Татьяна Алешичева о «Пришельцах из прошлого»

Канал HBO Europa показал восхитительно неполиткорректную норвежскую комедию «Пришельцы из прошлого» о древних людях, заполонивших современный Осло

В общих чертах норвежский сериал HBO повторяет сюжет старинного французского комедийного хита «Пришельцы» (1993), где Жан Рено и Кристиан Клавье изображали грубых и невоспитанных средневековых рыцарей, попавших в современный Париж. Такой сюжет, кажется, всегда пишет себя сам: из разности потенциалов старинной и новой жизни рождается огромное количество шуток и гэгов — здесь можно вспомнить и нашу классическую комедию «Иван Васильевич меняет профессию».

За нынешними норвежскими «Пришельцами» стоят авторы «Лиллехаммера» сценаристы Эйлиф Скодвин и Анна Бьорнстад. Их конек — осмеяние всех и всяческих стереотипов, культурных и национальных паттернов. Но если «Лиллехаммер» был едкой, но в целом уютной сатирой на норвежский образ жизни и чужие представления о нем, то «Пришельцы из прошлого» это нечто особенное. Это сатира абсолютно безжалостная, набитая шутками на грани фола и на острие атаки: тема так и не прижившихся мигрантов в социально благополучной Скандинавии — из разряда «наболело».

В современном Осло в результате какого-то природного катаклизма из Осло-фьорда прямо напротив здания Оперы начинают выныривать пришельцы — древние охотники из палеолита, свирепые викинги и бывшие обитатели Христиании XIX века. Подобное будет происходить отныне во всем мире с пугающей регулярностью — одна маленькая Норвегия станет принимать в год по полторы тысячи пришлых, которых нужно где-то селить, кормить и ассимилировать. С ассимиляцией, как водится, проблемы: пришельцы из каменного века держат коз в лифтах, а из вентиляции рядом с их квартирами дико воняет тухлой рыбой.

Но деваться некуда — новые мигранты все прибывают и прибывают, социальная напряженность растет, сил правопорядка на все это не хватает, и полиция идет на интересный эксперимент. В убойный отдел нанимают древнюю воительницу Альфхильдур (Криста Косонен) — эта неистовая рыжая викингша будет работать в паре с инспектором Ларсом Халандом (Николай Клеве Брок), депрессивным мужчиной, подсевшим на психостимуляторы после того, как жена ушла от него к манерному джентльмену из XIX века. СМИ проявляют к викингше недюжинный интерес, и тут мы сталкиваемся с первым набросом политкорректности: «Только мы же договорились не употреблять в своей речи слово на "в", да? Мы предпочитаем говорить "древние норвежцы"!» С какого перепугу слово «викинг» стало ругательным, когда предки нынешних норвежцев интегрировались в современный мир,— бог весть, но шутка, отсылающая к нынешнему табу на «слово на "н"», бьет прямо в точку. Как и описание бесконечных плясок с бубном вокруг гиперчувствительности современных людей, нагруженных разнообразными психическими отклонениями. Быстро ухватившая эту тему Альфхильдур виртуозно использует ее, чтобы вытащить из неприятностей свою древнюю подружку-воительницу Урд (Аугуста Эва Эрлендсдоттир). Та в расстроенных чувствах режет ножом в музее картину с изображением битвы, где в центре изображен ее бывший возлюбленный, ярл Торир Собака. Но Альфхильдур грозится выставить встречный иск к музею: мол, у ее подруги посттравматический синдром воина — ну и где тут у вас в музее таблички на древненорвежском с предупреждением, что ваши картины шокирующего содержания могут спровоцировать у людей на «в» нервный срыв?

Скоро в сюжете появляется и сам Торир Собака (Стиг Хенрик Хофф), который потерял память и мирно трудится в компании по доставке еды. Но случается страшное: его прошлое становится достоянием СМИ и соцсетей — а, по свидетельству Снорри Стурлусона, именно Торир убил в битве при Стикластадире почитаемого в Норвегии Олафа Святого! «Убийства святых противоречат политике нашей компании»,— заявляет Ториру начальница, и прощай, работа.

Когда же в Осло объявится сам Олаф (Тобиас Зантельман), покамест никем не узнанный, начинается и вовсе самое любопытное. Проходя, как все мигранты, курс адаптации к современным реалиям, он видит, как за прошедшие века изменилась Норвегия — вот гей-браки, вот семьи, где у детей по две мамы или два папы. Потрясенный Олаф, когда-то крестивший Норвегию, грохается в обморок, а в финальном микросюжете, вооружившийся крестом и мечом, кажется, снова собирается крестить отбившихся от христианского канона сограждан.

В сериале есть и основной сюжет, этакий сканди-нуар: полицейские напарники расследуют убийство древней пришелицы и причастность к нему секты современных луддитов, выступающих против высоких технологий. Но главное в нем — это все-таки тотальный непочтительный хохот надо всеми и вся. Над нынешними установками политкорректности, непрошибаемой уверенностью современного человека в том, что он достиг последней стадии мудрости, капиталистическими реалиями (Альфхильдур пользуется по старинке прокладками из мха, потому что после выплаты кредита на учебу не может позволить себе «либресс»). Здесь современные мигранты уподоблены дикарям из каменного века в сравнении с людьми «первого мира», и в то же время посыл сценаристов можно прочесть и как деконструкцию расизма: глядите — а ведь наши расово верные предки тоже все предыдущие века пороли дичь.

«Beforeigners», 2019–