Просвещенный монарх, покровитель искусств и коллекционер — в Музеях Кремля

Выставка «Петр. Первый. Коллекционер, исследователь, художник» откроется в Музеях Московского Кремля 30 ноября. «Огонек» выяснил, каким представит российского императора первое мероприятие, приуроченное к 350-летию со дня его рождения.

Анна Сабова

Чтобы рассказать обо всех амплуа, которые «русский король» сменил на глазах удивленной Европы в ходе своих путешествий 1697–1698 годов, а также обо всех привезенных им из Старого Света нововведениях, одной экспозиции не хватает по определению. Решительно отказавшись от московитского кафтана в пользу европейского платья и от созерцательности в пользу деятельного обучения, Петр I успел поработать моряком, плотником, токарем, гравером и даже астрономом — это, к слову, перечень лишь тех профессиональных предпочтений, которые были более или менее продолжительными.

Поэтому на выставке в Музеях Кремля представлены лишь фрагменты Старого Света, из которых молодой правитель мыслил сложить фундамент нового государства. А сама экспозиция станет прологом к череде мероприятий, приуроченных к 350-летию со дня рождения Петра I; его в России будут отмечать вплоть до 2022 года.

— Мы хотим показать Петра как просвещенного монарха и покровителя искусств, знатока и коллекционера,— рассказала «Огоньку» доктор исторических наук Ольга Дмитриева, замгендиректора по развитию просветительской деятельности и популяризации Музеев Кремля, занимавшаяся непосредственной подготовкой выставки.— По сути, все его увлечения имели колоссальное значение для развития русской науки и культуры.

Окно в Россию

Рассказ о Петре в Музеях Кремля начинается не с реформ, которые нарушили многовековой порядок жизни в стране, и даже не с громких побед новообразованных регулярной армии и флота. Дело в том, что одним из первых открытий Петра в Европе стали коллекции. Не те скрытые за семью печатями богатства из сокровищницы русских государей, где хранились изысканные изделия из раковин, кораллы, индийские, китайские, японские и прочие диковинки, столь модные после эпохи Великих географических открытий (к рождению Петра Алексеевича она только закончилась), а открытые собрания, своего рода витрина амбиций монарха, изысканности его вкуса и просвещенности.

— Мы храним древнюю сокровищницу русских государей и поэтому хотим показать, что Петр увидел в Оружейной палате протомузей,— пояснила Ольга Дмитриева.— Он начинает помещать в нее памятники своих побед: мы покажем, например, комплекс трофеев Северной войны, которые впервые были ранжированы именно при Петре, платье Екатерины I — маскарадный костюм амазонки, в котором она праздновала заключение Ништадтского мира 1721 года. А затем Петр начинает формировать свой личный кабинет, где накапливается все, что он, а затем и его агенты покупали в Европе. Вернувшись домой, Петр понял, что Россия нуждается и в научных собраниях, которые систематизируют мир. Именно из таких его собраний родился первый музей, научный, исследовательский и в то же время открытый для публики,— это санкт-петербургская Кунсткамера.

Каждая коллекция отражала целое направление деятельности Петра, поэтому особое внимание на выставке уделено «Китайскому» и «Сибирскому» собраниям.

Как ни странно, открывать Восток Петр тоже начинал с путешествия на Запад: исколесив Европу и убедившись, что спрос на культуру Поднебесной весьма высок, он стал поддерживать дружеские отношения с правившим тогда императором Канси и поощрять прямую поставку китайских товаров и предметов искусства в Россию. Более того, он даже начал украшать интерьеры своих дворцов в окрестностях Петербурга фарфором — в Китае заказывались целые фарфоровые печи. На выставке будет представлена также золототканая шпалера (монополия на такие была исключительно у императорских мастерских), а также редкие образцы механических игрушек и серебряных заводных механизмов из Китая.

Любопытно, но все из той же Европы молодой Петр вывез и представление о том небрежении, в котором находились сибирские богатства России. Когда амстердамский бургомистр Николас Витзен показывал будущему императору гравюры, на которых была изображена целая коллекция скифских украшений в виде миниатюр животных, найденных в Сибири, он и не подозревал, какие серьезные последствия его приобретение будет иметь для далекой Московии. А они были. Узнав, что золотые украшения происходят из варварски разграбленных курганов в Южной Сибири, по возвращении Петр принялся строго карать так называемых бугровщиков, иначе говоря — расхитителей курганов, вплоть до смертной казни, за незаконный вывоз золота на европейский рынок. А губернатору Сибири было поручено выкупать все находки за справедливую цену и отправлять в Петербург, где уже сам царь распределял драгоценные украшения — что в личные коллекции, что в Кунсткамеру, что в казну.

— Понимаете, мы стоим у истоков охраны памятников и научной археологии,— подчеркивает Ольга Дмитриева.— Благодаря интересу Петра к этим вещам в Сибирь была направлена первая экспедиция Даниэля Мессершмидта, чтобы зарисовывать и раскапывать сибирские курганы чисто в научных целях. Фигуру Петра окружают довольно устойчивые клише: многие считают, что Петр интересовался только Западной Европой и стремился к так называемой европеизации России, но мы склонны говорить скорее о модернизации. Дело в том, что царь очень быстро и четко понял, что он возьмет у Европы, а что — нет.

Европа будет в гости к нам

Чтобы рассказать о Петре I, усилий одних только отечественных музеев недостаточно. И хотя большая часть экспонатов из российских собраний предоставлена Эрмитажем, Кунсткамерой и Петергофом, кроме них на выставку свои экспонаты прислали музеи Германии, Великобритании и Голландии. Тут важно учитывать обстоятельство: во всех тех странах, что он посетил, запомнили своего Петра.

— Из иностранных партнеров самый большой вклад в нашу выставку вносит Дрезден,— пояснила Ольга Дмитриева,— потому что дрезденские поступления показывают коллекцию союзника Петра и человека, с которым он находился в дружеских отношениях, — речь о курфюрсте Саксонском Августе Сильном, избранном при поддержке России польским королем. К слову, они были близки по возрасту, по темпераменту, оба силачи, оба молоды. Наши коллеги привезли компас, выточенный Петром в подарок Августу, и оружие, которым обменялись правители. Мы показываем даже токарню Петра, чтобы дать представление о том, как он лично создавал произведения искусства на токарном станке. Это было очень модное занятие в ту эпоху. В общем, мы говорим о личности поразительно разносторонней.

Любопытно, что для Германии Петр остался коллекционером не менее пылким, чем сам курфюрст. Трижды Петр посещал Дрезден, где находилась знаменитая кунсткамера Августа, по примеру которой он создавал первый русский музей.

Во время первого визита Петр добрался до города поздним вечером, но, не тратя времени на церемонии, попросил немедленно проводить его в самую богатую и роскошную часть сокровищницы — знаменитые «Зеленые своды», закрытые для простых смертных. Там он провел целую ночь взаперти, изучая бесценные артефакты из коллекции, которая берет свое начало в XVI веке, а на следующую ночь к великому монаршему удивлению повторил этот опыт. С тех пор в Дрездене Петра принимали как исключительного гостя, ему дозволялось посещать все новые залы, которые Август щедро пристраивал к своей сокровищнице. В том числе и знаменитую резиденцию Цвингер, где целые павильоны были отведены под его фарфор, медали и бессчетные коллекции.

А вот вклад Англии в экспозицию — совершенно иного характера. Это графика, гравюры из Национального морского музея в Гринвиче, которые отражают интересы Петра как монарха-ученого. Именно в Лондоне он очень много занимался математикой, физикой, астрономией и даже четырежды посещал Королевскую обсерваторию, учрежденную Карлом II.

— Наши английские коллеги дали нам несколько гравюр, которые показывают, где Петр жил в Англии, где работал в Гринвиче, Дептфорде, виды доков, а также интерьеры обсерватории, где он впервые наблюдал в телескоп звездное небо вместе с королевским астрономом Джоном Флемстидом,— объяснила «Огоньку» Ольга Дмитриева.

— В Европе всем было очевидно его желание поставить все новые знания, приобретенные в путешествиях, на благо своего государства. Но отзывы о Петре сохранились разные,— подчеркивает Ольга Дмитриева.— Кому-то он казался странным, отмечали, что он был очень застенчив, особенно вначале, что толпа его пугала и он старался убежать от нее. Мы стараемся также показать, что на протяжении всего Великого посольства меняется его публичный образ. На выставке будут миниатюры с изображением Петра, созданные по знаменитому портрету кисти Готфрида Нелли — ведущего художника английского двора того времени. Это знаменитый портрет молодого и одухотворенного Петра в латах на фоне кораблей, со знаками имперской власти. Именно этот тип Петр воспроизводит в десятках миниатюр, которые потом раздает как дары. Он очень быстро понимает значимость живописи с точки зрения пропаганды собственного образа.

Что же касается Нидерландов, то, судя по экспонатам, привезенным из голландских музеев, для этой страны Петр навсегда остался «царем-мастеровым».

Так, на выставке голландская картина с изображением фрегата «Святые апостолы Петр и Павел» в момент спуска на воду будет сопровождаться сертификатом из Российского архива древних актов с подписью мастера, которая свидетельствует о том, что молодой царь стал успешным плотником на строительстве корабля. Тут важна подоплека: Ост-Индская компания специально, чтобы царь принял участие во всех этапах строительства, заложила на амстердамских верфях корабль, лестно названный в честь покровителей Петра.

Петр увидел, что в Голландии широко развито и графическое искусство, о котором в Московии и не слышали, и заинтересовался техникой производства гравюры. Его наставником стал знаменитый художник и гравер Адриан Шхонебек, он обучил Петра технике создания гравюры и даже написал для него учебник, который появится на выставке в Москве. По нему Петр I создал свой вариант гравюры — довольно схематичную композицию в честь победы России над Османской империей и взятия Азова. А Шхонебек впоследствии был приглашен на русскую службу, вся русская графика восходит к нему.

— Петр — настолько могучая фигура, что охватить все стороны его личности, к сожалению, невозможно,— рассказала Ольга Дмитриева.— В идеале очень хотелось бы поговорить о его отношении к книгам, переводной литературе, он ведь не только вводит гражданский шрифт и очень активно покровительствует книгоиздательству, но у нас просто нет такой возможности. Мы объясним главное: Петр среагировал на все важнейшие тенденции как в науке, так и в искусстве. И моментально все это перенес на российскую почву.