Что делал Владимир Путин на съезде «Единой России» с «Единой Россией»

23 ноября президент России Владимир Путин и председатель правительства Дмитрий Медведев приняли участие в работе XIX съезда партии «Единая Россия». Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что смысл происходившего в этот день в 75-м павильоне ВДНХ состоял в желании и даже потребности российского президента заглянуть за события 2024 года и попытаться повлиять на них.

Самый простой способ попасть на съезд партии «Единая Россия» — стать депутатом «Единой России». Тогда привезут на автобусе. Все остальное работает хуже. То есть, например, стать журналистом для этого совершенно недостаточно.

Для начала ты убеждаешься в том, что оказываются блокированы все близкие и дальние подходы к ВДНХ, и даже КПП №3, открытый, например, в прошлый раз, когда в том же самом павильоне №75 проходил более ранний съезд «Единой России».

А также наглухо закрыты и пустуют до конца дня несколько глобальных парковок, до сих пор работавших не только в обычные праздники, но даже и в такой день, как съезд «Единой России», за пределами ВДНХ, но все-таки, видимо, в опасной близости от него.

Очевидно, ситуация с годами становится тревожнее для партии, если принимаются такие меры предосторожности, думаешь ты, и тоже с остротой и тревогой, и уже не только за партию, а и за себя лично, собирающегося на этот съезд.

Да и к пресс-центру теперь так запросто не подойти (А раньше-то… Вот были времена…). Полицейский пропускает через единственный вход для персонала только по аккредитационным бейджам, которые выдают в пресс-центре, куда он не пропускает. Насмотревшись на тебя отмораживающегося на его глазах при минус девяти, он великодушно соглашается принять от тебя наконец редакционное удостоверение, а когда ты говоришь, что об этом и речи не было и что бейдж ты получаешь по паспорту, вовсе теряет к тебе всякий интерес. И снова он у него к тебе вдруг просыпается, только когда ты начинаешь записывать номер его жетона. Да, только тогда, похранив на всякий случай достоинство еще несколько секунд, он пропускает тебя в пресс-центр уже даже и безо всякого паспорта.

На втором этаже, где пресс-центр, тоже не все гладко. Тем, кто хочет потом выйти на улицу, говорят, что вернуться они не смогут уже никогда ни по каким бейджам. То есть войти на съезд «Единой России» все-таки можно, хоть и так же трудно, а вот выйти — всё: считаешься дезертир.

Что ж, пытался я отыскать что-то жизнеутверждающее в этой истории, партия таким образом демонстрирует умение защищаться — даже в ситуации, когда на нее никто не нападает.

В буфете, где шанс оказаться есть у одного журналиста из примерно пятидесяти, ты не можешь не обратить внимания на салфетки. На белом — черный трафарет: «"Единая Россия" — это возможность стать успешным политиком». И главное тут — не марать руки: не то что об эти салфетки, а о бутерброды с рыбой,— ибо смятая и засаленная надпись выглядит чертовски неубедительно, и не чувствуешь себя не только успешным политиком, но даже и человеком, а, выбрасывая салфетку в урну, еще и чувствуешь, что чересчур вроде бы брезгливо обходишься с фундаментальными ценностями «Единой России» (но допускаю, что так только кажется).

Между тем именно в этом буфете до самого начала мероприятия бьется пульс съездовской жизни. И тут ты узнаешь все последние новости. Про то, к примеру, что партии на съезде грозит обновление.

Люди в синих шарфах, в которых легко угадываются делегаты съезда, так как эти шарфы им выдали еще в автобусах, и в самом деле испытывают в основном опасения от такой жизнеутверждающей только на первый взгляд мысли, потому что обновление ведь, по идее, может произойти только за счет них самих.

И если спросить их, нужны ли партии новые лица, они от души расскажут, что нужны, но все-таки добавят, скорее всего, что ситуация неоднозначная, поскольку и старые еще не все примелькались.

И здесь, в буфете, тебе кратко перескажут содержание речи Владимира Путина, которую он зачтет через пару часов, и ты уже сейчас узнаешь, что в ней все будет жестко, а порой и жестоко, но закончится все хорошо для всех.

А пока ты заходишь в вестибюль перед входом в зал и констатируешь, что сверхпопулярностью здесь пользуется прежде пресс-волл «Единой России», на фоне которого региональные депутаты снимаются всем семейством и стараются завести к себе даже дальних родственников вроде Франца Клинцевича, который на моих глазах проходит пятьдесят метров до пресс-волла за какие-то четверть часа, потому что нет тут человека, который не захотел бы обняться с ним или с которым в крайнем случае не захотел бы обняться он. Да что там, и все они друг с другом тут так… Да слезы на глаза наворачиваются, если честно. Ну как они безо всего этого, если вдруг и правда обновление грянет: без празднично украшенного и в то же время уютного вестибюля, без пресс-волла этого, такого твоего, без Франца, наконец, Клинцевича (ведь его-то, слава Богу, стороной обойдут любые ветры перемен, ибо есть еще все-таки люди, не подвластные никаким обновлениям и тем более перезагрузкам), тоже, в конце концов, своего и даже твоего.

Здесь же, в вестибюле, ты узнаешь, что вот-вот начнется совместное заседание высшего и генерального советов партии, и успеешь к началу, и услышишь, как вдруг при появлении лидера партии Дмитрия Медведева тяжелой автоматной очередью схлопнутся сиденья стульев при резком подъеме делегатов с мест, и надо же как-то будет пошутить по этому поводу, и быстро, а как? И тогда Дмитрий Медведев скажет: «Это приветствие такое!» — и все с облегчением засмеются.

Дмитрий Медведев в торжественной обстановке вручит билеты новым членам партии (это еще не обновление, и даже не плановая ротация, а просто добрали немного людей, которые, казалось, и так были лицами партии — вплоть до того, что можно было и не вступать — вроде Сергея Аксенова из Крыма, например).

— Это традиция древняя,— оговорится Дмитрий Медведев, словно извиняясь,— уходящая корнями в советское прошлое, но ничего плохого в ней нет!

Но разве кто что и говорит? Наоборот, все молчат, пока говорит лидер партии.

— Ну что ж,— констатирует Дмитрий Медведев,— приятную часть церемонии провели…

Ага, теперь, значит, будет неприятная.

И точно: он рассказывает о том, что работа съезда будет посвящена прежде всего предстоящему избирательному циклу.

— Надо действовать,— констатирует Дмитрий Медведев в небольшом до отказа забитом зале, отчего кажется, будто слова его нынче особенно востребованы, и не потому, что не нашлось зала побольше,— в направлении, которое волнует абсолютное большинство граждан, то есть в направлении национальных проектов.

Он анонсирует дополнения и изменения в уставе партии и в составе высшего совета; перечислять тех, кого выводят из него, по его словам, долго (хотя их оказывается всего несколько человек), и фамилии выводят на экран большого монитора, но ты успеваешь заметить только… Кого же успеваешь? Карелин Александр Александрович, Немов Алексей Юрьевич… А вводят, вводят-то кого?.. Но тут беда, потому что проголосовать за тех, кого вводят, уже успели, а вывести их фамилии на экран — нет, и получается, что делегаты проголосовали неизвестно за кого, но хотя бы единогласно.

— Плохо подготовились,— констатирует Дмитрий Медведев, но волшебным образом их фамилии все-таки зажигаются на экране, правда, горят опять недолго, и на этот раз успеваешь заметить: Роднина Ирина Константиновна… То есть спортсменов — на спортсменов. Но каких на каких! А, и еще Пирог Дмитрий Юрьевич… Ну это ладно.

В составе выведенных и введенных в генсовет партии и вовсе безоговорочно знакомых стране людей не показалось. Может, и хорошо: не надо расстраиваться, что потерян какой-то бесценный человек, я уж не говорю — опыт.

Секретарь генсовета партии Андрей Турчак, сидящий рядом с Дмитрием Медведевым, рассказывает, что создаются шесть рабочих групп генсовета — видимо, по числу основных национальных проектов (это на первый взгляд беспроигрышно),— и выступают их руководители. Главная их задача — сделать это кратко, так как вот-вот начнется, не дай Бог, и пленарное заседание.

Глава одной из рабочих групп Наталья Трунова рассказывает, что функцию свою видит в том, чтобы «создать образ страны, к которому мы все должны прийти к 2024 году». То есть она-то создаст его гораздо, очевидно, раньше, а все остальные пусть придут хотя бы к 2024 году.

Все это звучит интригующе, и не более того, если не считать, что Наталья Трунова считает возможным всуе упоминать такую святую для каждого россиянина годину, как 2024-й. Кажется, ей все-таки изменяет вкус. А может быть, и что-то большее, инстинкт самосохранения, например. В общем, она, похоже, на измене.

Для того чтобы создать требуемый образ, по ее словам, предстоит «вовлечь людей в реализацию национальных проектов» (хотят они этого, видимо, или нет):

— Часто люди знают, что что-то происходит: строятся дома, больницы, школы… Но не знают, что это строится в рамках национальных проектов! — с досадой делится она.

Но это не все, что ее по-настоящему беспокоит:

— И не все у нас используют интернет, чтобы ознакомиться с нацпроектами!..— укоризненно произносит она.

Ее категорически поддерживает Михаил Осеевский из «Ростелекома»:

— Дмитрий Анатольевич (Медведев.— А. К.) поставил задачу создать чат, где все мы могли бы общаться в онлайне… И он появится!

Нет сомнений, что большая радость — создать такой чат, где партийцы, высшие, низшие и средние, будут общаться друг с другом когда им вздумается, то есть по мере необходимости (кстати, в чем проблема создать такую закрытую депутатскую группу на каком-нибудь лояльном ресурсе прямо сейчас, пока заседание не закончилось?). Но никаких сомнений нет и в том, что еще большая радость — взломать такой чат.

Руководитель еще одной рабочей группы, замглавы РЖД Дмитрий Шаханов рассказывает о новом, неизведанном вызове:

— Появляются ребята поколения Y и Z! Это абсолютно другие ребята! К ним нужны другие подходы!..

Чтобы они, значит, обратили внимание на существование партии… И вот это, увы, совершенно непосильная задача даже для таких специалистов обращения на себя внимания, как демиурги «Единой России».

— И все, что может быть автоматизировано, должно быть автоматизировано! — на всякий случай цитирует выступающий делегатов недавнего форума Сбербанка.— И нам надо понимать, как и чему учить наших сторонников. Но имеет значение и чему учить!

То есть это для кого что важно. Для кого-то — как. Но есть даже и такие, для кого важно — чему. И оба эти сервиса должны быть предоставлены.

Мария Львова-Белова, которая руководит очередной группой, докладывает:

— Нам важно выращивать партнеров!.. Для меня, как мамы пяти детей, это очень важный момент!

И дело совсем не то, что может сложиться впечатление, будто она выращивает из детей партнеров. Дело в том, что эта молодая женщина никак не выглядит человеком, который успевает выращивать пятерых — то ли детей, то ли, уже не важно, партнеров. По залу, пока она продолжает, идет нарастающий гул, который не смолкает и через пару минут. И это, считаю, конечно, главное событие совместного заседания — хотя бы потому, что только оно так потрясло всех в зале.

— Пусть люди чувствуют себя сильными-пресильными! Я не Путин, но я тоже многое могу! — заключает она.

Дмитрий Медведев удовлетворенно кивает: кажется, отозвалось.

— Наша рабочая группа станет проводником идей молодежи! — сообщает Ольга Амельченкова.— Молодежь должна делать достойный выбор! А «достойно» — это когда в отпуск летишь не в Турцию, а можешь позволить себе лететь на Камчатку!

Спорно.

Но главное, что ее поддерживает Евгений Ревенко:

— Молодежь — это перспектива!.. С молодежью можно и нужно разговаривать! Молодежь не терпит фальши! Это будущее! И мы с вами не имеем права не думать о будущем!

А вроде недавно сам был тем, о ком теперь не имеет права не думать.

Совместное заседание заканчивается (автоматная очередь схлопывающихся стульев), чтобы открыть дорогу пленарному, и вот уже через несколько минут диктор в зале объявляет:

— Владимир Владимирович Путин! Дмитрий Анатольевич Медведев!

То есть тут без чинов, нет ни президента, ни премьера (но все-таки сначала один, потом другой, впрочем, трудно представить иное).

Играют гимн. Но почему же они опять не поют (в первом ряду поют разве только Андрей Турчак да Валентина Матвиенко)? Ни Владимир Путин, ни Дмитрий Медведев. Не считают же ниже своего достоинства? Не боятся ведь выглядеть нелепо? В состоянии же выучить текст? Тогда почему не поют? Это же гимн ваш. Один из вас его ведь и вернул нам.

Это замечание, если что, в рамках необходимости терзания чиновников, о котором через несколько минут сказал Владимир Путин.

А пока он говорит:

— Необходимо обеспечить общественную консолидацию вокруг долгосрочной стратегии движения России вперед! Это важнейшая задача и весь смысл работы партии!

Речь, видимо, идет о том, что в 2024 году, когда сменится президент, члены партии в Госдуме останутся те же, каких выбрали в 2021 году, и еще два года будут те же — уже с новым президентом. Поэтому так важны парламентские выборы через два года, к которым начинают готовиться (именно по этой причине) в ноябре 2019-го.

— У вас, у наших сторонников нет морального права что-то недоделать, где-то схалтурить, прикрыться пустыми словами, популизмом прикрыть свою несостоятельность и некомпетентность,— продолжает господин Путин.— Репутацию, облик партии определяют люди, у которых… чрезвычайно важно, что я сейчас скажу… есть своя, внутренняя позиция! Это основа деятельности любой политической силы. Есть свои, внутренние нравственные ориентиры! И такие люди должны быть готовы отстаивать эти ориентиры и принципы, бороться за них в любой, даже самой сложной ситуации. Словоблуды, конъюнктурщики, приставшие к правящему статусу партии, если что, сдадут не только ее, и страну сдадут! Такое было в нашей истории неоднократно, и в том числе в нашей новейшей истории.

Владимир Путин и в самом деле больше, может, всего остального озабочен тем, чтобы после него не сдали страну. На преемника он еще может повлиять, хотя бы фактом своего выбора этого человека, но как повлиять на людей в шарфах?..

Сразу скажу, что у Дмитрия Медведева, выступавшего следующим, пафос был совсем другой. Еще в буфете меня предупреждали, что на съезде будут раскритикованы самовыдвиженцы, которые являются членами «Единой России» (они ярче всего показали себя на выборах в Мосгордуму). Дмитрий Медведев сделал то, что должен был:

— По поводу самовыдвиженцев. Участвуя в выборах как самовыдвиженцы, некоторые наши коллеги, члены партии «Единая Россия»… я имею в виду их, естественно... скорее этим запутали избирателей и точно не помогли своему избранию! Там, где кандидаты не скрывали партийную принадлежность, результат оказался выше. Там, где партия выдвинула кандидатов на губернаторских выборах, все они одержали уверенную победу. То же произошло и на выборах других уровней. Считаю, что кандидаты от «Единой России» должны гордиться своей партийной принадлежностью! А если кто-то стесняется быть в наших рядах, лучше выйти из партии, освободить место тем, кто верит в будущее партии. Кто готов работать в партии — работать на всю страну!

Это было по-съездовски публицистично.

А Владимир Путин в своем выступлении в какой-то момент, кажется, немного запутал единомышленников:

— Все мы часто упоминаем о том, что «Единая Россия» — это правящая партия. Да, отчасти оно так на самом деле и есть, так оно и есть… Но это совсем не значит, что партия полностью ассоциируется с любым чиновником во власти, с любым уровнем исполнительной власти! Партия — это мощная, общенациональная общественная политическая организация и сила, и совсем не значит, что она должна соглашаться с любым действием или с любым мнением чиновника, какой бы высокий пост он ни занимал, даже если он считает себя членом партии и всякий раз подчеркивает свою близость к ней. Для партии хуже всего — искать для себя комфорта, хуже всего быть удобной, покладистой для начальников любого уровня.

То есть если чиновник состоит в «Единой России» и ведет себя неподобающе, это не значит, что партия должна себя с ним ассоциировать и считать его одним из своих членов или хотя бы одним из своих? И что тогда с ним делать?

Как к нему относиться? Чем покарать? Исключением? И карать ли? Отвернуться от него? Просто сделать вид, что не наш? Есть вопросы…

Владимир Путин уже даже едва ли не умолял их, словно ему больше ничего не оставалось, потому что все остальные способы воздействия уже испробованы:

— Прошу вас, будьте партией-лидером во всем! Сами находите и поднимайте острые вопросы, не дожидаясь очередной «Прямой линии», которые проводятся у меня ежегодно, старайтесь своими силами решить эти вопросы, добиваться справедливости. Вы же видите сами, знаете: то больничку покажут развалившуюся, то еще что-то такое, то школа, где дети чуть ли не в пятую смену ходят. Но на местах-то вы должны это видеть все, и если чиновники не видят — терзать их, трясти, добиваться решения!

Возле этих фраз можно было ставить пометки: вот эту будут цитировать, и вон ту вообще в обязательном порядке. А на этой еще и всю избирательную кампанию построят.

— Статус правящей партии,— заканчивал господин Путин, и дальше было патетически,— партии власти заключается не в том, чтобы править, а в том, чтобы служить, служить народу России. Смысл такого служения — будущее наших граждан, наших детей, которые уже родились и еще будут рождены в российских семьях!

Владимир Путин, говоря о нерожденных детях, которым уже надо начинать служить, заглядывал далеко. По крайней мере, за 2024 год. Об этом была вся его речь.

И кажется, она достигла своей цели, хотя бы промежуточной.

Я видел, что некоторые делегаты даже взволнованы. Сосед мой, например, раскраснелся (не знаю, впрочем, точно, отчего), и даже лоб его вспотел.

Хотелось все-таки промокнуть салфеткой.

Андрей Колесников