Президент Национальной ассоциации участников фондового рынка Алексей Тимофеев

Как привлечь массового инвестора на фондовый рынок, кто защитит его от рисков, можно ли побороть мисселинг, рассказывает президент НАУФОР Алексей Тимофеев.

— Как сейчас защищают розничных инвесторов, которые стали активно выходить на фондовый рынок?

— Действительно, на фондовый рынок идет массовый приток розничных инвесторов: их уже более 3 млн человек, сумма средств, доверенных брокерам и управляющим,— более 3 трлн руб. Это не так много, как могло бы быть, но гораздо больше, чем было еще совсем недавно.

Сейчас нет серьезных проблем, которые заставили бы бить тревогу, и даже статистика жалоб, которую приводит Банк России, свидетельствует скорее о благополучии на рынке ценных бумаг, чем наоборот. Все усилия в этом направлении предпринимаются с целью решения проблем, которые могут возникнуть в будущем и с учетом массового интереса к рынку со стороны граждан приобрести социальное значение, которого раньше не было.

Система защиты интересов инвесторов складывается из нескольких элементов. Во-первых, само лицензирование и требование о членстве в СРО, которые определяют круг финансовых организаций, подчиняющихся правилам работы на финансовом рынке и находящихся под надзором со стороны ЦБ. Во-вторых, правила оказания услуг, важнейшими среди которых для брокеров является best execution и раскрытие информации, а для управляющих и финансовых советников — формирование инвестиционного профиля клиента и соответствие услуг этому профилю. В-третьих, правила, ограничивающие риски по некоторым операциям, как операции «с плечом» и некоторыми инструментами — иностранными ценными бумагами, структурными облигациями и т. д. Эти ограничения зависят от различных группировок инвесторов, в том числе их деления на квалифицированных и неквалифицированных.

— Как планируется развивать эту защиту?

— Предполагается, что система защиты интересов инвесторов вскоре пополнится требованием о брокерском appropriateness-тестировании. Этому посвящен проект закона о категоризации инвесторов, по поводу которого идут жаркие дискуссии. Проводя тестирование, брокер должен выяснить степень понимания клиентом финансового инструмента, кроме наиболее простых инструментов, таких, например, как обращающиеся на организованном рынке акции и облигации или паи паевых фондов. Все остальные инструменты должны быть доступны неквалифицированным инвесторам при условии оценки того, понимают ли они их особенности и риски. Такая оценка уже проводится управляющими и финансовыми советниками в рамках так называемого suitability-тестирования при формировании инвестиционного профиля, брокеры же его пока не делают.

Очень важно, что еще недавно ЦБ намеревался ограничить круг инструментов, доступных для некоторых неквалифицированных инвесторов. Теперь он отказался от этого подхода, вернувшись к традиционным для регулирования рынка ценных бумаг приемам — раскрытию информацию и оценке понимания инструментов инвесторами. Это очень важно. Регулятор не должен за инвестора решать, какой риск тот может на себя принять, а должен позаботиться о том, чтобы инвестор этот риск понимал. Эту задачу и решает appropriateness-тестирование.

Еще одно направление усилий — борьба с мисселингом, то есть с введением инвесторов в заблуждение относительно финансовых инструментов при их продаже брокерами и другими финансовыми организациями.

Понятно, что финансовые организации порой создают неправильное впечатление у инвестора об инструменте, чтобы его продать. Самым распространенным остается отождествление его с депозитом — наиболее привычным и простым финансовым инструментом. Часто создаются неправильные ожидания относительно доходов — самый массовый в этом смысле случай был с приобретателями полисов инвестиционного страхования жизни (ИСЖ). Предложение структурных продуктов, к которым относится ИСЖ, будет уже скоро широко распространено на финансовом рынке, и важно избежать повторения истории.

— Как планируется решить проблему мисселинга?

— На данном этапе предполагается урегулировать этот вопрос стандартами СРО и возложить надзор на этот институт.

Недавно завершилась работа над стандартом деятельности по инвестиционному консультированию, он определяет правила формирования инвестиционного профиля, а также принципы работы советников, в том числе с использованием программ автоконсультирования. Стандарт предложения финансовых продуктов, над которым работают СРО, призван урегулировать все остальные случаи предложения финансовых инструментов.

Именно он должен установить требования, препятствующие мисселингу. Среди таких требований — раскрытие информации, запрет навязывания инструмента, введения в заблуждение и другие. Также стандарт фокусируется на предложении сложных инструментов. Планируется, что при их предложении должен оформляться паспорт (в Европе это называется «Документ о ключевой информации»), лаконично и просто объясняющий условия, риски инструмента и связанные с ним расходы. Это позволит не запрещать сложные инструменты неквалифицированным инвесторам, а добиться лучшего понимания, то есть более осознанного инвестиционного решения.

— Какие характеристики и риски инструмента должны входить в паспорт финансового продукта?

— Паспорт должен быть не больше четырех страниц и четко структурирован, чтобы обеспечить понятность и сравнимость. Структура паспорта по существу состоит в ответах на несколько естественных вопросов, которые должны возникать у инвестора: кто эмитент, что я получу по окончании срока инструмента, что я потеряю при неблагоприятном сценарии, каковы издержки, в том числе комиссии, которые должен буду заплатить. Первая версия стандарта будет простой, однако затем расширится как круг инструментов с паспортами, так и стандартизация правил оценки рисков и описания сценариев в них.

— Как именно СРО будут осуществлять надзор за исполнением стандартов?

— Что касается стандартов предложения финансовых инструментов, то мы планируем в конце октября — начале ноября утвердить их советами директоров НАУФОР и НФА. После согласования Банком России рынок получит два идентичных стандарта двух СРО на фондовом рынке.

Надзорные приемы СРО традиционны — проверки, которые проводятся на основании жалоб клиентов. Кроме того, мы вводим контрольные закупки, которыми Банк России уже пользуется как способом выявления нарушений. Изменения во внутренние надзорные правила НАУФОР, которые сделают возможным такой прием, намерены внести до конца года.

— Есть ли шанс ввести страхование некоторых продуктов на фондовом рынке, как это реализовано с банковскими депозитами?

— В первую очередь речь идет о страховании индивидуальных инвестиционных счетов (ИИС). Эта тема обсуждается на площадке комитета по финансовому рынку Госдумы. Законопроект непрост, и его необходимость оценивается с учетом перспектив развития дискуссии по другим темам, как, например, категоризация инвесторов, сегрегация активов банков-брокеров, развитие ИИС второго типа, связанных с этим издержек, а также развитие тенденции привлечения розничного инвестора.

К сожалению, пока нет удовлетворительных решений. Мое личное мнение состоит в том, что такое страхование рано или поздно появится на российском рынке. Фонды, компенсирующие потери от банкротства брокеров, существуют во всех странах с развитым финансовым рынком и выступают важным элементом защиты инвесторов.

— У брокеров разделены счета средств самой компании и клиентов, но у банков — нет. Когда будет идентичное требование к банкам по сегрегации счетов?

— Существуют разные точки зрения на необходимость и своевременность введения требования сегрегации активов для банков-брокеров, должно ли это относиться ко всем банкам. Понятна и позиция ЦБ, стремящегося устранить регуляторный арбитраж между брокерами-банками и не банками, а также найти способы разделения активов банка и его вкладчиков с одной стороны и клиентов банка как брокера — с другой, в случае его банкротства. Нетрудно заметить, что тема тесно связана и с наличием гарантий для вкладчиков со стороны АСВ и отсутствием какой бы то ни было защиты клиентов банка-брокера. В любом случае, сегрегация активов банков-брокеров означает существенное изменение бизнес-модели и требует обсуждения.

— Что еще можно сделать для привлечения розничного инвестора?

— Уже сделано довольно много. Налоговые льготы по ИИС, льготы для владения ценными бумагами более трех лет, льготы по корпоративным облигациям, обращающимся на организованном рынке, развитие дистанционных каналов продаж — все это создало предпосылки и обеспечило тот интерес, который мы сейчас видим.

Есть несколько решений, которые могли бы быть приняты для дальнейшего повышения интереса. В частности, это развитие ИИС второго типа: увеличение ежегодной суммы взноса и разрешение частичного изъятия средств. Это может сделать их более привлекательным, чем ИИС первого типа — пока наиболее популярного варианта. Инициативу уже поддержали ЦБ и Минфин, работа над соответствующими изменениями идет в Банке России и на площадке комитета по финансовому рынку Госдумы. Полагаю, что до конца года начнется более предметное обсуждение.

Еще одна очень важная идея — создание индивидуальных пенсионных счетов (ИПС). Она состоит в том, чтобы сконструировать счета по модели ИИС доверительного управления первого типа, однако разблокировать их можно было бы только по достижении пенсионного возраста, плюс-минус пять лет. Для них следует предложить налоговые льготы, аналогичные льготам по пенсионным накоплениям. Люди должны иметь возможность выбирать разные пенсионные схемы, в том числе между НПФ и индивидуальным управлением. ИПС могли бы оказаться очень популярными с точки зрения индивидуальности инвестиционной стратегии, издержек и прозрачности для клиентов. Кроме того, мы вернули бы на рынок пенсионного обеспечения конкуренцию, которой там не остается по мере сокращения численности НПФ.

Интервью взяла Полина Смородская