Концепция-2020 осталась красивой бумагой

Россияне и не догадываются: с 2020 года они должны были бы жить при развитой экономике и с высокими зарплатами. Это обещала Концепция долгосрочного социально-экономического развития страны до 2020 года, принятая в 2008 году. Увы, большинство показателей Концепции-2020 не реализованы.

Светлана Сухова

17 ноября 2008 года правительство России утвердило Концепцию долгосрочного социально-экономического развития страны до 2020 года. Но реализация этого документа так и не была начата: кризис 2008–2009 годов потребовал его корректировки сразу же после принятия, а в 2014-м отечественную экономику и вовсе залихорадило. Концепцию между тем никто не отменял. И уже не отменит: в будущем году она автоматически станет историей.

Очевидно, что создатели Концепции-2020 равнялись на пример тех, кто был до них — авторов Стратегии-2010, создавших ее в самом начале 2000-х... Тогда в Центре стратегических разработок (ЦСР) и появился план реформирования экономической и социальной политики, а также госаппарата, названный Стратегией-2010. Власти его не только приняли, но и пригласили его разработчиков — Олега Вьюгина, Михаила Дмитриева, Аркадия Дворковича, Эльвиру Набиуллину, Алексея Улюкаева и Германа Грефа — пополнить свои ряды. Чтобы, так сказать, самим реализовать написанное.

И кое-что удалось претворить в жизнь! Например, поднять уровень средних зарплат с 80 до почти 700 долларов (тогда еще считали так) или достичь нужных темпов роста ВВП (обещали от 2,9 до 7 процентов, получили 4 процента в год, которые сегодня уже кажутся несбыточной мечтой). Кое-что сделали, пусть и с задержкой: к примеру, средний размер пенсии сравнялся с уровнем прожиточного минимума не к 2003 году, а лишь к 2009-му. Но все же половина целей плавно переместились в следующий план развития.

Говорят, идея Концепции-2020 принадлежит Владимиру Путину. Так это или нет, не известно, но разработку документа уж точно завершало правительство под его руководством. Недаром глава Счетной палаты Алексей Кудрин в своем недавнем выступлении в Думе помянул Концепцию-2020 как «План Путина». Концепцию в ноябре 2008 года приняли, а уже через пару-тройку месяцев осознали, что мировой кризис сказался на экономике страны куда тяжелее, чем ожидали, так что документ нуждается в корректировке. Запрягали долго — года полтора. Наконец, в 2011-м 21 экспертная группа на площадках ВШЭ и РАНХиГС вкупе с сотней зарубежных специалистов почти год взвешивали и размышляли, потом анонсировали появление 864-страничной Стратегии-2020 и даже опубликовали ее (уже в марте 2012-го), но, как это часто бывает в России, так и не приняли. То есть Концепция де-юре Стратегией не приросла и продолжила свое одинокое существование в формально установленных рамках — до следующего года. Что будет потом, известно: часть обозначенных в ней целей, согласно традиции, уже переместилась, но не в очередную новую стратегию, а в майский указ – 2018. Срок исполнения при этом автоматически «сдвинулся вправо», получив фору аж до 2024 года. Пойдет ли такая подвижка на пользу, вопрос…

В чем причина чехарды со сроками: ошибки в расчетах или внешние обстоятельства? По мнению директора Института «Центр развития» НИУ ВШЭ Натальи Акиндиновой (кстати, участвовавшей в разработке Стратегии-2020), в отсутствии достижений по большинству целей Концепции-2020 виноват не только неблагоприятный внешний фактор. Хотя, конечно, сбрасывать его счетов не стоит, ведь и Концепция, и Стратегия разрабатывались тогда, когда цены на нефть были высокими. Впрочем, по ее словам, и переоценивать влияние нефтяной конъюнктуры не следует: российскую экономику лихорадит не столько из-за падения цен, сколько от отсутствия реальной диверсификации экономики.

«А все потому, что в России инерционная структура экономики, где львиная доля инвестиций, прибыли, налогов, доходов бюджета и льгот крутится в нефтегазовом секторе и крупных компаниях с госучастием»,— утверждает Наталья Акиндинова. Иными словам, никто и не собирается уходить от нефтезависимости, несмотря на все громкие заявления. Ибо выгодно. И санкции в этом случае ни при чем, куда важнее плохая правоприменительная практика, противоречивые требования регуляторов, рост налоговой нагрузки на несырьевые сектора.

Самое плохое, по мнению эксперта, состоит в том, что нежелание провести реальную диверсификацию экономики привело к усилению роли государства, а на смену концепциям и стратегиям пришли майские указы. С одной стороны, они исполняются быстрее, с другой, их горизонт куда как более низкий — до 6 лет, к тому же они еще больше утяжеляют позицию государства.

«Сравнивать ориентиры, заложенные в Концепции-2020, и текущие показатели не вполне корректно,— убежден завлабораторией Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Александр Абрамов.— Прогнозировать на 10 лет с высокой точностью в принципе невозможно, но куда важнее понять, что хотели сделать авторы Концепции и какими целями руководствовались».

По его мнению, Концепция-2020 стала последним документом, где экономика еще рассматривалась как приоритетная геополитическая цель. В ней были заложены два главных драйвера роста экономики и повышения благосостояния населения — высокая цена на нефть (108 долларов за баррель к 2020 году) и реализация ряда крупных проектов развития (формирование национальной инновационной системы, включающей такие государственные институты развития, как Роснано, Ростех, а в последующем и «Сколково», создание Международного финансового центра (МФЦ) в Москве, привлечение серьезных иностранных инвестиций, развитие внутреннего финансового рынка, проведение умеренно мягкой кредитно-денежной политики, а главное — повышение расходов бюджета в пользу здравоохранения, образования и инвестиций в человеческий капитал).

«Первый драйвер не оправдал ожиданий по независящим от нас причинам (сейчас цена нефть — чуть выше 60 долларов за баррель),— пояснил Александр Абрамов,— а запустить механизмы внутреннего роста не получилось». С созданием МФЦ федеральное правительство не справилось, новые госинституты развития серьезного влияния на реструктуризацию экономики и ее рост не оказали. Переключить структуру бюджета в пользу здравоохранения и образования тоже не удалось, напротив, выросли расходы на государственное управление и силовые структуры. По его словам, из-за санкций и плохого инвестклимата вместо притока капитала был зафиксирован его отток. В области денежно-кредитной политики ЦБ отдал предпочтение поддержанию стабильности, а не содействию развитию экономики. Целевые показатели по уровню инфляции, предусмотренные Стратегией, в целом были выполнены, однако подойти к намеченным рубежам по объемам кредитования и монетизации экономики даже близко не удалось. По словам экономиста, вместо планировавшегося соотношения размера кредитов к ВВП на уровне 80–85 процентов — только 48 процентов. Это значит, что кредиты не стали доступными в стране. Вместо обещанного 6,3 процента роста ВВП в 2020 году сейчас ожидаем около 1–1,5 процента.

Александр Абрамов убежден: один из уроков Концепции-2020 в том, чтобы наглядно продемонстрировать, «что происходит, когда власти делают ставку на геополитику в ущерб экономике. Экономический рост останавливается, благосостояние населения падает, а достигнутая стабильность постепенно исчезает. Развитие — это риски и изменения, к ним нужно быть готовыми».