Ольга Никитина о распределении субсидий в автопроме

Рабочая группа при Минпромторге, которая полтора месяца пыталась решить вопрос «справедливого» распределения промышленных субсидий в автопроме примерно на 200 млрд руб. в год, согласилась ничего не менять в сложившемся порядке вещей. Эти субсидии на самом деле не субсидии, а возвращение автоконцернам денег, уплаченных в виде утильсбора. Ряд традиционно российских концернов — ГАЗ, АвтоВАЗ, КамАЗ, Renault и примкнувший к ним Volkswagen — хотели забрать часть компенсаций у более низколокализованных производителей. Однако 7 ноября на совещании рабочей группы в режиме строжайшей секретности (дошло до того, что от топ-менеджеров требовали сдать телефоны, словно на экзамене) было объявлено о решении сохранить компенсации, сейчас оно вынесено на утверждение министра Дениса Мантурова. Секретность не помогла: уже на выходных в Telegram-каналах, которые обычно равнодушны к судьбам российского автопрома, вердикт рабочей группы был назван «крупнейшей за 15 лет ошибкой». Дескать, он означает поддержку низколокализованных производителей.

Примечательно, что Минпромторг тут ничего нового не придумал: к этому решению вице-премьер Дмитрий Козак пришел еще в декабре 2018 года. Но весной, по данным “Ъ”, по инициативе Renault вопрос о том, что каждый игрок должен получать компенсации утильсбора «по заслугам», был поднят на встрече Владимира Путина с французским бизнесом. За этим последовало почти полгода кулуарной борьбы, в рамках которой уже даже была придумана концепция дифференциации компенсаций. Но Дмитрий Козак предложил отрасли еще подумать над этим, а ответственным назначил Минпромторг.

В итоге министерство, которое, надо сказать, всегда гораздо больше симпатизировало дифференциации, оказалось в сложном положении: нужно было договориться со всеми участниками отрасли при наличии в ней двух непримиримых лагерей, причем концерны—противники дифференциации занимают около половины рынка. И хотя итог полутора месяцев работы группы наводит на бессмысленность всего этого действа, нужно признать: сохранение нынешнего порядка вещей объективно было единственно возможной полумерой. Ведь от компенсаций утильсбора зависит рентабельность производства в России, и ряд иностранных концернов могли рассмотреть возможность ухода из страны, если бы у них забрали часть денег. Другой лагерь выступал за то, что их обязательства по локализации в рамках специнвестконтрактов выше, и потому они должны получать больше средств из бюджета. Этим компаниям Минпромторг предложил выдать дополнительные деньги на развитие технологий. Но, видимо, крупнейшим российским концернам было важнее отобрать часть компенсаций у своих коллег, а не получить деньги для себя.