Алексей Васильев об экранизациях японских хонкаку-детективов

53-й фестиваль японского кино в Москве покажет экранизации трех мастеров современного японского детектива Рёхэя Сайгана, То Убукаты и Кэйго Хигасино. Хонкаку-детектив, мода на который докатилась и до России, является противоположностью популярного скандинавского нуара, где во главу угла ставится психологический портрет сыщика: японские авторы предпочитают решать изощренные головоломки, связанные с не менее изощренными убийствами, оставляя психологизм убийц, жертв и детективов за скобками

В первой половине XX века королевством детектива была Англия. Оттуда приходили самые экстравагантные преступления, пугающие загадки, неожиданные развязки. Правда, самому изобретательному сочинителю детективов Джону Диксону Карру случилось родиться в Америке, но уже к 25 годам он благополучно осел в Англии, чьи старинные замки, древние легенды, призрачная атмосфера питали дикую атмосферу его романов с их неповторимым сочетанием парализующего страха и истерического смеха, в которых Карр до последнего водил за нос самых искушенных разгадывателей головоломок, включая, по ее собственному признанию, Агату Кристи.

Но после войны пальма первенства по сочинению шарад об убийствах ушла на другие острова — в Японию. Это признавали все знатоки жанра, хотя на Запад японский детектив проникал лишь эпизодически. Тому виной — сложности с ориентировкой в японских именах и названиях, а также слишком богатая и совершенно чужая мифология, под покровами которой орудуют убийцы в романах. Ну кому, в самом деле, придет в голову винить в убийстве каппу — одержимую полулягушку-получерепаху?

Но именно в этом году маятник внимания западных поклонников детектива отчетливо качнулся в сторону Японии. Одно из свидетельств — одновременное систематическое издание в США и России романов Содзи Симады, автора, с которым связывают понятие хонкаку-детектива (что в переводе означает «ортодоксальный»): головоломки, где подробные схемы места убийства, карты, таймлайны нахождения подозреваемых, фрагменты газетных отчетов об убийстве и дневников очевидцев предоставляются в распоряжение читателя, чтобы он смог разрешить загадку одновременно с постоянным героем Симады — астрологом и сыщиком-любителем Митараи. (В сентябре, когда Симада посетил Москву и в очередь за интервью с ним выстроились авторы почтенных изданий широкого профиля, начальник отдела издательства «Эксмо» по остросюжетной литературе посетовал, что, когда он приносит интересную книгу, сотрудники фыркают: «Но это же просто психологический триллер! Где что-то похожее на Симаду?»)

Секрет этого бума, вероятно, в том, что человек конца 2010-х, привыкший пользоваться гаджетами и пребывать в нескольких информационных потоках одновременно, уже не может довольствоваться линейной фабулой западного детектива и находит достойный вызов лишь в «многопотоковой» системе хонкаку-детектива. И конечно, явно не всех устраивает то, что западный и особенно скандинавский детектив стал больше интересоваться психологическими проблемами хронически неустроенных сыщиков, чем собственно проблемами сложносочиненных убийств. Хонкаку-детектив, напротив, сводит персонажей к схемам, фигуркам на шахматной доске, а сыщик неизменно уравновешен и являет собой надежную точку опоры для читателя. К тому же человек конца 2010-х почти отучен от презрения к чужому и (возможно, что и за это стоит благодарить гаджеты) с большим интересом готов принять в свою вселенную хоть каппу, хоть носатого тэнгу, хоть призрак школьных туалетов Ханако-сан, хоть одержимую старую метлу хахаки-гами, будь она неладна.

С каппой и ее друзьями, в частности — жнецами, проводниками душ в загробный мир, зрителям 53-го фестиваля японского кино в России предстоит встретиться в фильме «Судьба: история Камакуры» (2017). Это экранизация манга-детективов Рёхэя Сайгана, публиковавшихся, как и романы Симады, с начала 1980-х и сполна отразивших возникшую тогда ностальгию по послевоенному детективу и его ключевой фигуре — Сэйси Ёкомидзо. В романах Ёкомидзо убийство представало под пышными покровами сбывшегося старинного проклятия, древней легенды, обставлялось как месть погибших 800 лет назад по вине жителей деревни самураев или каких-нибудь иных духов. Действие фильма развивается в городке Камакура, известном своими поверьями, и каппы здесь так и бродят. Главный герой — писатель детективов, помогающий местной полиции с расследованиями,— срисован с легендарного сыщика из романов Ёкомидзо Коскэ Киндаити. Частично он именно такой, каким впервые предстал в книге: «лет тридцати пяти, худощав, в немодном кимоно из саржи, когда волнуется, начинает с пугающим остервенением чесать свою взъерошенную голову» («Клан Инугами», 1951). Частично — облагорожен шляпой и крылаткой, которыми Киндаити позже наградили авторы бесчисленных киноверсий о его похождениях. Другая особенность героя «Судьбы» — страсть к игрушечным железным дорогам и поездам; в фильме мы застаем его в разгар работы над романом о машинисте электропоезда, и это относит нас к другой важной фигуре японского детектива — Сэйтё Мацумото. Тот был помешан на расписаниях поездов; они служат ключом в расследовании дела из его первого романа «Точки и линии» (1957). Именно вечные поезда Мацумото переехали старинный детектив Ёкомидзо — в своих романах он ушел от замкнутой, игровой основы предшественника, разомкнув интригу в неприглядную социальную действительность коррумпированной Японии 1960-х, и благодаря этому в СССР стал не просто самым востребованным японским («Точки и линии», кстати, стали самым первым японским детективом, переведенным на русский,— в 1965 году), но и одним из самых издаваемых иностранных детективщиков вообще: при советской власти вышли аж десять его романов, большим могли похвастаться только Сименон и Агата Кристи. Социально-политический детектив Мацумото на два десятка лет нарушил герметичную сущность послевоенного детектива в стиле Ёкомидзо — это и породило в 1980-х волну ностальгии по давним безобидным асоциальным ребусам и, как следствие, хонкаку-детектив.

В киноверсии «Судьбы» детективной ностальгии полно, а вот сам герой-писатель, увы, дел почти не расследует, а те немногие, что попали в фильм, решает наскоком. Авторы экранизации воспользовались героями и образами манга-серии, чтобы словно вернуть детектив эпохи Ёкомидзо в сферу мифов, которыми он питался: это как если бы собака Баскервилей и впрямь в итоге оказалась исчадием ада, заскочившим в наши дни из кромвелевских времен. Сюжет же они пустили по рельсам эдакого японского мифа об Орфее и Эвридике, только решенного без античной трагичности. Для тех, кому довелось терять своих близких — то есть почти для каждого,— эта лента станет отрадой: на все мистические вопросы он отвечает «да» с канцелярской простотой и определенностью, в нем вы не только прокатитесь на тот свет на совершенно электрическом поезде, но и воспользуетесь услугами бюро мертвых.

В противоположность «Судьбе», фильм «12 ребят, которые хотят умереть» (2019), снятый по роману То Убукаты, опубликованному в 2016 году, за пределы суровой реальности не выходит. Он относится к подростковой подветви хонкаку-детектива, правила игры в которой были сформулированы в романе Юкито Аяцудзи 1987 года «Убийства в десятиугольном доме»: группа незнакомых друг с другом студентов, заочно сговорившихся собраться в странном месте с какой-то своей дурацкой студенческой целью, оказывается отрезанной от мира, и начинаются убийства, а дальше все по Симаде, только помноженное на обычную подростковую взвинченность. В новой истории 12 незнакомых друг с другом подростков сговорились совершить коллективное самоубийство в заброшенной больнице — но в условленный час в условленном месте обнаружили на койке труп неизвестного тринадцатого человека. История сыграна по правилам, но, к сожалению, при просмотре фильма невозможно, как при чтении романа, возвращаться к уже пройденным страницам и сопоставлять, во сколько, скажем, неопознанный кроссовок исчез из лифта и появился на газоне и кто из 12 фигурантов где был в этот момент. Так что приходится просто отдаться на волю авторов, отказав себе в удовольствии самостоятельно распутать головоломку. В «12 ребятах...» восхищает скорее признание в беззаветной любви к детективному жанру, зашифрованное в сюжете: 12 потенциальных самоубийц так увлекаются расследованием убийства, что именно оно отвлекает их от первоначального плана, удовольствие от игры в сыщиков и столкновение с чужой, подлинной трагедией возвращает им любовь к жизни.

Но бесспорно самой интересной экранизацией из трех, собранных в программе фестиваля, является разыгранный под вальсы, среди дубовых панелей и прочей ар-декошной роскоши а-ля «Убийство в Восточном экспрессе», фильм «Отель „Маскарад"» (2019) по роману звезды современного детектива — Кэйго Хигасино. В своем лучшем романе, изданной у нас «Жертве подозреваемого X» (2005), Хигасино умудрился разыграть заведомо проигрышную для читателя партию в хонкаку на материале, когда и жертва, и убийцы были нам известны с первых страниц. В более позднем «Отеле» (2011) он строит детектив вокруг отсутствия жертвы преступления. Ну то есть, строго говоря, жертв, как насчитала полиция, уже три, они никак не связаны между собой, кроме записок со странными числами, которые находят возле трупов. Поломав голову над шифром, следователи установили, что, если вычесть из первого числа номер месяца, а из второго — дату убийства, в ответе окажутся точные координаты обнаружения следующего трупа — фешенебельный отель из названия фильма. Полиция наводняет его под видом обслуги, путаясь в богатой толпе подозрительно эксцентричных постояльцев. Хонкаку строится здесь на материале, когда убийства, собственно, нет — и задача читателя/зрителя на этот раз двойная: вычислить не только того, кто может оказаться убийцей, но и того, кто может стать жертвой.

Хигасино обладает уникальным даром отвлекать внимание и усложнять головоломку формальными, внесюжетными приемами — читавшие его рассказ «Горящая голова» (1998) знают, что именно то, что они приняли за своеобразие литературного стиля, заставило их напрочь перепутать верх и низ и тем более поразиться развязке. Здесь он изображает из себя автора, который не способен работать вне новеллистического формата (на это клюнут именно поклонники писателя, если учесть, что две из трех книг Хигасино, вышедших по-русски,— сборники рассказов). Но — подсказка! — это и есть трюк, который помешает увидеть картину в целом. В том, что представляется россыпью остроумных детективных новелл, прячется магистральная нить повествования и личность, как всегда у Хигасино, артистичного убийцы.

В фильме есть прекрасные слова о том, что в отеле все носят маски и дело персонала не заглядывать под них, чтобы дать людям отдохнуть от самих себя. «Знаете, почему мы говорим на прощанье нашим постояльцам "Берегите себя?" — спрашивает девушка с ресепшена полицейского.— Здесь мы гарантируем им безопасность, покой и заботу. Но за нашими дверями они будут предоставлены сами себе, и мы не сможем им этого обеспечить». То же самое может сказать о себе создатель всякого отменного детектива. Как бы ни штормило вашу жизнь, зайдя на сеанс фильма «Отель "Маскарад"», вы на два часа вверите себя ласковым рукам Хигасино, вся забота и острый ум которого будут пущены на то, чтобы увлечь вас игрой, следить, чтобы вы заглатывали наживку, обманывались на поворотах, внезапно находили ключ и с азартом наверстывали упущенное. Не дать вам опомниться до самого последнего такта старомодного вальса. А дальше — что уж поделать: «Берегите себя!», до следующего детектива.

«Судьба: история Камакуры». «Каро 11 Октябрь», 20 ноября, 19.30

«12 ребят, которые хотят умереть». «Каро 11 Октябрь», 28 ноября, 19.30

«Отель "Маскарад"». «Каро 11 Октябрь», 1 декабря, 16.00

Полное расписание показов — на сайте фестиваля