Максим Буши и Hublot

Швейцарская часовая марка Hublot привезла в Москву подарок. Специальную серию женских часов, сделанную в сотрудничестве со знаменитым мастером татуировок Максимом Буши. Часы называются Hublot Big Bang One Click Sang Bleu Steel Turquoise.

Давайте разберемся. Начнем с Big Bang. Идея создавшего эту модель Жан-Клода Бивера состояла в том, что марке нужны часы с открытой архитектурой, максимально вариативные, но всегда узнаваемые. Такие, чтобы, меняясь, оставались самими собой. Это и есть Big Bang. Нынешний генеральный директор Hublot Рикардо Гвадалупе следует заданному при рождении марки сумасшедшему расписанию. Все время надо выпускать новые модели, все время надо искать новые поводы, показывать новые лица и заводить новые знакомства. В сущности, часы Hublot следуют ритму жизни своих владельцев, которые засыпают в Москве, а просыпаются в Нью-Йорке, и даже не спрашивайте меня, как они туда попадают.

Все уже поняли, что самое дорогое в жизни — не деньги, а впечатления, не украшения, а знакомства. Hublot про это. Они — в самых модных местах, с самыми крутыми тачками вроде Ferrari, самыми знаменитыми рок-группами вроде Depeche Mode. Да и во всем остальном Hublot держит нос по ветру, и можно быть уверенным, если она с кем-нибудь выступает, это человек особенный, достойный не только часов, но и рассказа.

Sang Bleu — это Максим Буши. Вообще-то профессиональный художник. Он учился в швейцарской Лозанне, сначала психологии, потом окончил Школу искусств кантона Во, которая не только сделала его первоклассным дизайнером-графиком, но и дала почувствовать, что это совсем не то, чего он хотел. «Решение пришло быстро,— говорит мне Буши.— Как только я постиг реалии этой профессии, я понял, что она не принесет мне счастья».

Мама занималась политикой, отец — журналистикой, сыну хотелось чего-то совсем непохожего на занятия родителей. Буши рассказывает мне, что первую татуировку сделал для того, чтобы наконец-то объяснить родителям, чего он добивается. «Получилось?» — «Нет, они не стали об этом говорить, но зато я точно понял, чего я хочу». Максим увлекся граффити и понял значение этого бунтарского жанра в современном мире — как искусства, непосредственно коммуницирующего с людьми. Того искусства, которое они видят ежедневно, ради которого не надо посещать музеи, которое способно злить чаще, чем радовать. Отсюда он пришел к татуировкам.

Граффити — агрессивное послание, размещенное в городе. Рисунки, которые начинают кричать, вместо того чтобы молчать. Точно так же говорят и кричат татуировки.

«В школе я рисовал на теле фломастером или шариковой ручкой,— говорит Буши,— потом обнаружил, что это делают и взрослые и что некоторые даже зарабатывают себе на жизнь, рисуя на чужой коже». Он пришел к самому известному швейцарскому художнику тату Филипу Леу и оставался у него в учениках, пока не выработал свой стиль. Филип Леу увлекался азиатскими сюжетами. Максим Буши стал ориентироваться на европейскую графику ХХ века, русский авангард и все, что из него произросло, в том числе деконструктивизм. Он любит геометрию и уверяет, что начала геометрии есть в самых примитивных культурах. Прямоугольники, треугольники, круги — древнейшие составляющие татуировок тех народов, которым, как считается, были открыты магические тайны. Верит в магию швейцарец или нет — другой разговор.

Свою графическую паутину он развивал уже вне Швейцарии. Сначала отправился в Америку, а потом уехал в Лондон, где создал салон татуировок Sang Bleu, начал издавать одноименный журнал и проектировать одежду.

«"Голубая кровь" — это намек на аристократизм?» — спрашиваю я его. «Отчасти. Но и игра слов,— отвечает Буши,— связанная с тем, что татуировка делалась синими чернилами, и с тем, что рисунки носили на себе как раз не аристократы, а уголовники, матросы, спортсмены, рэперы».

Буши прославился, когда пышная в бедрах муза Ким Кардашьян сфотографировала своего милого Канье Уэста за очередной татуировкой в Sang Bleu. Он вошел в списки самых модных татуировщиков мира, всякий рад был открыть ему свою душу и тело. Трудно сказать, сколько знаменитых грудей, бедер, лопаток, рук и плеч повидал Буши. Слава позволила ему совершить несколько удачных вылазок в свою прежнюю профессию. К примеру, он создал логотип для Рика Оуэнса. А в 2016 году марка Hublot предложила ему спроектировать часы. Встреча произошла, кстати, благодаря одному из детей Жан-Клода Бивера, который (или которая) носит на теле украшение работы Буши.

Для именных часов он выбрал новую систему указания времени. В круг циферблата вписаны несколько многоугольников, вращающихся с разной скоростью. Самый маленький и быстрый в центре показывает бег секунд. Второй вращается в минутном ритме, третий обходит цифры с обозначением часов от 1 до 12. Корпус из полированной стали диаметром 39 мм и толщиной 12,55 мм не так велик, как у мужского варианта Big Bang, зато кольцо украшено 48 бриллиантами. Под прозрачной задней крышкой с сапфировым стеклом — мануфактурный механизм-автомат HUB1710. У часов есть система смены ремешка One Click, которая позволяет легко и безо всяких инструментов заменить белый каучуковый пляжный на белый кожаный или бирюзовый кожаный ремешок. Новая модель для русского рынка имеет циферблат цвета бирюзы. Это и есть One Click Sang Bleu Steel Turquoise.

«Швейцарец, влюбленный в часы, я всегда мечтал о подобном сотрудничестве,— говорит Буши.— Но какая марка, по-вашему, доверит их сделать художнику тату? Никакая, кроме Hublot!» Я спрашиваю, приходили ли к нему уже за татуировками люди, купившие сделанные им часы. Максим отвечает, что такое было два-три раза. Не в этом цель. На самом деле часы Sang Bleu скорее замена татуировки. «Есть люди,— говорит он,— которые не могут носить тату по чисто социальным причинам. Но они могут надеть мои часы и чувствовать себя так, как будто бы я поработал над их запястьем».

Для Буши татуировка — это нечто, что живет долго в мире, подверженном короткому циклу создания и разрушения, купил — выбросил. Часы для него такое же олицетворение вечности.

«Тату делают для себя или для других?» — спрашиваю я. «И для себя, и для других,— отвечает Максим.— Бывает, татуировка расположена так, что вы ее не видите без зеркала, но ее идея важнее, чем она сама».

Точно так же, как рисунок на вашей коже принадлежит именно вам и никому не удастся его присвоить, часы должны быть вашим собственным украшением, а не воспроизводиться бесконечно. Так что «русских» Sang Bleu в цветах бирюзы будет всего 50.

Алексей Тарханов