В семейных конфликтах выживает тот, кто сильнее

В конфликтах между родителями страдают дети. Эта истина особенно актуальна, когда речь идет о разводах, разделе имущества, выяснении, с кем из родителей останется ребенок, супружеской мести. В западных странах в таких ситуациях подключаются социальные кураторы, психологи для детей и для взрослых, чтобы распад семьи стал для каждого ее члена минимально травматичным. В России в семейных конфликтах побеждает тот, кто сильнее. Корреспондент “Ъ” Роза Цветкова побывала в Уфе, где в начале года двое несовершеннолетних подростков заявили об истязаниях со стороны матери, в одиночку воспитывающей двух кровных и двух приемных детей. В результате семья развалилась. Кровные дети живут с отцом, приемные — в детском доме.

«Желаю тебе здоровья, молодости и чтобы ты побыстрее нас забрала»

Этой осенью Сережа должен был пойти в первый класс. В одну из лучших школ в городе. В белой рубашке, с цветами, с мамой, братьями и сестрой. Но это так и осталось его мечтой. Вместо семьи у Сережи теперь — небольшая комната в социальном приюте, где семилетний мальчик уже не первый месяц живет вместе с бабушкой и старшим братом Олегом.

Его мать Элину Сомову в Уфе знают многие. Начав с нуля много лет назад, она смогла выстроить свой бизнес так, что ее салон красоты стал весьма популярным. Сомова — победитель многих республиканских и даже международных конкурсов по парикмахерскому делу, в книге отзывов салона ее называют волшебницей.

Кроме успешного бизнеса, у Элины Сомовой было и другое богатство — четверо детей. Старшей, Владе, 15, Багиру — 12, Олегу — 11 и Сереже — семь. Мать регулярно вывозила детей на морские курорты, построила просторный дом в деревне для поездок на выходные, купила квартиру на паях в строящемся доме. Но в начале 2019 года все изменилось.

Сегодня салон закрыт, двое младших детей в приюте, старших скрывает их родной отец, по ипотечному кредиту накопилась просрочка, а сама Сомова под домашним арестом.

Впрочем, по мнению матери Элины, Елены Лутфулловны Миграновой, такая мера пресечения сильно лучше, чем жизнь в СИЗО, где ее дочь провела несколько месяцев.

Обвинение Сомовой предъявлено сразу по двум статьям: ст. 156 УК РФ (неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего) и ст. 117 ч. 2 (истязание).

Если вторая статья, под которой понимается «причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев либо иными насильственными действиями двум и более несовершеннолетним», будет доказана, обвиняемой грозит срок от трех до семи лет.

Об истязаниях заявили двое старших, кровных, детей Элины — Влада и Багир.

Сережа и Олег, усыновленные в 2016 году, с января 2019-го находятся в приюте и заявлений об истязаниях не подтверждают — ни в отношении себя, ни в отношении Влады с Багиром.

Мы сидим с Леной Лутфулловной в просторном холле Центра социальной реабилитации Уфы. Сережа и Олег — вместе с бабушкой, которую они ласково зовут «нанаечкой»,— живут здесь уже несколько месяцев. Бабушка показывает мне письма, которые Олег писал Элине в то время, когда она находилась в СИЗО. Почти без ошибок, старательно выведенными буквами, одиннадцатилетний мальчик рассказывал маме, как ее любит, как скучает по ней вместе с Сережей, и еще что учится он хорошо, на одни пятерки. А в конце написал: «Желаю тебе здоровья, молодости и чтобы ты побыстрее нас забрала».

«Никаких ссадин, синяков или других следов насилия я не замечала»

По словам Лены Миграновой, в ноябре 2018 года Влада повздорила с мамой. Элина в соцсетях случайно увидела фотографию, на которой ее дочь с сигаретой в руках сидела на коленях у парня, а рядом на столе стояли бутылки со спиртным. Чуть позже у девочки случился конфликт и с бабушкой — Влада даже стала выбрасывать ее вещи с балкона. На семейном совете Влада предложила, что поживет какое-то время у родной тетки Альфии. В отчаянии Элина даже позвонила отцу Влады Сергею Сомову. К тому времени Сомов с семьей Элины мало общался — у нее появился новый муж.

Сомов пообещал взять своих детей на новогодние каникулы.Сразу после праздников Влада впервые заявила об истязаниях со стороны матери. Это произошло на встрече в органах опеки. Девочка настаивала, что мать применяла физическую силу не только по отношению к ней, но и к Багиру, и к приемным братьям.

Она пожаловалась, что мать лечила детей пиявками, обливала холодной водой, делала клизмы с полынью, от которых у девочки болел живот.

Исполнявшая тогда обязанности руководителя Управления по опеке и попечительству города Уфы Зульфия Фахриева уверяет, что сразу после заявлений девочки была проведена внеплановая проверка — и в семье Элины, где жили младшие дети, и в семье Сергея Сомова, где временно жили Влада с Багиром. Соседи Элины по подъезду и по даче подписали коллективные письма в ее защиту — мол, семья хорошая, дети дружные и вежливые, в конфликтах не замечены, мать их всем обеспечивала и даже баловала.

Специалист Управления по опеке и попечительству уфимской городской администрации Адель Гимакаева навещала семью Сомовой не раз — в семье жили усыновленные дети, и по закону в течение трех первых после усыновления лет опека должна регулярно проверять их состояние. Специалист отмечает, что визиты в семью Сомовой проводились в сроки, установленные законодательством, — всего четыре раза за три года. До истечения трех лет после усыновления оставалась пара месяцев.

— Сережа и Олег охотно шли на контакт, с готовностью рассказывали о своих взаимоотношениях с мамой, с сестрой Владой и братом Багиром,— вспоминает Адель Гимакаева.— Никаких ссадин, синяков или других следов насилия я не замечала, у детей были свои спальные места, младший ребенок ходил в детский сад, а старший — в школу. Никогда ничего плохого мы не слышали ни от детей, ни от соседей. Если в семье какие-то нелады, то это всегда заметно. А здесь мы видели, что дети опрятно одетые, вежливые, выспавшиеся.

По словам Гимакаевой, теперь, когда прокуратура предъявляет претензии и к самой опеке о ненадлежащем контроле за семьей Элины Сомовой, ей бы хотелось задать правоохранителям встречные вопросы.

— Разве так бывает, что о жестоком обращении не знают ни соседи в доме, где живет семья, ни специалисты в детском саду, куда ходит младший ребенок, ни учителя в школе, где учились остальные дети, ни тренеры в спортивной школе, куда мальчики ходили на греко-римскую борьбу?

Во всех образовательных учреждениях проводятся регулярные осмотры детей, есть медицинские карты, прививки, в конце концов, и если бы был хотя бы какой-то намек на побои или синяки или жалобы со стороны детей, нам бы тут же позвонили. Но никогда никаких сигналов не было.

Подтверждает ее слова и Гульчачак Баталова, директор уфимской школы №35, в которой учились Влада, Багир и Олег.

— Детей, у которых в семье нелады, сразу заметно: они приходят на уроки невыспавшиеся, часто одеты небрежно, у них проблемы с домашними заданиями, некоторая агрессия или, наоборот, зажатость в поведении. Ничего подобного про Владу сказать нельзя. Влада по природе лидер, при этом всегда опрятная, спокойная. Багир учился похуже, порой хулиганил, но и с ним все было в порядке. На родительские собрания всегда приходила мама, папу мы не видели ни разу. Поверьте, если бы кто-то из педагогов заметил неладное, мы бы сразу среагировали.

Для урегулирования конфликта опека собрала всю семью, присутствовала даже уполномоченная по правам ребенка в Республике Башкортостан Милана Скоробогатова. Однако уладить его не удалось, Влада настаивала на своем.

Вскоре письменные заявления Влады Сомовой и ее отца были направлены в прокуратуру, Следственнный комитет и Уполномоченному по правам ребенка. В конце марта 2019 года против Сомовой было возбуждено уголовное дело, одновременно с этим прокуратура начала ходатайствовать о лишении ее родительских прав в отношении всех ее детей.

— Мы ей (Элине.— “Ъ”) сказали: пока идут разбирательства, разместите добровольно детей (Сергея и Олега.— “Ъ”) в приют,— признается Зульфия Фахриева.— Элина согласилась, и каждый день, как нас об этом информировали, приезжала к детям в приют, делала с ними домашние задания, привозила одежду, что-то вкусное. Органы опеки разрешили бабушке Лене жить вместе с приемными внуками в приюте — дети ее любят, и близкий человек рядом поможет им пережить стрессовую ситуацию.

Специалисты уфимской опеки говорят, что Сомова была хорошей матерью и потратила много сил на то, чтобы дети адаптировались и социализировались.

У одного из сыновей до усыновления были серьезные проблемы со здоровьем, из которых энурез можно считать самым незначительным. В первые же годы в семье диагнозы стали исчезать один за другим, дети стали совершенно здоровыми. Однако, по словам приемной бабушки, после попадания в приют у младшего снова появляются неврологические проблемы.

«Она хотела усыновить одного ребенка, забрала обоих».

В характеристике, данной Олегу в школе, есть важное свидетельство: «Детали рисунка "Моя семья" показали, что причинение физической агрессии к ребенку не наблюдается. Из беседы с психологом выяснилось, что он хочет жить с мамой».

Пока я читаю письма и документы, которые мне показывает Лена, маленький Сережа бегает, падает, бабушка ласково просит его быть аккуратнее. Сережа садится напротив меня и спрашивает: «А когда мама придет, мы уйдем отсюда?»

— Расскажите про маму, какая она? — спрашиваю мальчишек.

Сережа отвечает первым:

— Я ее очень люблю, она моя любимая мамочка! Она всегда помогает делать уроки. И ходит на подготовку к школе. А еще я люблю блинчики с вареньем и медом. И гороховый суп, его мама вкусно готовит. А лапшу готовит нанайка. Нанайка с нами здесь живет.

— Мама сказала, некоторое время вам надо пожить тут,— объясняет Олег, он говорит спокойно, сидит ровно, скрестив руки на груди, но по выражению лица видно, что ему тяжело.— А потом я узнал, что дядя Сережа написал на маму заявление, но это все неправда.

Мы жили хорошо. Утром я просыпался, шел в школу. Если приходил с не очень хорошими оценками, она меня никогда не ругала. Если я что-то не понял, мы это вместе разбирали.

— А еще мы по Владе и Багиру скучаем, очень! — добавляет Сережа.— А в деревне у нас были велосипеды, и мы с Багиром катались. И я с Владой фоткался и на плошадке гулял.

— Знаете что? — говорит вдруг Олег.— Это дядя Сергей подговорил Владу и Багира, чтобы они так сказали. Он нас тоже подговаривал. Чтобы мы с Сережей сказали, что мама нас била, что выставляла на балкон нас. Когда он сюда к нам пришел с Владой, я его слушал и молчал. Я не знаю, зачем Влада так сказала? Это же наша мама. Я очень скучаю по ней.

Потом мальчишки идут в свою комнату играть, а Лена объясняет мне, зачем Элина усыновила двух детей:

— Она Владу с Багиром очень любила, но не желала, чтобы они выросли избалованными. Дочь хотела, что они знали, как трудно живется детям в детском доме и что им нужно помогать по возможности. Она намеревалась усыновить одного ребенка, стала навещать в детском доме Олега. Забирала его на выходные домой. Дети его хорошо приняли, Владе даже нравилось, что у нее столько братьев и она старшая. Потом Элина узнала, что у Олега есть в доме ребенка младший брат. И решила забрать обоих.

В голосе Лены чувствуется гордость за дочь.

Говоря о внучке Владе, Лена качает головой — ее любимая «эйэнсаре» с января не отвечает на звонки бабушки.

— Только один раз ответила, — вспоминает Лена, — я ей написала СМС в ее день рождения, а она написала: «Спасибо, нанаечка! Я тебя люблю!»

И Лена достает телефон, чтобы показать мне единственное в 2019 году сообщение внучки.

— Я ее совсем не виню,— вздыхает женщина.— Она еще маленькая, многого не понимает. Это все он, Сережа. Он это затеял. А ведь я его сыночком называла.

«Это все мое, а она — обычный парикмахер»

Пятидесятилетний Сергей Сомов, отец Влады и Багира, никогда не был ни официальным, ни гражданским мужем Элины. Но отношения их были длительными. Его фамилию она взяла, чтобы проще было выезжать с детьми на отдых за границу. Усыновив двух детей, им она тоже дала эту фамилию. Сергей Сомов не возражал — еще несколько лет назад их отношения были настолько теплыми, что Элина даже поменяла имя младшему приемному ребенку, назвав его Сергеем.

Когда они познакомились, Элине было 18 лет. Бурный роман завершился после того, как Элина узнала, что Сомов женат. Они расстались на девять лет, потом снова встретились, и Сомов стал жить, по сути, на два дома. В 2004 году родилась Влада. Девочка была болезненной, вспоминает Лена, ее возили к врачам и бабкам-целительницам, но крепче она не становилась. В 2007-м у Сомова и Элины родился Багир. Вскоре после этого, устав от проблем в семье и бизнесе, Элина стала посещать религиозную группу ритмологии «Радастея», которую многие считают сектой, но властями она не запрещена. В правилах группы было вегетарианство, воздержание от алкоголя и курения, отказ от традиционной медицины, чтение текстов о связи с космосом, прослушивание стихов и музыки. Основательница учения обещала всем ученикам радость и очищение от негативных воздействий внешней среды. Среди ее последователей много матерей-одиночек.

Это увлечение Элины Сомовой сослужило ей дурную службу — местные СМИ стали писать о ней: «Мать-сектантка истязала детей», «Садистку-ритмолога скоро лишат всех ее детей».

Следует отметить, что некоторые сюжеты были показаны на одном из уфимских телеканалов задолго до возбуждения уголовного дела против Сомовой. В них в течение нескольких минут Влада и Багир рассказывают, как мама «не исполняла своих родительских обязанностей», обливала их холодной водой, хватала Багира за волосы и ударяла, если он что-то не выучил.

Адвокат Элины Сомовой Ульяна Чернышова считает, что девочка-подросток свидетельствовала против матери с чужих слов: «Она произносила такие фразы, как "ненадлежащее исполнение родительских обязанностей", "жестокое обращение",— мы этими терминами пользуемся только в работе, это профессиональная терминология. Дети обычно такими словами не пользуются, они говорят обычными детскими фразами».

Во всех телесюжетах рядом с детьми всегда присутствует их отец, который добавляет к их рассказам подробности о лечении пиявками и клизмами.

Адвокат Чернышова усматривает в этом «прямое воздействие Сомова на местное информационное пространство». Ведь именно после серии телесюжетов, очень похожих друг на друга, управление СКР по городу Уфа возбудило уголовное дело в отношении Сомовой.

Кроме того, адвокат считает, что Сергей Сомов оказывал большое влияние на своих детей: «Например, сыну всегда говорил, что учиться хорошо не обязательно, главное — это сила. "Чуть что, сразу бей в морду" — это его позиция. Именно он настоял на том, чтобы Багир, а потом и Олег занимались греко-римской борьбой, а когда Элина попыталась перевести Багира в перспективную школу с дальнейшим прицелом на экономическое образование, заявил, что мужчина сможет зарабатывать деньги и без всякого образования, и демонстративно забрал документы сына из элитной школы».

Встретиться с “Ъ” Сергей Сомов согласился, правда, на своей территории — «в ритуальном зале прощания». После отказа беседовать в таком месте хохотнул: «Что ж вы, журналисты, такие пугливые?»

Сомов в Уфе — личность достаточно известная. Его называют «бизнесменом из 1990-х». В его собственности почти весь ритуальный бизнес города. Ему же принадлежал и парикмахерский салон, который у него арендовала Элина за 230 тыс. руб. в месяц.

Мы встретились в кафе, на встречу Сергей Сомов пришел подготовленным — с кипой бумаг и документов, поверх которых небрежно шлепнул толстую пачку пятитысячных купюр. Я попросила его убрать деньги. Он засмеялся, толстая золотая цепь на шее задрожала.

Тут же к нашему столу подошел плохо одетый мужчина и стал просить на хлеб. В одно мгновение из преуспевающего и уверенного в себе бизнесмена Сергей Сомов превратился в истеричного клиента, который матерными словами, криком и угрозами требовал убрать от него просителя.

Когда тот исчез, Сомов с улыбкой переспросил: «Так о чем мы говорили?»

— Расскажите, вы участвовали в жизни детей Элины?

— У меня целый талмуд чеков, которые свидетельствуют о том, что я покупал им вещи. Давал Элине Раисовне деньги на всех детей, на нянечек. А когда она родила Багира, я ей купил кольцо в один карат.

Помолчав, он продолжает:

— Я ее знаю с 18 лет, я старше ее на четыре года. Она стригла мою жену, моих детей. Потом я купил в 2000 году помещение под ее салон в центре города. Но пять лет назад она мне сказала: «Я тебя не люблю, ты не мой мужчина». Я ее спросил: «Ты хорошо подумала? А она мне пишет: «Забудь про меня, я для тебя умерла».

Сергей Сомов утверждает, что все его женщины друг о друге знали.

— Я каждый день к ним (к Элине Сомовой и детям.— “Ъ”) поднимался, у меня был свой ключ, никаких ссор не было. Единственно, о чем я ее просил — не бей детей. У меня есть все скриншоты СМС, я все отдал следователю...

Скриншоты этих СМС есть и у меня: «Есчо раз удариш я перестану плотить», «Ты как мама выростиш в ее глозах» (орфография и пунктуация сохранена). Все эти сообщения относятся к тому периоду, когда у бывшей возлюбленной Сомова появился другой мужчина, за которого она чуть позже вышла замуж.

— Она лупасила детей при мне, я ее схватил за шкварник и сказал, что пойду в милицию.

— А зачем понадобились телесюжеты с участием вас и ваших детей? Вы там рассказываете про энурез у пятнадцатилетней девочки, а ее лицо не закрыто. Не подумали, что над ней могут одноклассники смеяться?

— Мне пришел отказ о возбуждении уголовного дела, а все их соседи стали давать заднюю и отказываться от своих слов. Когда я понял, что правды на земле нет, тогда и обратился в СМИ.

— Вы удовлетворены?

— Я до конца боролся, чтобы дети остались с ней. Мне невыгодно забирать детей, я сейчас делаю с сыном уроки, я все уже забыл.

— Что вы будете делать, если Элине дадут реальный срок? Ваша официальная жена согласится на совместное проживание с Владой и Багиром?

— Да кто ее (Элину.— “Ъ”) посадит?! Эти четыре месяца (в СИЗО.— “Ъ”) — ничто! Надо было раньше договариваться. Она была нормальной любящей матерью, пока не появились эти детдомовские и секта. Да и вообще какой у нее бизнес? Это все мое, она — обычный парикмахер, почему я должен думать про ее бизнес?

— Все-таки четыре месяца в СИЗО — очень суровая мера пресечения. Почему ее применили?

— Она скрывалась от следствия. Две недели она была в федеральном розыске. Я в это время был с детьми в Таиланде, я не знаю, где она была и где ее взяли, я же не оперативный сотрудник.

«Месть оскорбленного мужчины»

По словам адвоката Ульяны Чернышовой, Сергей Сомов лукавит — у него с Элиной Сомовой была договоренность, что они вместе поучаствуют в передаче «Пусть говорят» на «Первом телеканале» и попробуют прилюдно разобраться в своем конфликте. Элина приехала в Москву, а Сергей, «используя свои связи в правоохранительных органах, объявил ее в федеральный розыск». Адвокат утверждает, что Элина о розыске не знала. Прождав Сомова в Москве несколько дней, она вернулась в Уфу. На следующий день ее арестовали — в собственном салоне красоты, на глазах у клиентов.

Адвокат Чернышова характеризует свою подзащитную как «уравновешенную и сильную женщину». Говорит, что в СИЗО ее посадили в одиночную камеру, в которой она просидела с апреля до конца июля и где на нее «сильно давили». Почти каждый день, как утверждает адвокат, к Элине Сомовой приходил оперуполномоченный и уговаривал написать явку с повинной, признать участие в секте.

Слово «секта» в деле Сомовой, по мнению адвоката, употребляется незаконно, религиозная группа «Радастея» не состоит в запрещенных списках Министерства юстиции, а иск прокуратуры Уфы о признании этой организации сектой суд отклонил.

Ульяна Чернышова считает, что все иски Сергея Сомова, которые так или иначе касаются Элины Сомовой, ее бизнеса и имущества,— это «месть оскорбленного мужчины».

Со слов своей подзащитной Чернышова рассказывает, что Сергей Сомов неоднократно звонил мужу Элины Андрею с угрозами.

Мать Элины Лена вспоминает, что через неделю после свадьбы Элины и Андрея Сергей Сомов пришел к ним в дом, вытащил из шкафа свадебное платье Элины и унес его. На вопрос “Ъ” об этом инциденте, Сомов ответил нецензурно.

То ли угрозы подействовали, то ли ослабели чувства, но в начале 2019 года Андрей исчез из жизни Элины. А после возбуждения против нее уголовного дела развелся с ней.

Пока Сомова сидела в СИЗО, ее салон красоты прекратил свое существование. Официально он был оформлен на их дочь Владу. Вскоре после ареста матери Влада пришла туда вместе с отцом и объявила сотрудникам о закрытии.

«Ребенок запустил процесс, но его последствий не понимает»

По решению суда все четверо детей Элины прошли через психолого-диагностические экспертизы. Их результаты приложены к делу. Адвокат Чернышова говорит, что ее «по-человечески удивила» диагностическая экспертиза Влады. Со слов юриста, экспертизу проводили в рамках вопросов, определенных судом. И оказалось, что свое будущее девочка связывает с мамой, хотя привязана и к отцу, и к матери.

— Вот как так? — разводит руками адвокат.— Сначала заявление, а потом «хочу остаться с мамой». А ведь она знает, что из-за ее показаний мать провела в СИЗО четыре месяца.

В беседе с психологом, как говорит Чернышова, Влада говорила, что «очень хочет с мамой встретиться, но им с братом не разрешают».

— Ребенок запустил процесс, но его последствий не понимает,— говорит Ульяна Чернышова.— Кстати, во время психологической экспертизы Влада не говорила ни про пиявок, ни про выворачивание рук — ничего такого, о чем рассказывала в телесюжетах или писала в заявлении в прокуратуру и следственный комитет. Она вообще ничего не говорила о своем конфликте с мамой. Только вспомнила, что однажды мама не оказала ей медицинскую помощь. Что касается папы, то, по словам девочки, она принимает его таким, какой он есть: он возит ее отдыхать, балует, дает ей деньги.

Адвокат напоминает, что Влада и Багир — подростки, а дети в этом возрасте нестабильны, порой хотят отомстить за какие-то обиды. Прежде чем принимать их слова на веру, необходимо детально разобраться в ситуации, а не сажать многодетную мать в СИЗО.

По словам Чернышовой, дети длительное время живут то у родной тетки, то у отца и сейчас очень скучают по дому.

Региональный детский омбудсмен Милана Скоробогатова убеждена, что конфликт Сергея и Элины Сомовых, в который вмешалось государство, «не пройдет бесследно для детей» — и у кровных, и у усыновленных детей на всю жизнь останется психологическая травма.

«Как бы ни разрешилась эта ситуация, в чью бы пользу суд ни принял решение — у всех детей уже нарушено доверие к взрослым,— говорит омбудсмен,— их вера в то, что семья — это крепость, где их всегда защитят, разрушена».

Скоробогатова воздерживается от оценки действий Влады, считая ее жертвой взрослых:

— Это конфликт взрослых людей, Сергея и Элины, конфликт очень жесткий, в котором никто из них не хотел уступать. Меня как представителя защиты прав ребенка волновало состояние детей, особенно Влады. Когда родители выходят на смертный бой, это очень трудно пережить ребенку. В рамках консилиума я говорила с обоими родителями, предлагала им одного из лучших медиаторов по урегулированию семейных конфликтов. Но ни у того, ни у другой не было желания уступить, никто из них не думал о детях. Был период, когда я могла помочь, но теперь, увы, это не в моих силах, теперь их конфликт перенесен в судебную плоскость.

При этом Милана Скоробогатова отмечает, что решение суда отправить многодетную мать в СИЗО ее крайне удивило:

— По своей практике знаю, что таких дел об истязании родителями детей — более ста каждый год. И иногда некоторые судебные решения поражали меня своей мягкостью — например, когда были доказаны факты насилия над ребенком, в том числе и сексуального, а отчим отделался чуть ли не условным сроком.

По словам детского омбудсмена, количество обращений от граждан по разделению детей в 2018 году в Башкирии впервые превысило количество обращений по предоставлению жилья.

«Получается, взрослые не хотят прислушиваться к мнению своих детей»,— резюмирует Милана Скоробогатова.

«Попытки родителей в спорах или конфликтах манипулировать нормами закона, регулирующими защиту прав детей, происходят постоянно,— считает руководитель Национального фонда защиты детей от жестокого обращения Александр Спивак.— Возникновение таких ситуаций неизбежно, и в случае появления сигналов о нарушении прав ребенка органам социальной защиты и правоохранителям нельзя устраняться. Иначе можно пропустить реальную угрозу безопасности ребенка. Система должна реагировать незамедлительно. Но важно и то, как она будет реагировать. Вовсе не обязательно в каждом случае изымать ребенка из семьи, хватать его и куда-то размещать. Если в ситуацию входит квалифицированный специалист, он должен оценить уровень угроз, уровень физического насилия в отношении ребенка. Профессиональные эксперты руководствуются четко разработанными критериями, по которым они могут сказать, высока ли вероятность того, что ребенок пострадал или еще может пострадать в семье».

«Если угроза безопасности ребенка высока, то, конечно же, нужно принять меры, чтобы временно определить ребенка в безопасное место,— в свою очередь, говорит руководитель благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Елена Альшанская.— Но это не обязательно должен быть приют. Психологически ребенку будет легче рядом с кем-то из родных, так называемых нейтральных взрослых. Особенно это важно, если ребенок заявляет о насилии, находясь в ситуации заложника в споре между родителями при разводе, конфликте, имущественных спорах».

Пока готовился этот материал, автору стало известно, что районная прокуратура города Уфы намерена ходатайствовать о лишении бабушки несовершеннолетних Сергея и Олега Сомовых обязанностей временного опекуна. Если это произойдет, их ждет детский дом.

Судебное заседание назначено на 11 ноября.

А 13 ноября ожидается рассмотрение дела по лишению родительских прав Элины Сомовой.

Роза Цветкова