Трансплантолог Михаил Каабак о своих пациентах и возвращении в Научный центр здоровья детей

Трансплантолога Михаила Каабака и его коллегу Надежду Бабенко в четверг снова оформили на работу в Научный центр здоровья детей (НЦЗД). Два месяца назад руководство центра заявило о прекращении с ними сотрудничества. Господин Каабак сообщил, что он возглавит созданный сегодня отдел трансплантации органов. Он признал, что катализатором того, как ситуация разрешилась, стала смерть его пациентки — годовалой Насти Орловой. О том, как будет работать его отдел и когда прооперируют детей, которые вынуждены были выписаться из НЦЗД без проведенных трансплантаций, Михаил Каабак рассказал корреспонденту “Ъ” Валерии Мишиной.

— Информация о том, как и где вы будете работать, меняется практически ежедневно. Каковы последние договоренности с Минздравом и руководством НЦЗД?

— Сегодня мы с Надеждой Николаевной (Бабенко.— “Ъ”) подписали трудовые договоры с НЦЗД, где я буду руководителем отдела трансплантации органов, а Надежда Николаевна — моим заместителем. Отдел трансплантации органов координирует деятельность трех отделений клиники — урологии, нефрологии и заместительной почечной терапии — в той их части, которая направлена на выполнение трансплантации почки. По мере расширения компетенции в области трансплантации других органов, не только почки, в отдел будут включаться сотрудники других подразделений. То есть это некая управленческая структура, призванная координировать усилия разных отделений института, направленных на трансплантацию.

— Вчера в НЦЗД вам сообщили, что берут вас опять на 0,25 ставки, то есть так же, как это было до закрытия вашей программы. Какая информация сейчас?

— Сейчас фактически на полную: 0,75 научной, руководителя отдела, 0,25 ставки врача-хирурга. Говорят, что так нужно для пенсионного законодательства. Почему раньше этого не было? Потому что в штатном расписании не было отдела по трансплантации органов, а директор НЦЗД не мог по своей воле менять штатное расписание института. Но что нас вчера расстроило больше, чем информация о четверти ставки, это невозможность выполнения трансплантаций от посмертных доноров, а также возможность проводить трансплантации только с января.

Научный центр здоровья детей — это учреждение плановой хирургии, там нет экстренных операций, поэтому пересадки органов от посмертных доноров, которые происходят зачастую по ночам или в выходные дни, там выполнять невозможно. Возможны только родственные пересадки. Так нам было сказано. Это нас ужасно расстроило, потому что это ненормальная ситуация.

Мы вчера сообщили об этом директору центра на встрече, указав, что многие вещи неприемлемы. Кое-что мы смогли урегулировать по телефону, в частности вопрос посмертного донорства, кое-что не смогли. Например, штатное расписание. Но тут произошла смерть девочки, которая в очередной раз привела в необыкновенное возбуждение группу нашей поддержки в социальных сетях. В результате у нас сегодня была запланирована встреча с Еленой Байбариной (директор департамента медицинской помощи детям Минздрава РФ.— “Ъ”). На встрече присутствовала Татьяна Яковлева (первый замминистра здравоохранения РФ.— “Ъ”). Татьяне Владимировне (Яковлевой.— “Ъ”) потребовалось около четырех минут, чтобы вникнуть в ситуацию, о каком отделе мы говорим, что нужно. Мы буквально нарисовали четыре кружочка на листочке бумаги, на что Татьяна Владимировна сказала, что «это естественно, так и должно быть, какие могут быть сомнения», и поручила Елене Николаевне (Байбариной.— “Ъ”) этот вопрос проконтролировать. Елена Николаевна поехала вместе с нами в НЦЗД, где после не очень длительных, примерно часовых, консультаций с администрацией Научного центра здоровья детей было принято решение об изменении штатного расписания центра, введении новых должностей, ставок и расширении компетенций в сторону посмертного донорства органов. Такая хронология.

— Каким образом станет возможно посмертное донорство, если это учреждение плановой хирургии?

— Сейчас трудность в том, что нет дежурных людей, анестезиологов или операционных сестер, которые могли бы ночью оставаться в ожидании трансплантатов. Значит, их будут приглашать из дома, вызывать, оплачивать дополнительно. Это вносит некий хаос в плановую работу следующего дня, но с этим надо справиться. Существует приказ министра здравоохранения от 2012 года касательно порядка выполнения трансплантации органов. И этот порядок не подразумевает существования центров, которые делают только родственные трансплантации. Вероника Игоревна (Скворцова, министр здравоохранения РФ.— “Ъ”) на встрече с нами во вторник настоятельно просила нас, чтобы строго соблюдалось законодательство РФ, вся регуляторика, которая по этому поводу есть. И думаю, что существование этого порядка стало решающим аргументом в вопросе трансплантации от посмертных органов. Позже нам сообщили о том, что решение (о возможности проведения посмертных трансплантаций в НЦЗД.— “Ъ”) принято, нам представили сотрудников нашего отдела, которых мы хорошо знаем, им представили нас как руководителей. Все произошло в соответствии с установленными традициями и церемониями, которые приняты в медицине.

— То есть ситуация, которая не могла разрешиться в течение нескольких месяцев, стремительно разрешилась?

— Основные режиссеры находятся в тени, и мы их не знаем. Мы можем найти, если положим на это много усилий. Но нам это неинтересно, мы не хотим искать истинного злодея или виновника ситуации и докапываться до всех механизмов интриги, проведенной против нас.

Мы понимаем, что в спину нам будут целиться еще долго, и наша защита будет заключаться в том, что мы будем находиться в фокусе общественного внимания. Наша защита — это публичность. Наша задача сейчас — начать работать.

— В какой срок ваш отдел заработает в полную силу?

— Мы на работу вышли сегодня. С понедельника мы сможем приступить к трансплантации от посмертных доноров. Однако это не значит, что мы прямо в понедельник сделаем такую трансплантацию, потому что посмертные доноры — это люди, которые появляются внезапно, при обстоятельствах, когда человек может стать донором. Это может быть когда угодно, это не бывает по заказу. Поэтому мы сформируем лист ожидания. У нас есть восемь детей, которые нуждаются в трансплантации почки от посмертного донора и хотят оперироваться именно у нас. Карантин по ветряной оспе в НЦЗД, даже если он пролонгируется позже 2 декабря, не будет проблемой, потому что все эти дети вакцинированы против ветряной оспы, у них сделаны все прививки, и они имеют достаточный уровень защитных антител. С понедельника мы сможем выполнять им трансплантации, но, когда будет первая, мы не знаем.

— Еще вчера вам говорили, что к операциям вы сможете приступить через два месяца, так как в НЦЗД карантин, а потом плановая мойка. Однако сегодня уже оформили, и вы говорите о том, что начнете с понедельника.

— Плановую мойку никто не отменяет, но ее можно провести таким образом: сначала тут помоем, потом там помоем, кроватку с ребенком перекатим с этого места на то. Скажем так, традиции работы планового центра, который закрывается на новогодние каникулы, чтобы все отдохнули, можно немножечко нарушить и сделать так, чтобы люди работали так, как и положено большинству больниц: 24 часа в сутки и семь дней в неделю.

— Ваши пациенты, которых выписали ранее из НЦЗД, когда вернутся? Рома Кузнецов, один из сахалинских близнецов, которым, как вы говорили, операция нужна как можно скорее, сейчас находится в российской детской клинической больнице (РДКБ).

— Роме сегодня наконец-то должны были быть сделаны три прививки, необходимые перед трансплантацией. До этого в РДКБ были проблемы. Елена Байбарина обещала мне лично звонить в эту больницу каждый день, пока прививки не начнут делать. Сделанные прививки снимут напряженность в плане его перевода куда бы то ни было. Если ему начали делать прививки, значит, процесс подготовки к трансплантации пошел. Его брат Виталик (сейчас на Сахалине.— “Ъ”) находится в более тяжелом состоянии, у него тяжелая сердечная недостаточность, не очень понятно, почему развившаяся. Его нужно переводить в Москву.

Елена Байбарина говорит, что его не готовы отправлять Сахалин. То ли там не готовы выделить сопровождение, то ли еще какие-то трудности. Медицинскую составляющую перевода Виталика с Сахалина в Москву определяет его московский лечащий врач — Анатолий Валентинович Попа. Он связывался с сахалинскими врачами, выясняя особенности состояния Виталика, и его последнее мнение, что ребенка надо переводить, и чем быстрее, тем лучше. От продолжения пребывания Виталика на Сахалине его состояние не улучшится. Все условия для перевода создает Министерство здравоохранения РФ. Мальчик находится на искусственной вентиляции легких, ему требуется сопровождение по меньшей мере двух реаниматологов: перелет длинный, а от мальчика нельзя отходить. Елена Николаевна Байбарина сегодня сказала, что если Сахалин не может выделить врачей для сопровождения, то специалистов найдут в Москве. Они поедут на Сахалин за Виталиком и привезут его. Виталик поедет в детскую городскую больницу святого Владимира, к своему врачу. Договоренности с московским департаментом здравоохранения по этому поводу все подтверждены. С главным врачом больницы святого Владимира я разговаривал.

Рома также будет под контролем Анатолия Валентиновича в больнице святого Владимира. Он поедет туда на следующей неделе. Это будет комфортно для семьи, так как там будет Виталик. И Рому мы возьмем оттуда при благоприятном сценарии прямо в день трансплантации.

— Анатолий Попа уволился из НЦЗД с должности заведующего отделением заместительной почечной терапии после прекращения вашей программы. Он вернется туда?

— Он не намерен возвращаться.

— Вчера скончалась одна из ваших пациентов, годовалая Настя Орлова. Вы высказывали предположение, что причиной стала сердечная недостаточность. В четверг в Минздраве сообщили, что у девочки была пневмония. Что стало причиной смерти?

— У Елены Николаевны больше информации. О смерти ребенка я узнал из сообщения папы в социальных сетях, которое не содержало подробностей. У Елены Николаевны есть информация от волгоградских врачей, которые, вероятно, смерть констатировали. Насте можно было делать трансплантацию по нашему протоколу начиная с сегодняшнего дня — 28 октября она получила последние прививки, спустя месяц можно начинать иммуносупрессию (профилактику отторжения донорского органа.— “Ъ”). Трансплантация ей предстояла от посмертного донора.

По состоянию на вчерашний день трансплантацию в НЦЗД Насте Орловой нельзя было делать, у нас была проблема с тем, где ей делать трансплантацию. По состоянию на сегодняшний день трансплантацию можно было сделать в НЦЗД. Но, к сожалению, трансплантацию делать больше некому. Настя стала катализатором сегодняшних событий.

Сейчас у Елены Байбариной получается руководить процессом в ручном режиме, но эти ржавые колеса вращаются очень плохо, их нужно прокручивать чудовищными усилиями. Но думаю, что совместными усилиями у нас будет получаться лучше.