачно (несмотря на тьму), то техника производства остается загадкой. Тела перемещаются бесшумно, они вращаются медленно и плавно, переворачиваются, истаивают в темноте и выплывают на свет к раме без стыков, без пауз. Поскольку ног перформеров не видно, а руки показываются по одной, можно предположить, что колдовство кроется не в новейших технологиях, а в древних человеческих умениях — ловкости и атлетизме. Но только начинаешь прикидывать, как там во мраке расположены брусья и лонжи, как — бах! Две головы, как отрубленные, вываливаются из рамы с распахнутыми ртами христианских мучеников, и все материальное мигом выветривается из головы.