Второе заседание повторных слушаний по делу «Седьмой студии»: неожиданный допрос Малобродского

В Мещанском суде Москвы 5 ноября состоялось второе заседание в рамках нового процесса по делу «Седьмой студии». Гособвинение должно было допросить первых свидетелей, но ранее отказавшийся выступать подсудимый Алексей Малобродский вдруг решил дать показания. Поэтому первую половину дня суд слушал его, а после прокурор частично изучил чуть менее двух десятков томов дела.

17:22. На этом заседание заканчивается. Судья откладывает слушания до 11:00 завтрашнего дня.

17:22. Том 217: осмотр предметов, изъятых у Малобродского, в основном переписка. Прокурор читает выборочно, это не нравится стороне защиты. В какой-то момент Малобродский говорит, что пишет Серебренникову и Итину, что хочет работать и в «Седьмой студии», и в «Гоголь-центре», чтобы получать зарплату и там, и там. Но, говорит Карпинская, есть ответ Серебренникова, что он не может взять Малобродского на две ставки, потому что в «Гоголь-центре» много работы.

Карпинская указывает, что в этом и есть тенденциозность: прокуратура оглашает одно письмо, но не оглашает ответа на него.

Далее идет переписка Малобродского и Синельникова. Судья спрашивает подсудимого, работал он с Синельниковым или нет. Малобродский отвечает, что да, он работал с Синельниковым, но не по «Платформе», а уже после, в 2013 и 2014 годах по двум мероприятиям в «Гоголь-центре».

Прокурор общается к 218 тому, там также переписка Малобродского. Прокурор долго читает, потом поднимается подсудимый и говорит, что речь идет о лицензионных договорах между «Седьмой студией» и «Гоголь-центром».

После идет письмо, что у руководства «Седьмой студии» должна быть встреча с некой Софьей. Апфельбаум останавливает прокурора и просит указать, упоминается ли в письме фамилия. Прокурор говорит: «Нет, здесь только одно имя». Софья Апфельбаум уточняет, что речь идет о другой Софье, сотруднице «Винзавода», с которой руководство «Седьмой студии» собиралось на встречу.

16:26. Прокурор Лавров читает том 212: протокол обыска у Малобродского, изъяты записные книжки, телефон, два ноутбука, свидетельство о регистрации ИП. «Дело в том, что никаких документов, касающихся деятельности "Седьмой студии", у меня не было. АНО "Театральное дело" — это совершенно другая организация, с которой сотрудничала моя жена»,— комментирует Малобродский.

16:20.

Как отмечает Апфельбаум, зачитанный прокурором документ говорит о том, что в правительстве были долгие обсуждения по поводу «Платформы», были трения между Минфином, Минюстом и Минкультом.

«Не вижу, что доказывает этот документ. Тем более это проект (документа.—“Ъ”)»,— заканчивает Апфельбаум.

Прокурор продолжает читать материалы дела, в них переписка Апфельбаум с помощницей Соколовой.

Вновь поднимается Апфельбаум. «Та самая история, когда Евгения (Соколова.—“Ъ”) болела... Там то самое соглашение с моими правками, почему-то в обратном порядке»,— Апфельбаум говорит прокурору, где какой документ у него в деле.

После Карпинская говорит, что ударилась головой, у нее сотрясение, болит голова, просит закончить в пять. Судья улыбается в ответ: «Вы так жалобно это говорите. Конечно, закончим». Прокурор обещает постараться успеть до пяти.

16:12. Слушатели по одному покидают зал. Прокурор Лавров продолжает зачитывать материалы дела. Как поясняет Апфелбаум, прокурор читает переписку о том, что нужно в правительство представить расширенный доклад о «Платформе», поэтому и была переписка с руководством «Седьмой студии». «Не понятно, что этим доказывается»,— говорит Апфельбаум.

Далее зачитывается переписка Апфальбаум с ее помощницей Соколовой. Речь там, по словам Апфельбаум, идет о подготовке конкурса, что доказывает отсутствие сговора, поскольку обсуждение конкурса уже ведется, а «Седьмая студия» еще даже не зарегистрирована.

16:04. Адвокат Поверинова просит перерыв хотя бы пять минут. «Ни в коем случае!» — шутит Малобродский. «Продолжайте, прокурор»,— с улыбкой говорит судья. «Хотя бы размяться»,— настаивает Поверинова. «Встаньте, походите»,— отвечает судья. «Нет, тогда я посижу»,— отказывается Проверинова.

15:55. Далее прокурор обращается к 115 тому. В нем конкурсная документация на «Платформу», техническое задание, протокол вскрытия конверта от 16 августа 2011 года о победителе конкурса. После идет том 118: там вновь протокол выемки из здания 508 ГСУ СУ РФ. «А в кабинете-то как они оказались»,— спрашивает судья. Но тут же Поверинова спрашивает, кто изымал документы. Прокурор, отвечая на вопрос Повериновой, называет фамилию следователя, а на вопрос судьи не отвечает. Но та его не переспрашивает. Следом встает Апфельбаум, она говорит: «Даже если предположить, что это ошибка (выемка из кабинета СК), то у Малышева (сотрудника Минкульта) этих документов тоже быть не могло».

15:48. Далее вновь 210 том: протокол обысков в Минкульте, изъято соглашение на субсидии для «Седьмой студии», доверенность на Итина, лицензионные договоры, творческие отчеты за несколько лет. После 228 том: протокол осмотра личных дел свидетелей и обвиняемых по делу. При этом, когда Лавров зачитывал, откуда были получены эти документы, он сообщил: «В ходе выемки в кабинете, в здании Технического переулка».

«Ваша честь,— прервала прокурора адвокат Карпинская,— нам прокурор сейчас представляет документы, которые, по его словам, были изъяты из здания Следственного комитета. Получается, следователи сами у себя изъяли документы и их же осматривают».

Далее Карпинская говорит, что на самом деле непонятно, откуда взялись эти документы в здании Следственного комитета. «Источник происхождения этих документов вам не понятен?»— спросила Карпинскую судья. «Не понятен»,— ответила она. «Все, мы себе пометили. И прокурор себе пометил» ,— говорит судья. Прокурор спокойно продолжает читать том дела.

15:36. Далее госообвинитель возвращается к 110 тому: устав «Седьмой студии», заверенный Минюстом. После прокурор Лавров открывает 69 том, в нем: приказ о принятии Масляевой на работу от 1 августа 2011 года со ставкой 35 тыс. руб. Затем прокурор откладывает 69 том и открывает 66: копии приказов о штатном расписании «Седьмой студии», подписи Итина и Масляевой. «Всего 135 тысяч — месячный фонд зарплаты»,— отмечает Лавров, читая материалы. В том же томе: гарантийные талоны на оборудование, приобретенное «Седьмой студией» в 2011-2013 годах, счета на оплату гостиниц для иностранных артистов, далее идет госконтракт на 2011 год.

Здесь встает Апфельбаум, она говорит, что это на самом деле рабочий вариант госконтракта, а подлинник, который был подписан, не был изъят и находится в канцелярии министерства.

Она также говорит, что прокурор «перепрыгнул»: зачитал госконтракт, потом допсоглашение к нему, а три акта, предшествовавшие допсоглашению, не называл. Она говорит, что не понимает, в чем та самая «логика прокурора». Тот отшучивается и продолжает читать тома дела.

15:17. Прокурор Лавров продолжает читать уставные документы и приказы: 5 августа 2011 года на должность главного бухгалтера «Седьмой студии» была назначена Масляева, приказ от декабря 2011 года о назначении генпродюсером Малобродского, далее приказ о его увольнении и назначении вместо него Вороновой 1 августа 2012 года. После идут доверенности от Итина на имя Вороновой с «рядом прав», как говорит прокурор.

15:04. «От 1 июня 2015 года Серебренникова освободил Итина от должности гендиректора ''Седьмой студии'' и назначил на эту должность Анну Шалашову»,— читает прокурор материалы дела. После Лавров продолжает читать уставные документы «Седьмой студии».

14:58. Далее прокурор Лавров переходит к 53 тому. Он говорит, что читает тома в порядке «своей логики». В 53 томе содержится протокол обыска у Жириковой, бухгалтера «Седьмой студии». Изъяты, говорит прокурор: системный блок, книга доходов и расходов, несколько папок с отчетностью «Седьмой студии», тетрадь с рукописными записями, компакт-диск, ноутбук, дискета, блокнот с записями, несколько печатей, документ о кадрах «Седьмой студии» и иные документы.

После Лавров открывает 213 том. В нем: протокол осмотра предметов уставных учредительных документов, изъятых у Жириковой. Далее прокурор открывает том 214 — там продолжение осмотра учредительных документов «Седьмой студии». Далее 110 том — в нем прокурор указывает на «единоличное решение» Серебренникова о создании «Седьмой студии» и утверждении устава, о том, что гендиректором избирается Итин. В том же томе — протокол управления «Седьмой студией».

Вдруг встает Апфельбаум. Она говорит, указывая на даты учреждения «Седьмой студии», что данные документы опровергают заявление гособвинения, что кто-то делал заранее конкурс под «Седьмую студию», поскольку тогда она еще даже не была учреждена.

После прокурор открывает том 98, а затем 32 — в нем содержатся документы, которые Серебренников подал в Минюст о регистрации «Седьмой студии».

14:37. Только прокурор Лавров продолжил читать материалы, как вновь его прервала адвокат Карпнинская. Она читает материалы, которые упомянул прокурор, но их не зачитал: — «Да, добрый день. Я вот вышла».— «Значит, смотрите, Света, требование небольшое, маленькое-маленькое». Карпинская заканчивает читать материалы дела. Она говорит, что в томе этот разговор повторяется четыре раза. Здесь вступает адвокат Поверинова и обращается к прокурору: «Что они подтверждают, эти переговоры? Нам коротко, чтобы понять». Тот ее игнорирует, начинает читать дальше, но теперь его останавливает судья, она все же просит пояснить, что же значат для дела эти переговоры.

Прокурор говорит, что все эти переговоры показывают, как готовилась проверка, как проводилась, кто с кем созванивался, с кем, о чем договаривался, какой формат сговора был. «Нет, а этот кусок о чем? Вы можете резюмировать»,— вновь спрашивает его Поверинова. «Все я резюмирую в прениях. Вообще все»,— чуть повышая голос, говорит прокурор. После он открывает 249 том — там результаты фоноскопической экспертизы, что голоса в переговорах принадлежали Итину, его жене, Масляевой и другим.

14:25. Сначала Олег Лавров зачитал материалы второго тома, затем третьего, а теперь перешел сразу к 25 тому. В нем: протокол осмотра документов, осматривались компакт-диски из ФСБ, на них запись встречи Итина с некими лицами, прокурор не поясняет, кто они; далее другой диск из ФСБ, там девять телефонных переговоров про отчетность в «Седьмой студии». Адвокат Карпинская говорит, что возражает, по ее словам, эти переговоры не касались отчетности. «Как Жирикова про охрану говорит, как семья Итиных обсуждает свои дела — делается вид, что идет расследование преступления», — говорит Карпинская и отмечает, что это никакого отношения к делу не имеет. Судья говорит ей, что она может дать свою оценку в прениях.

«Вы представляете, если каждый лист этих 200 томов я будут упоминать в прениях, сколько это времени займет?»,— говорит Карпинская. «Я готова вас слушать бесконечно»,— отвечает ей судья.

В зале смех. После прокурор Лавров продолжает читать том дела.

14:11. Вновь прокурора прерывает Карпинская. «Да, Таня. Слушайте, нашли этот пакет у охраны. Сейчас разбираем»,— цитирует она телефонный разговор, который упомянул прокурор, читая материалы тома. «Ну, вот этот вот что?» — удивляется Карпинская, имея в виду, что это никак не доказывает вину. Судья говорит ей, что свою оценку защита сможет дать в прениях. «Но там такие огромные объемы. Можно забыть»,— говорит Поверинова, имея в виду, что лучше бы давать замечания сразу, по ходу чтения материалов.

«Не забудете. Вы у нас все запоминаете»,— с улыбкой говорит судья.

«Наизусть знаем»,— говорит Поверинова. «Тем более»,— отвечает судья.

Прокурор продолжает читать материалы дела. Теперь речь идет о телефонных переговорах Жириковой (одного из бухгалтеров «Седьмой студии») с Луниной (аудитором), Грибовым (возможно, другая фамилия. — ‘’Ъ’’) (сотрудник налоговой), с Артемовой (сотрудница «Платформы»). Прокурора останавливает адвокат Лысенко (защитник Итина) обращением к судье. Лысенко цитирует телефонный разговор: — «Как? Подписать-то надо было за Итина!» — «Он вообще охренел, не знает, что подписывает».

Адвоката перебивает судья: «Уважаемая защита, если там есть нецензурные слова, не надо их читать».

Дальше прокурор продолжает читать материалы. Но его почти сразу прерывает адвокат Карпинская. Она вновь дает понять, что все эти переговоры не имеют отношения к делу, в них, по ее словам, идет обсуждение налоговой проверки.

13:57. Прокурор Олег Лавров открывает следующий том, там также данные телефонных переговоров Итина с женой, Итина с Луниной (аудитором), Итина с дочерью Мариной, Итина с Артемовой. «Этот разговор, разговор с дочерью, имеет какой-то отношение к делу?» — спрашивает судья. «Во всех этих переговорах идет речь о проверке, как она готовилась, проводилась»,— отвечает прокурор Лавров.

13:52. Далее в томе идут другие телефонные переговоры, в частности переговоры Шалашовой (помощницы Серебренникова) с Итиным. Вновь его прерывает адвокат Карпинская. Она говорит, что прокурор выступает очень неконкретно. «Там Пашка, он, конечно, делает шедевральные вещи. Талантливейший человек. Они сделали, как сказали»,— читает телефонные переговоры Карпинская. «О чем здесь?» — спрашивает она прокурора. «Это не разговор с Итиным»,— добавляет Карпинская.

Она просит оглашать телефонный разговор полностью, так как неясно, каким образом эти переговоры доказывают вину.

«Адвокат, прокурор ничего полностью приводить не будет»,— говорит судья.

«Я хочу, чтобы сейчас прокурор огласил сведения, которые в документе отсутствуют. Здесь речь об отчетности не идет»,— говорит Карпинская. «Я хочу сказать, что прокурор говорит об отчетности, не указанной в справках меморандума»,— добавляет адвокат. «Защита, мы ваши замечания внесли в протокол»,— говорит судья. Прокурор продолжает читать материалы второго тома.

13:44. Прокурор Олег Лавров продолжает читать материалы 2 тома. В нем телефонный разговор от декабря 2016 года. По словам прокурора, в этих переговорах обсуждается налоговая проверка. Тут же встает адвокат Карпинская. Она говорит, что данные события не имеются отношения к делу, что они не отражены в обвинительном заключении.

Судья ее прерывает, она говорит: «Дайте вы уже выступить прокурору».

Судья поясняет, что защита может делать пометки, а после выступить в целом по зачитанным материалам, которые просит признать недопустимыми доказательствами.

13:40. Судья обращается к подсудимым. У них возвращений по поводу показаний Малобродского нет. У потерпевшей стороны также нет. Прокурор спрашивает, что Малобродский имел в виду под фразой «Войкина вела двойную бухгалтерию». «Черную бухгалтерию какою-то имели вы?»— добавляет судья. «Нет, черной бухгалтерии не было»,— отвечает Малобродский.

— Как выглядела касса?— спрашивает прокурор Олег Лавров.

— Не могу сказать обо всем периоде. Но был сейф,— отвечает Малобродский.

— У кого были ключи?

У Масляевой, Войкиной. Часто бывали у меня, —говорит Малобросдкий.

Он поясняет, что наличие ключа ему нужно было выплат артистам после спектаклей.

Допрос Малобродского на этом закончен. Но судья решает уточнить данные по личности Малобродского. Она спрашивает, есть ли у Малобродского кто-либо на иждивении, хронические заболевания, награды. Затем она говорит, что забыла то же самое спросить у Апфельбаум. Апфельбаум говорит, что у нее есть госнагрды. Далее судья говорит, что теперь прокурор может перейти к исследованию письменных доказательств. Прокурор Олег Лавров открывает 2 том, начинает читать: там справки оперативной деятельности, справки о подсудимых.

13:35. Далее вопросы Малобродскому задает защитник Апфельбаум, адвокат Поверинова. Он просит рассказать про оборудование на примере «Метаморфоз». Малобродский говорит, что они пытались на всем экономить — приводит в пример купленный рояль: арендовать его было бы в разы дороже.

«Поскольку у нас была очень серьезная амбиция, мы приглашали очень серьезных исполнителей. Нам нужен был хороший рояль, а хороший рояль — это очень дорогая вещь»,— говорит Малобродский.

«Хороший рояль сколько стоит?»— вмешивается судья. «Мы приобретали за 5 млн руб. Мы договорились о большой рассрочке»,— отвечает Малобродский. По его словам, изначально рояль стоил вовсе 6 млн руб.

Затем Поверинова просит рассказать про «Сон в летнюю ночь». Малобродский говорит, что спектакль проходил на нескольких локациях, которые долго монтировались.

— А где вы хранили декорации?

— Очень хороший вопрос. Где хранение, там и ночные смены. Нам приходилось платить людям за работу ночью по полторы ставки. Они разбирали декорации и увозили это все на склад.

По словам Малобродского, изначально они договорились с «Винзаводом» о складировании «своего скарба» у них на складах, но потом пришлось договариваться о хранении «на стороне».

— Теперь меня интересуют зарубежные актеры: вы их где-то размещали?

— Мы им оплачивали проезд, это были авиаперелеты...

— Подождите, Малобродский, – перебивает судья.

Она говорит, что Малобродский уже говорил про это. «Хорошо, если суду понятно, то скажите, какой это был проект ''Платформа''? — говорит Поверинова. Малобродский отвечает, что проект был большой, часто освещался в прессе, что было много зрителей, что были благодарности от министерства. «Я видел пару писем от заместителя министра на имя Серебренникова, что они чрезвычайно довольны проектом»,— говорит Малобродский. «Проверки какие-то проходили?»— спрашивает судья. «Нет, никаких проверок не было», — отвечает Малобродский. Затем он еще раз говорит, что если бы они арендовывали рояль, это было бы в примерно три раза дороже, чем его купить, что он обошелся бы им в примерно 13 млн руб., (если бы была аренда).

13:19. Малобродский говорит, что никогда не составлял заведомо недостоверных списков мероприятий и смет. Он говорит, что все сведения, которые он сообщал «финансовой службе» (видимо, речь идет о бухгалтерии «Седьмой студии»), все они достоверные и точные.

«Мы никогда не завышали сметы. Скорее наоборот, мы занижали сметы»,— говорит Малобродский.

— Вам было известно, что дочка Масляевой работала на «Платформе»?— спрашивает адвокат Карпинская.

— Нет. Только из материалов дела.

Далее Карпинская называет фамилии Хромовой, Курбанова и еще некоторых людей. Малобродский говорит, что никогда этих людей не видел и не знал, что они работали на платформе.

13:15. Заседание возобновляется после перерыва. Малобродский выходит к судебной кафедре. Адвокат Карпинская продолжает задавать вопросы. Она спрашивает, приобретала ли «Седьмая студия» имущество. Он говорит, что, да, приобретала, «его можно разделить на три части»: оборудование, реквизит, имущество, «которое обслуживало мероприятие» (зрительские кресла, гримерные стулья, кронштейны для костюмов), имущество для офиса (сейфы), приобретались музыкальные инструменты — рояль и ударная установка. Карпинская спрашивает, как это оплачивалось. Оплачивалось по счетам, поясняет Малобродский. «Эти затраты по преимущественно оплачивались по безналичным платежам»,— добавляет он.

— Как осуществлялся контроль министерством?

— Я не знаю. Но я постоянно видел людей из министерства на мероприятиях,— говорит Малобродский, называет фамилию Апфелльбаум.

— Вам известен человек по фамилии Педченко?— спрашивает Карпинская.

— Теперь уже да. Видел его только в стенах Мещанского суда,— говорит Малобродский.

Далее Карпинская зачитывает часть обвинительного заключения. Малобродский в ответ на это говорит, что никогда ничего в отчетах не искажал, никакой своей переписки не уничтожал. «Все, что я делал и делаю, это все абсолютно доступно»,— говорит Малобродский. Далее судья спрашивает: «То есть вы деньги не похищали?» «Не похищал, никого в заблуждение не вводил»,— отвечает Малобродский.

12:26. Вдруг адвокат Поверинова просит перерыв на пять минут. Говорит, чтобы выпить таблетку. После короткой беседы судья говорит, что объявляет перерыв до 13:00. После, говорит судья, будут объявляться короткие перерывы каждые четыре часа.

Судья сказала, что заседание сегодня будет продолжаться до тех пор, «пока не будет выполнен план работы на сегодня». Она допустила, что слушания могут продлиться вплоть до 10 вечера — окончания процессуального времени в судах.

12:23. «Довольно много мы оперировали наличными деньгами. Я призывал переходить на безналичные расчеты. Но так как все было очень быстро. Например, если Пшеничникова приезжает на два дня, а эти два дня — суббота и воскресенье, а она просит оплатить ей до выступления, то часто технической возможности оплатить безналично не было»,— говорит Малобродский.

Далее он говорит, что иногда Масялева задерживала выплаты артистам.

Адвокат Карпинская продолжает задавать вопросы, допрос вновь возвращается к «Охоте на Снарка». Малобродский вспоминает, что проект «Охота на Снарка» фигурировал уже тогда, когда Серебренников презентовал проект Медведеву. «Любой авторский проект не может быть выполнен чиновником Минкульта»,— говорит Малобродский.

12:14. Адвокат Карпинская спрашивает, кто такие линейные продюсеры на «Платформе». Малобродский говорит, что это то же самое, что и исполнительные продюсеры. Малобродский называет их фамилии, в том числе Екатерину Воронову. Малобродский говорит, что после его перехода на работу в «Гоголь-центр» она заняла его должность генпродюсера на «Платформе». Малобродский говорит, что, конечно, линейные продюсеры получали зарплату, что они составляли первичные сметы на проекты, что иногда получали наличность по расходным ордерам, а затем отчитывались об этом по актам. Малобродский говорит, что наличность продюсеры получали у Масляевой, а она ее снимала с карты в банке. Далее Малобродского спрашивают про Войкину. Он говорит, что она была помощником Масляевой, говорит, что «скрупулезно вела отчеты по наличности». Войкина была официально устроена, вспоминает Малобродский.

— Куда делать финансовая документация?— вдруг спрашивает судья.

— Из материалов дела... — начинает отвечать Малобродский.

— Из материалов дела только знаете?

— Да.

— Все ясно.

12:07. — А все мероприятия, которые планировались, они все реализовывались?— спрашивает судья.

— На моей памяти только один проект, он назывался «Автобусы», он не был реализован,— отвечает Малобродский.

— Почему?

— Ну, так бывает. Творчески он не сложился.

— Не пошел,— говорит судья.

— Не пошел,— говорит Малобродский.

Далее Малобродский поясняет, что по задумке Серебренникова «Автобусы» выходили на 5 млн руб., а у них госконтракт всего на 10 млн руб.: нужно было выбирать между «Автобусами» и всем остальным, поясняет Малобродский.

12:01. — Кто определял программу «Платформы»?— спрашивает адвокат Карпинская.

— Серебренников,— отвечает Малобродский.

— И были кураторы по четырем направлениями?

— Да. Мне как генпродюсеру утвержденные худруком проекты спускались в виде плана, они были реализованы.

— Отчетом кто занимался для Минкульта?— спрашивает судья.

Малобродский говорит, что работал до августа 2012 года, что за это время был один отчет для Минкульта, им занималась Масляева.

По его словам, подписывала отчет Масялева как главбух, и, как кажется Малобродскому, его подписывал еще и Серебренников.

«Он мог бы этого не делать, было бы достаточно подписи Итина, но на Серебренникова была сделана доверенность»,— поясняет Малобродский.

12:00. Размер зарплаты Масляевой определял Итин, говорит Малобродский. Каким образом он это делал, Малобродский не знает. Он говорит, что Масляева отчитывалась перед ним только по части его работы — приводит пример с доставкой стульев, как он выставлял ей счет, как требовал от нее, чтобы она отчиталась перед ним об оплате. Судья вновь задает вопрос о получении зарплаты, не было ли денег в конверте без подписи. Он отвечает, что никогда такого не было.

11:56. — Кто контролировал расходы?— спрашивает судья

— Итин и Масляева,— отвечает Малобродский.

— Вы к этому отношение имели?

— Нет. В той части, в которой я подавал заявки, я отчитывался актами или расходными ордерами.

— Никаких договоренностей с Синельниковым о фиктивных договорах у вас не было?

— Совершенно верно, не было.

— Ничего не слышали про обналичивание?

— Не слышал.

— Какое отношение к финансам имел Серебренников?

— Никакого.

— Вообще?

— Вообще.

— А чем он занимался?

— У него была творческая работа. Я хотел привлечь его к практической работе, но он как огня держался практической части работы, работы с деньгами. Он как-то подчеркнуто этого сторонился.

Теперь адвокат Карпинская спрашивает Малобродского про Масляеву, знает ли он, что она была судима. Малобродский говорит, что ничего не знал о судимости Масляевой. Он подтверждает, что на работу Масляеву пригласил Итин. На вопросы судьи Малобродский вновь говорит, что никогда не слышал, не обсуждал вопросы обналичивания и фиктивных договоров. Он говорит, что обсуждал с ней только выполнение ее обязанностей на «Платформе».

Малобродский говорит, что жаловался на работу Масляевой, что пытался привлечь к решению этого вопроса Серебренникова, но тот ответил, что это решает Итин, а Итин оставил Масляеву на «Платформе».

11:46. Судья больше не задает вопросов. Допрашивать Малобродского продолжает его адвокат Карпинская. Она спрашивает про спектакль «Отморозки». Малобродский начинает рассказывать про этот спектакль, что в нем были заняты артисты студии Серебренникова. Далее Карпинская спрашивает, сколько человек было в «Седьмой студии» в 2011 году. Около 20 человек, отвечает Малобродский. Он говорит, что им также выплачивалась зарплата, но не по расходным ордерам, а по ведомостям.

11:40. Малобродский говорит, что «Платформа» была большим проектом, невозможно было рассчитать все с точностью до дня. Он ссылается на спектакль «Охота на Снарка», «который, действительно, не был поставлен в 2011 году». По его словам, этот спектакль пришлось перенести на 2012 год «по ряду объективных и непреодолимых обстоятельств». Далее он говорит о «Метаморфозах», что этот спектакль выпускался в три этапа. «На каждом этапе спектакль обрастал какими-то своими элементами. И только третий показ в конце лета 2012 года означал как бы премьеру, завершение всей этой работы»,— поясняет Малобродский.

На уточняющий вопрос судьи Малобродский говорит, что работал в «Гоголь-центре» как директора до 1 марта 2015 года. Он подчеркивает, что работу в «Гоголь-центре» и на «Платформе» он не совмещал. Он говорит, что обвинение было хитро сформулировано, что он продолжал преступную деятельность тем, что помогал Вороновой. Малобродский говорит, что если бы даже помогал советами Вороновой, он не видит тут ничего преступного, но даже и этого не было.

«Никогда не получал одновременно зарплату в ''Гоголь-центре'' и на ''Платформе''»,— подчеркивает Малобродский.

11:31. — Сколько примерно спектаклей вы ставили? Вы каждый день ставили?— уточняет судья.

— Ну, почти. Каждые три недели,— говорит Малобродский.

Далее он переходит к пояснениям о том, какие типы затрат у них были затраты на «Платформе».

«Нужно понимать, какие были затраты. Они были двух видов»,— говорит Малобродский. «Были опосредованные затраты, которые шли на обслуживание проекта в целом. Это были затраты связанные с оплатой персонала, гонорары, технический персонал (например, 15 монтировщикам, которых мы не могли держать в штате, мы платили разово). И были затраты, которые шли непосредственно на реализацию мероприятия — декорации, реквизиты, костюмы, оборудование, аренда инструментов. Это затраты на создание проекта, чтобы он мог возникнуть»,— поясняет он.

— Доход мероприятия приносили?

— Мы продавали билеты.

— Ну как-то они окупались?

— Нет, они принципиально не окупаемы,— говорит Малобродский.

По его словам, не случайно в России так построен театр, что он датируемый. Он добавляет, что цены на билеты на «Платформу» они специально «не задирали», потому что их целевой аудиторией были молодые люди, студенты.

Он говорит, что окупалось максимум 10% затрат.

Но, добавляет Малобродский, и задачи такой не было, чтобы окупить проект. Задача была — популяризировать современное искусство. «Мы с этой задачей достаточно хорошо справились»,— говорит Малобродский.

11:19. Судья спрашивает, что за время работы Малобродского было сделано на «Платформе». Он говорит, что было реализовано всего 118 публичных мероприятий (не все оригинальные, некоторые тиражировались). Если говорит про оригинальную продукцию — 30-40 мероприятий, добавляет Малобродский. Судья спрашивает, идут ли сейчас эти 30-40 мероприятий. «Разумеется, нет,— отвечает подсудимый,— ''Платформа'' была закончена в 2014 году». Самые удачные мероприятия, отмечает Малобродский, продолжили ставиться в «Гоголь-центре».

Малобродский говорит, что «Сон в летнюю ночь» идет до сих пор. Он вспоминает, что изначально следствие предъявляло ему, что «Сон в летнюю ночь» вообще не был поставлен.

Малобродский говорит, что тогда же предлагал следователям сходить в театр, «пощупать декорации».

Когда Малобродский рассказывал про «Сон в летнюю ночь», в частности про заявление следователей, что спектакль не был поставлен, судья слушала его с улыбкой.

11:15. Малобродский рассказывает, что часть контрагентов до поступления денег работала с ними под честное слово. С сентября по декабрь 2011 года проект понес реальные расходы в размере 31,2 млн руб. При этом цена госконтракта составляла 10 млн руб. «Плюс были личные деньги Сербренникова и Итина. Плюс (в ноябре, декабре) мы взяли коммерческий кредит в размере 10 миллионов. И порядка 6-8 миллионов была в виде кредиторской задолженности по нашим обязательствам»,— говорит Малобродский. Сотрудники на проекте начали получать зарплату с 1 сентября 2011 года, говорит он. По его словам, эти выплаты были нерегулярными. После, говорит Малобродский, в 2012 году, когда началось стабильное финансирование, зарплата у него была 100 тыс. руб.

— Какая у вас была зарплата?— уточняет судья.

— В среднем тысяч семьдесят.

— Как получали?

— Наличными.

— Расписывались за них?

— Да, в расходных ордерах.

После, говорит Малобродский, у него зарплата была 100 тыс. руб.

— Вам что-то известно о том, что какая-то часть денежных средств по госконтракту обналичивались?— спрашивает судья.

—Тут надо пояснить про обналичивание...

—Что часть денег перечислялись фирмам, работы не выполнялись.

— Нет, про такое я не слышал

—Что кто-то договаривается с Масляевой...

—Нет, нет.

— Я вас по обвинению спрашиваю,— уточняет судья.

— Я понимаю... Есть легальный способы получить наличные,— отвечает Малобродский.

— Какие?

— По чековой книжке... В обвинительном заключении сказано, что были незаконные банковские операции с Синельниковым. Все это абсолютно несостоятельные домыслы. В начале-середине октября с Синельниковым нас познакомила Масляева. Она представила мне его как своего знакомого, который работает как продюсер.

Малобродский говорит, что Масляева рассказала, что Синельников может быть полезен «Платформе» как поставщик декораций. Но, говорит Малобродский, Синельников никаких работ для «Платформы» в итоге не выполнял.

Далее Малобродский говорит, что материалах дела есть «фальшивый договор с Синельниковым», где стоит его подпись. Он говорит, что просил следствие проверить на достоверность этот договор, но следствие отказалось и приложило его к делу.

11:04. Теперь Малобродский рассказывает о работе по «формированию содержательной части проекта». По словам Малобродского, в середине лета Итин познакомил его с Масляевой. «Нужно было грамотно выстроить всю работу по обеспечению финансовыми ресурсами этого проекта (''Платформы'')»,— говорит Малобродский. «Я знал со слов Серебренникова и Итина, что проект одобрен президентом страны (тогда Медведевым). <...> Но к этому времени, когда верстались предварительные планы, нам никто не подтверждал суммы финансирования. Исходили из 80 млн руб. ежегодного финансирования. Был назначен срок <...>. Срок начала практической реализации проекта — это был октябрь 2011 года, и мы всю свою работу строили, ориентировались на этот срок. В какой-то момент было ощущение, что мы не выдержим этот срок»,— вспоминает Малобродский.

Он говорит, что тогда не была зарегистрирована компания, не было подтверждения получения денег, не было договоренностей по площадке (с «Винзаводом»). Малобродский говорит, что предупреждал, что они могут не уложиться в срок. Но к концу лета, говорит он, к концу лета «Седьмая студия» была зарегистрирована, были договоренности с исполнителями, и с «Винзаводом».

— В профессиональных кругах все знали, что такой проект готовится, — говорит Малобродский.

— На какие средства?— спрашивает судья.

— На чистом энтузиазме,—отвечает подсудимый.

Малобродский говорит, что подготовкой госконтракта занимались Итин и Масляева. Он, говорит Малобродский, «только давал свои представления о стоимости мероприятий». «Деньги получили в сентябре»,— говорит Малобродский. Он припоминает, что было три транша по госконтракту. «Проект ''Платформа'' возникал практически на пустом месте. ''Винзавод'' дал нам на безвозмездных условиях помещения цеха белого.

Прекрасное помещение, плохо только одно — полностью не подходило для театрально-концертной деятельности.

Была отвратительная акустика, которая не позволяла там исполнять музыку. <...> Не было ничего, что позволяло бы этот проект начинать. И нам предстояло в течение очень короткого времени, очень быстро, это не приспособленное к концертной деятельности пространство каким-то образом приспособить. <...> Поскольку у нас не было денег, подготовка строилась с августа по сентябрь на личные деньги Итина и Серебренникова. Я не помню точно размер, суммарно немногим более двух миллионов. Кроме того, я договаривался с нашими партнерами об отложенных платежах»,— говорит Малобродский.

10:48. Малобродский говорит, что не признает вину. Говорит, что в деле нет доказательств его вины. Затем вопросы Малобродскому начала задавать его адвокат Ксения Карпинская, но иногда вмешивается судья. Вначале Малобродский говорит, что Серебренникова лично до «Платформы» не знал. С Итиным был знаком со студенческих лет, с Апфельбаум — с конца 90-х. Малобродский говорит, что с Серебренниковым вел переговоры около трех месяцев, прежде чем приступил непосредственно к выполнению своих обязанностей на «Платформе».

«Что вы должны были делать (на ''Платформе'' — ‘’Ъ’’)?»— спрашивает судья. Малобродский говорит, что как раз это и пытается рассказать, и переходит к рассказу о кураторах на проекте «Платформа», называет их фамилии. «Проект был очень интенсивно задуман, с большим количеством направлений. Поэтому кроме директора, был необходим продюсер. Кроме того, Итин получил предложения о работе в ярославском театре имени Волкова, и было понятно, что он не сможет справиться со всеми задачами»,— поэтому, говорит Малобродский, была принята такая конструкция, что продюсерская часть ляжет его на плечи. Далее Малобродский говорит, что на «Платформе» работал с 1 сентября 2011 года, а закончил 31 июля 2012 года. После этого он ушел в «Гоголь-центр» и, по его словам, никакого отношения не имел к «Платформе».

— То есть в 2013, 2014 году вы никак не касались проекта?— уточняет судья.

— Нет, никак,— говорит Малобродский.

10:36. После судья заявила, что меняет порядок рассмотрения дела. Менделеева говорит, что вместо допроса сегодня будут читать материалы уголовного дела. Однако после поднимается Малобродский. «Я в связи с тем, как развивается процесс, в связи с темпом, который вы задали, я хочу просить дать показания первым»,— вдруг говорит Малобродский.

«Ну, это ваше право»,— вздыхает Менделеева и вновь меняет порядок: теперь будет допрос Малобродского.

Тот выходит к кафедре.

10:34. — Такое ощущение, что вы отсутствуете,— с улыбкой говорит судья прокурору.

— Нет, ваша честь, я вовлечен в процесс,— говорит Лавров, продолжая копаться в документах.

10:32. Судья говорит, что произошли изменения в составе участников: нет основного защитника Серебренникова, адвоката Дмитрия Харитонова, вместо него — его помощница, защитник по фамилии Орешникова, также нет прокурора Михаила Резниченко и одного из представителей Минкульта. Судья спрашивает, нет ли возражений против продолжения процесса в таком составе. Возражений нет.

10:28. В зал входит судья Олеся Менделеева. Все встают в приветствии. С улыбкой на лице она говорит: «Присаживайтесь». Повисает пауза. На месте нет прокуроров.

«Позвони прокурору. Зачем мы здесь?»,— говорит судья тихо своей помощнице.

В этот же время входит прокурор Олег Лавров. «Мы вас потеряли»,— говорит ему Менделеева. Лавров начинает возить по столу стопки с уголовными материалами, раскладывает их в удобном для себя порядке.

10:22. На столе у прокуроров стопки с материалами уголовного дела. Возможно, вместо допроса свидетелей сегодня будут читать тома дела.

10:21. В 10:15 участников, затем родственников, а после и всех остальных пригласили в зал. По сравнению с прошлым, первым, заседанием слушателей в зале в разы меньше, заполнены только первые две скамьи, на остальных пяти сидят по четыре-три человека, на последней — и вовсе одна женщина в оранжевом платье. Перед началом слушаний, как и в прошлый раз, пресс-служба суда дает теле- и фотокорреспондентам провести пятиминутную съемку.

9:54. Поддержать подсудимых сегодня на процесс пришел Алексей Бородин, худрук РАМТа. Софья Апфельбаум сейчас работает директором этого театра. Когда на прошлом заседании прокурор просил назначить подсудимым меры пресечения в виде подписки о невыезде (подсудимым никаких мер не избрано), Апфельбаум возражала, она просила суд дать ей возможность работать, говорила, что у РАМТ скоро будут гастроли, хотела бы в них участвовать. Судья отказала прокурору, но и полноценно работать не дала. Председательствующая Олеся Менделеева заявила, что будет слушать дело каждый день с десяти утра до шести вечера. Она даже предупредила адвокатов: если те не могут явиться на заседание, пусть присылают замену.

9:28. Сегодняшнее, второе, заседание по делу «Седьмой студии» назначено на 10 утра. На нем прокуроры начнут представлять доказательства вины, и начнут они с одних из самых главных доказательств — показаний свидетелей. И это, пожалуй, самое главное отличие новых слушаний от тех, что шли в том же Мещанском суде с октября 2018 года по сентябрь 2019 и закончились возвратом дела в прокуратуру (после Мосгорсуд отменил это решение, и постановил рассмотреть дело заново, в новом составе суда).

На первом процессе, напомним, после обвинительного заключения Серебренников, Малобродский и Апфельбаум вызвались выступить первыми (то есть до представления доказательств прокурорами) и дать подробные показания по делу. Тогда допрос Серебренникова, Малобродского и Апфельбаум растянулся на первые девять заседаний. Прокуроры начали представлять доказательства только спустя месяц после начала рассмотрения дела, на десятом заседании. И начали они с письменных доказательств (чтения материалов дела).

К допросу свидетелей они приступили только в январе, то есть спустя примерно два с половиной месяца после начала процесса. Теперь все иначе. После обвинительного заключения Серебренников и Малобродский заявили, что будут давать показания после представления доказательств прокурорами. Апфельбаум и Юрий Итин своих линий защиты не меняли. Апфельбаум, как и в прошлый раз, дала показания первой, перед выступлением гособвинения. Юрий Итин, как на первом процессе, так и сейчас, заявил, что будет давать показания после того, как все свои доводы приведет гособвинение.

---

Фигурантами по делу проходят пять человек. Среди них — режиссер Кирилл Серебренников, директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и продюсер Екатерина Воронова (находится в международном розыске). Их обвиняют в хищении не менее 133 млн руб., выделенных на проект «Платформа» с 2011 года по 2014 годы. Все фигуранты отрицают вину.

Роман Дорофеев, Юлия Алексеева