Каким президент виделся людям в поезде и в Екатерининском зале Кремля

21 ноября президент России Владимир Путин на Белорусском вокзале открывал движение по первой ветке Московского центрального диаметра и делился впечатлением о том, с каким ужасом он узнал о десятикратном повышении цены на медицинскую справку для водительского удостоверения, а в Кремле вручал государственные награды. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников о том, как Владимир Путин в Екатерининском зале оказался в конце концов во власти одного-единственного человека, то есть, конечно, Татьяны Дорониной.

Открытие Московского центрального диаметра (МЦД) — событие на первый взгляд революционное, а может даже, и не на первый взгляд, а по всем признакам. Пять веток наземного метро, проникающих в самое сердце Подмосковья, не сразу укладываются в голове (остается только догадываться, как они укладываются в рельсы).

И вот передо мной одна из них, начинается от Белорусского вокзала.

— Владимир Владимирович! Это рекордная история! — говорил мэр Москвы Сергей Собянин Владимиру Путину в вестибюле перед выходом на перрон.— Работает в режиме метро! 500 тыс. человек перевезем в этом году… И 2,2 млн — уже в 2021-м!..

Господин Путин был в хорошем настроении. Происходящее устраивало его. Он, впрочем, оглядывался по сторонам и, по-моему, искал поезд, может, опасался опоздать на него. Но пока ему было суждено разглядывать презентацию в вестибюле, любовно приготовленную московско-подмосковными властями.

— В Лондоне, Владимир Владимирович, одну только ветку такого метро тянули больше десяти лет,— с удовлетворением признался Владимиру Путину Сергей Собянин.— Назвали королевским именем Elizabeth! Для них это был национальный проект!

Не стоило и говорить, что такое МЦД для нас. Просто повод сказать, проходя мимо, что не на всех станциях все еще доделано, и кто-то уже своими глазами это видел, и даже снял и уже выложил… И что никакое это не наземное метро, а обычные электрички по обычным подмосковным рельсам, только чаще ходят; зато сколько маршрутов, дорогих сердцам подмосковных жителей, уберут ради них раз и навсегда…

— Мы, кстати, нигде не говорим, что уже сдаем МЦД,— волновалась пресс-секретарь московского мэра Гульнара Пенькова.— Мы говорим, что открываем эксплуатацию первого участка МЦД! Это очень важный момент!

— Владимир Владимирович, вот график,— продолжал рассказывать Сергей Собянин.— В 2010 году московское метро — это был 301 км дороги. В 2019-м — 589 км! И скоро, когда закончим МЦД,— тысяча километров! Это уже сравнимо с Нью-Йорком!

Выше этого сравнения в этом деле, видимо, ничего уже нет.

Владимир Путин все-таки спешил сесть в поезд. Рядом с ним были губернатор Московской области Андрей Воробьев, Сергей Собянин и глава РЖД Олег Белозеров. Я оказался рядом, когда Владимир Путин начал возмущаться тем, что за медицинскую справку из наркологического диспансера для выдачи водительского удостоверения через несколько дней надо будет платить в десять раз больше, чем до сих пор.

— Здесь, значит, плату сократили (на поездах диаметра можно будет ездить по «Тройке» до тех мест, где за билет на электричку люди платили по 100–150 руб.— А. К.), а там подняли в десять раз! — возмущался Владимир Путин.— Я сам узнал из СМИ! Чушь какая-то!

Эта тема никак не давала ему покоя. Мы уже несколько минут ехали в поезде, живописный промышленный пейзаж открылся по обе стороны, а он, казалось, сильно переживал:

— 3 млн 200 тыс. людей получают МРОТ… И сколько людей, которые вокруг этой суммы получают… Для них это огромные деньги! У них старенькая машинка, и ползарплаты за справку?!

Все тут, конечно, с живостью соглашались, тем более что никто из присутствующих в этом не был вроде очевидно повинен.

— Да я понимаю,— вдруг начинал спорить уже сам с собой президент,— что надо проводить дополнительные обследования!.. Но можно же решить… Надо тогда, я не знаю, субсидировать…

— Тем более что у нас 80% точно не наркоманы и не алкоголики!..— решительно вступал в разговор Сергей Собянин.

— Ну, это как ты это определишь? — задумывался и господин Путин.— Но все можно сделать! А тут как с дуба рухнули!

Он наконец начал вглядываться в окно. Оно, впрочем, было не очень или даже вообще не мытое. То есть все тут было все-таки по-настоящему.

Андрей Воробьев тем временем вдруг мужественно поддержал саму идею справки: на дорогах нужен более жесткий контроль и водителей, и пешеходов.

— С молодежью очень тяжело…— неожиданно поделился своей болью глава РЖД Олег Белозеров.— Все в наушниках ходят по путям и пешеходным переходам! И в телефоны смотрят!..

Тут Сергей Собянин подарил президенту карту «Тройка». Владимир Путин принял ее бережно. По его благодарному виду казалось, что она не будет лежать у него в кармане мертвым грузом.

Поезд остановился.

— Это Фили,— констатировал господин Белозеров.

На обратном пути сотрудники тверского завода «Трансмашхолдинг», создатели электропоезда «Иволга», который будет курсировать на МЦД, рассказывали президенту, как он хорош (прежде всего поезд).

— 490 разъемов USB под каждым сиденьем установлено! — услышал российский президент и бровью не повел.

А вы говорите, 35 тыщ одних курьеров.

Когда президент вышел из поезда, его обступили все те же Андрей Воробьев, помощник президента РФ Игорь Левитин, министр транспорта Евгений Дитрих… «Карту, карту давай!..» — слышалось оттуда, из этой кучки, появлялась карта и исчезала в ней. Время от времени оттуда же слышалось что-то такое сдавленное: «Расширение Рублевки…Развязка на Ильинском…»

— Да сколько тут развязок-то всего, я не могу понять! — казалось, отбивался президент.— Четыре, что ли? И еще эта?

— Да нет, это уже другая…А тут три! Вот, вот и вот!..

— Ладно, давайте, несите, я подпишу…— вдруг сдался Владимир Путин, и без долгих, надо сказать, раздумий, да и без сожалений тоже.

А потом вдруг прокомментировал, обернувшись ко мне:

— Да, деньги просят, как обычно!

Но и это было сказано без досады. Похоже, в общем, что вскоре нас ждет глобальная реконструкция Рублево-Успенского шоссе и окрестностей.

Автомобильная тема между тем не давала покоя Владимиру Путину. В очередной раз обсудив что-то полушепотом с единомышленниками, он неожиданно снова попросил меня подойти:

— Мы тут говорили… Вот вы знаете, самый российский автомобиль в России какой?

Удовлетворительного ответа он, видимо, не ждал, так как сразу и ответил сам:

— Volkswagen!

Кто-то где-то охнул, кто-то попробовал деликатно не согласиться.

— А я скажу почему! — воскликнул президент России.— Уровень локализации Volkswagen в России выше, чем у Lada! И вот они собираются ехать открывать трассу М11 (Москва—Санкт-Петербург.— А. К.) 26-го!.. Да и вы тоже? Так вот я хочу спросить: на чем едете?

Я хотел сказать, что кто на чем, а я на желтой Lada Kalina, если можно, но опять не успел, хотя среди доброжелателей уже успели раздаться голоса:

— Подберем ему хороший «КамАЗ»…

— Я к чему спрашиваю? — переспросил президент.— Для такого случая можно и с Aurus помочь…

Владимир Путин в результате уехал на этом Aurus в Кремль встречаться с президентом Швейцарии, а потом вручил государственные награды выдающимся людям современной России.

Список награждаемых в этот раз был даже убедительней, чем обычно. Композитор Александра Пахмутова, худрук Театра сатиры Александр Ширвиндт, летчик Дамир Юсупов, Ирина Роднина…

— А вас чем удостоили? — спросил я лидера Федерации независимых профсоюзов России Михаила Шмакова.

Оказалось, орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени (то есть, значит, III и IV у него уже есть).

— Я еще в советское время получал,— рассказал господин Шмаков.— Один очень хорошо помню. «Веселые ребята» назывался. Ой, то есть орден Почета…

— Почему же «Веселые ребята»? — предвкушая журналистскую удачу, продолжал спрашивать я.

— На нем были рабочий и работница,— пояснил господин Шмаков.— Стояли, улыбались… «Веселые ребята»! Да, тогда за нормальную работу давали…

В отличие, видимо, от того, над чем он работает сегодня.

— А что считалось нормальной работой? — допытывался я.

— Комплекс «Точка»,— пожал плечами господин Шмаков.

Да, эту работу следовало признать во всех отношениях нормальной.

Ирина Роднина, которой предстояло получить тоже орден «За заслуги перед Отечеством» II степени, также сказала, что была уже тут, и не раз, в советское время.

— Что получала? — переспросила она.— Два Трудового Красного Знамени. Орден Ленина… И еще не один… Да у меня, извиняюсь, груди не хватит!.. Сейчас вспомню…

Впрочем, и этого было, на мой взгляд, более чем достаточно. А вспоминала она теперь даже и Братиславу, где из пяти минут десяти секунд в произвольной программе почти три минуты выступала без музыки. И выступила, и разве не подвиг это был?

— И я здесь была,— поделилась легендарный тренер Елена Чайковская.— И не раз.

— И в каком качестве? — легкомысленно интересовался я.

— Работала я тут,— не скрыла от меня Елена Чайковская.— В службе охраны Кремля.

— В каком, простите, звании? — уточнил я.

— Подполковника,— просто сказала она.

А вот пилот Дамир Юсупов хоть и хотел что-то рассказать мне, но не смог. Я спросил его, правда ли, что он в последнее время не объявляет свою фамилию пассажирам перед полетом, а то они начинают переживать, особенно когда попадают в тряску.

— Правда,— сказал было Дамир Юсупов.— Иногда… По-разному…

— Извините, а вы с какой целью спрашиваете? — перебила нас дама, стоявшая рядом (по всем признакам жена).

— С целью дальнейшей публикации,— признался я.

— Ничего не выйдет,— методично покачала она головой.— Мы договорились, что будем говорить только после окончания награждения. Мы даже «Первому каналу» отказали!

Я уж начал сомневаться, кому из них тут дают Героя России, тем более что сам Дамир Юсупов деликатно и застенчиво улыбался и молчал.

— Нет, вы не допускаете, что человеку надо сосредоточиться?! — не успокаивалась она.— Просто побыть с собой!

Мне-то казалось, что побыть с собой ему все равно не удастся, скорее всего, никогда, потому что он все время с ней.

— Ну ладно, не надо так…— успокаивал он ее.

Я понимал, что на самом деле это ей надо бы как-нибудь попробовать побыть наедине с собой.

Звание Героя Труда РФ получил Магомедали Магомедов, почетный председатель Госсовета Дагестана, который у микрофона подробно рассказал, в каком тяжелом состоянии находилась вся страна и Дагестан, прежде чем «Владимир Путин со своей армией» не «разгромил международных террористов».

Звезду Героя Труда получил и член Совета федерации Николай Рыжков, премьер-министр страны времен Михаила Горбачева, уволенный им незадолго до августа 1991 года по причинам, о которых Николай Иванович Рыжков до сих пор догадывается.

Награжденный, словно оправдываясь, рассказал, как все, что он совершил, было сделано из любви к Родине, и пообещал служить ей и дальше. Но может быть, уже стоит и остановиться.

— Я хочу пожелать, Владимир Владимирович! — произнесла Александра Пахмутова, получившая из рук Владимира Путина орден Андрея Первозванного.— Вы возглавляете легендарную страну, потрясающую страну! Не допустим, чтобы было хуже!

Вывод был, признаться, неожиданный. Но она-то понимает, очевидно, что угроза такая есть.

— И поможем всегда! — продолжила Александра Пахмутова.— И поможем, что бы ни было! (вот опять: как будто она и в самом деле что-то знает. Ведь она в свои 90 лет не может не знать.— А. К.)

Татьяна Доронина, президент МХАТ имени Горького, прежде чем получить орден «За заслуги перед Отечеством» I степени, что-то долго и неутомимо выговаривала лично Владимиру Путину, и это было, без сомнения, нарушением правил человеческого общежития в этом зале хотя бы потому, что больше никто себе этого не позволял.

И все-таки видно было, что она не удовлетворена и что постояла и переговорила бы с президентом о чем-нибудь еще.

— И каждый час уносит частичку бытия…— вспомнил Пушкина Владимир Спиваков, также удостоенный ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени.— Мы проходили раньше мимо этой фразы… Вещи созданы для того, чтобы ими пользоваться, а люди — для того, чтобы их любили.

Все-таки и то, и другое у Владимира Спивакова по всем признакам было, в том числе и в этом зале.

Александр Ширвиндт, еще один лауреат ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени, припомнил, как обычно в таких случаях говорят, что эту награду с ним по праву разделяет его коллектив, но что коллектив с ним уже столько всего разделил, что орден он, если можно, оставит себе.

— Или говорят еще, что такой орден — это как аванс доверия…— продолжил Александр Ширвиндт.— Какой аванс после 85 лет… Это звучит подозрительно… Хорошо вот, когда ребята выходят сюда и просто говорят: «Служу России!» Я тоже: смешу Россию!

Артур Чилингаров, получив орден «За заслуги перед Отечеством» II степени, некоторое время раздумывал, за какой из двух микрофонов ему встать, и подошел было к тому, которым пользовался президент.

— Давайте, давайте! — приободрил его Владимир Путин.

— Нам еще рано! — разобрался наконец Артур Чилингаров и повернулся к гостевому микрофону.

— Надо присматриваться начинать,— негромко, но все-таки в свой микрофон произнес Владимир Путин.

Не уйдет, говорите, в 2024 году?

— Будем выполнять законы Родины, несмотря на некоторые неправильные трактовки законов,— оговорился Михаил Шмаков у этого же микрофона.

И он оказался, сразу надо сказать, единственным человеком, продемонстрировавшим в этот вечер хотя бы некоторое недовольство действительностью.

Глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин, например, тоже получивший орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (странно, что им с Михаилом Шмаковым дали не один на двоих), заверил, например:

— То, что мы получаем награды с лидером профсоюзов, говорит о том, что мы сумели сохранить социальный мир!

Произвел впечатление Талгат Таджуддин, председатель Центрального духовного управления мусульман России, шейх аль-ислам.

Он решил напомнить слова Адама, начал цитировать, и только минуты через три я понял, что Адам благодарил Бога прежде всего за то, что тот в конце концов послал России Владимира Владимировича Путина.

Оператор станков с числовым программным управлением из Белгородской области Николай Долгополов был философичен больше всех остальных здесь, вместе взятых.

— Мы все полезны…— говорил он, глядя куда-то в потолок Екатерининского зала, то есть в самую высь небесную.— Каждый человек… Хочется сказать, чтобы мы все жили всегда так счастливо, как сегодня…

Нет, не все даже из присутствовавших смогли бы пожелать ему того же.

После церемонии Дамир Юсупов с женой подошел к Владимиру Путину. Он волновался, но все-таки произнес то, что, очевидно, так хотел и что жена запрещала ему произносить до церемонии:

— Владимир Владимирович, спасибо вам за то, что руководите нашей страной!

Талгат Таджуддин буквально полушепотом (кто ж дернул меня оказаться в этот момент так близко) сообщил президенту, что обязан доложить: недавно донес все актуальные идеи до руководства организации исламских государств.

— Ого, какие у вас связи! — покачал головой Владимир Путин.

— Да,— подтвердил Талгат Таджуддин,— и буду продолжать это делать. Скоро в Берлине пройдет исламская конференция…

— В Берлине?! — удивленно переспросил президент.— Ага, так ему и надо!

Владимир Путин еще фотографировался с тем-то и тем-то, но тут произошло непоправимое: к нему пробилась Татьяна Доронина. Она взяла его под руку (хочется, конечно, написать как есть, то есть схватила), и не было силы, которая заставила бы ее дать ему вырвать его руку.

И она его куда-то повела, и с этим тоже нельзя было ничего поделать. Он только пытался еще задать направление — к двери, через которую обычно выходят.

Эту картину уже у самой этой двери застал Александр Ширвиндт.

— Танька,— попытался он повлиять на тяжелую ситуацию,— что ты зацепилась за президента-то? Танечка, деточка…

Захват, впрочем, был нисколько не детский.

Так они вдвоем скрылись за дверью, и кто-то кого-то тащил. И тут уж было или вдвоем, или никак.

Андрей Колесников