Новый глава СПЧ Валерий Фадеев рассказал “Ъ”, чем должен заниматься президентский совет

Вчера новым главой Совета по правам человека при президенте РФ официально стал Валерий Фадеев. Спецкор “Ъ” Александр Черных поговорил с Валерием Фадеевым о его планах на работу СПЧ, но так и не смог понять, чем «отстаивание социальных прав граждан» отличается от «защиты политических прав и свобод».

— Вы, наверное, видели, как многие говорят: «Теперь совет умрет».

— Некоторые коллеги из ОП РФ плачут.

— Из-за того, что вы их бросаете?

— Да. Буквально, физически плачут. Очень уважаемые люди, активные деятели гражданского общества. Так что разные реакции есть. Знаете, как раньше говорили: «Я же не червонец, чтобы всем нравиться». Когда Михаил Федотов пришел в СПЧ, многие говорили: «Ах, он задушит совет!» Тогда все считали, что Элла Александровна Памфилова прекрасно руководила советом. А теперь и Элла Александровна не очень угодна некоторым на своем посту главы ЦИКа.

— Что, на ваш взгляд, нужно изменить в совете?

— Я всегда опираюсь на тех людей, с которыми работаю. Да, у меня есть своя позиция, но в первую очередь важна позиция членов совета. В конечном счете они в основном будут определять повестку дня совета. Они создают атмосферу работы совета. Под руководством Михаила Федотова совет работал эффективно и продуктивно, поэтому никаких резких движений в ближайшее время я делать не буду.

— Вы сказали: «У меня есть позиция». В чем эта позиция выражается?

— Ни в коем случае не умаляя важность политических прав и свобод, я считаю, что права социальные недостаточно заметны в общественно-политическом поле. В стране очень много неравенства, особенно в небольших городах, в депрессивных регионах. У людей очень мало возможностей реализовать свои права — на достойную оплату труда, на жилье, на медицинское обслуживание и так далее. И мне кажется, это не менее важно, чем отстаивание политических прав и свобод.

— Вы говорите о важности социальных прав, но разве они не связаны с правами политическими?

— Связаны, но только отчасти. И сочетание эффективной демократии и сильного государства — сильного не в части подавления, а в части реализации социально-экономических проектов — конечно, это идеал. Вот что такое для меня демократия? Есть хорошая формула: широкие, равноправные, защищенные, взаимообязывающие консультации по поводу политического курса. Могут быть разные формы таких консультаций. Но самое важное — чтобы в стране они были. Чтобы обсуждались важнейшие вопросы, проблемы развития страны.

Я согласен, что у нас эти консультации недостаточно широки и взаимообязывающи. Это всплывает вокруг возможного мусорного полигона в Архангельской области у станции Шиес. Это всплывает в Екатеринбурге, вокруг строительства храма. Надо искать механизмы налаживания таких консультаций.

— Хорошо, вы говорите, что демократия — это консультации. Тогда возьмем Алексея Навального, которого не допускают ни к выборам, ни к телевизору.

— А разве Навальный хочет консультироваться по каким-то вопросам? По-моему, он бесконечно обличает власти, правящую партию, президента, каких-то деятелей… Я не заметил, чтобы хоть кто-нибудь, а не только «Единая Россия» или Госдума захотели обсуждать программу Навального. Хоть кто-нибудь в стране.

— Людям, которые хотели бы ее обсуждать, заказан другой уровень. У них нет представительства в Госдуме.

— Чтобы получить представительство в Госдуме, нужно набрать сколько-то там процентов голосов.

— Отлично, и мы переходим к истории про выборы в Мосгордуму. Многие считают, что людям не дали возможность получить представительство в управлении городом.

— К сожалению, я особо этим не интересовался тогда — сейчас бы я интересовался этим глубже. Но ведь там, насколько я понимаю, были реальные нарушения при сборе подписей?

— Люди, которых не допустили, говорят, что это не так. Что у них не было нарушений, а вот на нарушения провластных кандидатов полностью закрывали глаза.

— Хмм… Не могу комментировать. Не разбирался.

полная версия kommersant.ru/12722