Вступил в силу недавно подписанный президентом РФ закон «О внесении изменений в федеральный закон "О промышленной политике в РФ" в части регулирования специальных инвестиционных контрактов». О том, что он дает и как будет работать,— заместитель директора Института Европы РАН Владислав Белов.

Немецкие компании стали первыми, с которыми Министерство промышленности и торговли РФ в рамках новой отечественной промышленной политики в 2016 году заключило пилотные специальные инвестиционные контракты (СПИК). Речь шла о капиталовложениях в местное производство машин и оборудования примерно от €10 млн и постепенном повышении его локализации на льготных условиях, предоставляемых на федеральном и региональном уровнях. Во многом благодаря опыту, полученному в 2015–2018 годах в рамках подготовки и реализации этих проектов-маяков, к середине 2019 года был подготовлен законопроект, предусматривающий изменения в подходах государства к инвестконтрактам. Он получил неофициальное название СПИК 2.0. В течение почти четырех лет государственные структуры в кооперации с немецким бизнесом уточняли механизмы СПИК, его инструментарий, особенности ведения переговоров с инвесторами, обсуждения и утверждения заявок. Полученные результаты были учтены при подготовке законодателем предложений для следующего поколения соглашений.

Появившийся недавно закон об изменениях в регулировании спецконтрактов прежде всего уточняет сам предмет договоренностей: центр тяжести переносится с инвестиционной составляющей на внедрение и/или разработку современных технологий (перечень утверждается правительством РФ). Публичной стороной контракта теперь должен быть не только субъект РФ, но и муниципальное образование. Определены новые сроки заключения контрактов — не более чем 15 лет для реализации проектов, объем инвестиций по которым не превышает 50 млрд руб., или не более чем 20 лет для реализации проектов, объем инвестиций по которым превышает 50 млрд руб. (в обоих случаях без учета НДС). Контракты могут заключаться только по результатам открытых или закрытых конкурсов. Определен лимит государственной поддержки. Вводится реестр таких контрактов, а также устанавливается «дедушкина оговорка», то есть гарантируется стабильность условий ведения хозяйственной деятельности для инвестора в течение срока действия контракта. Прежние СПИК, что важно, сохраняют свое действие.

Сейчас из 45 заключенных Минпромторгом спецконтрактов 7 приходится на контракты с участием компаний из Германии: 4 проекта осуществляются в автопроме (Volkswagen, Daimler (собственный завод легковых авто и совместный с КамАЗом проект по грузовикам), BMW (через «Автотор»)), один — в станкостроении (DMG-Mori), 2 — в машиностроении (Claas — производство сельскохозяйственной техники, Wilo — выпуск насосного оборудования).

Негативным фактором ранее заключенных СПИК был их закрытый характер: содержание контрактов участники не раскрывали. В отличие от соглашений по промышленной сборке, где условия для всех были примерно одинаковые, эти контракты непрозрачны, и другим компаниям оставалось только догадываться о достигнутых условиях. Причина — особые договоренности для каждого из инвесторов, что вызывало естественное недовольство и раздражение участников рынка, не имеющих возможностей добиться индивидуальных преференций. По всей видимости, это будет присуще и для новых контрактов.

Охотно участвуя в этих поддержанных государством контрактах, предприниматели из Германии тем не менее считают такой механизм противоречащим их представлению о порядках в либеральном хозяйстве и одной из его основ — политике поддержания конкуренции.

Немецкое государство в лице федерального Министерства экономики и энергетики поддерживает их точку зрения. Одновременно обращает на себя внимание последовательная лоббистская работа не только германского бизнес-сообщества, но и отдельных немецких игроков на высшем федеральном уровне, среди которых можно выделить компании Claas, Wilo, Daimler, Volkswagen. У каждого из них свои индивидуальные подходы к этому вопросу, обеспечивающие близость к федеральной власти. Это во многом обусловило эффективность в переговорах и заключение СПИК. Наибольших успехов добился Daimler, получивший от Москвы особые преференции при относительно небольших для него затратах в создание собственного сборочного производства без технологических излишеств. Именно Daimler стал единственным участником рынка государственных закупок среди немецких компаний, производящих легковые авто.

Российское государство в 2015–2019 годах особое внимание уделяло производителям легковых и грузовых автомобилей: они получили наибольшую прямую господдержку по сравнению с другими отечественными отраслями. Основным требованием к иностранным инвесторам был переход к полному производственному циклу и локализации, включая весьма сложный с точки зрения экономической эффективности / окупаемости перенос в Россию производства ключевых узлов: двигателей и коробок передач. Кстати, именно в этой сфере благодаря специнвестконтрактам существенно выросла конкуренция.

В контрактах первого поколения приоритетом были инвестиции в создание производственных процессов и их локализация. Немецкие инвесторы переносили в Россию уже апробированные традиционные продукты и технологии, но вполне востребованные российским рынком. Они содействуют модернизации отечественной промышленности, однако не приводят к прорывным изменениям, без которых невозможно обеспечить догоняющий вариант развития промышленного сектора России. Поэтому второе поколение спецконтрактов ориентировано на мотивацию стратегических инвесторов к внедрению на их российских предприятиях новейших технологических разработок и процессов.

Перспективу присутствия немецких компаний в СПИК 2.0 оценить пока сложно. Высока вероятность участия Volkswagen и компании ZF Friedrichshafen AG в контрактах по производству автокомплектующих. Минпромторг летом начал с ними переговоры, в том числе в отношении федеральных и региональных налоговых льгот, возможности формирования индивидуального графика локализации технологических операций, вопросов по компенсации части ввозных пошлин на субкомпоненты и субсидированию части транспортных расходов при экспорте готовой продукции.

Хорошие перспективы, несмотря на существующие проблемы с партнером по совместному предприятию компанией «Силовые машины», есть у Siemens в тяжелом машиностроении (производство газовых турбин большой мощности).

Шансы на доступ к новым СПИК могут быть только у тех инвесторов из Германии, кто заинтересован выйти на российский рынок с современными и ориентированными на будущее технологиями в обмен на среднесрочные государственные гарантии и поддержку. На сегодняшний день большой очереди на контракты нового поколения и желания внедрять в России передовые технологии среди немецких партнеров не наблюдается.

В такой ситуации в рамках «Петербургского диалога» имеет смысл активизировать обсуждение будущего промышленной политики РФ и ФРГ в условиях глобализации, цифровой трансформации и существующих интеграционных процессов в ЕАЭС и ЕС, в том числе в контексте возможностей и разумных пределов государственного регулирования в этой сфере. И у ФРГ, и у РФ здесь накоплен интересный опыт, который может оказаться полезным для обеих сторон.

Владислав Белов