прямая речь

Эдуард Краснов, гендиректор УК «Черноземье»:
— Мы говорим – дайте нам льготный кредит под 2%. Ну под 5%. Но не под 12%. На что нужна государственная политика? Чтобы нарастить экспортный потенциал, нужно взаимодействие с властью, наладить работу с банками. Иначе мы просто не сможем ничего продавать. А так и опыт есть, и нет сложностей со сроком годности, и качество хорошее, и логистика отстроена. Одна проблема – цена.

Антон Пермяков, глава ГК «Верхнехавский агрохолдинг»:
— Отсутствует вменяемая политика. Например, заявить, что мы занимаемся селекционной работой, а на следующий год ликвидировать все селекционные дотации – это не политика. Селекционную работу надо лет на 15 рассчитывать. Нельзя объявить всем, что мы занимаемся теплицами, а через год «снять» субсидии. Сейчас объявили всем, что занимаемся экспортом, а через год придут новые люди и скажут – мы вам ничего не обещали.

Вадим Ерыженский, замгендиректора группы «Продимекс»:
— Сейчас неплохой лимит на железно-дорожные перевозки, но другая беда: экспорта нет. Был экспорт – не было лимита, сейчас лимит есть – экспорта нет. Почему экспорта нет? Потому, что наша продукция дороже, чем продукция конкурентов на тех рынках, которые мы отвоевали за последние пару лет. Мы пытаемся говорить о том, что для закрепления на рынках нам нужно пойти на какие-то беспрецедентные меры по снижению затрат, мы готовы «в ноль» и даже «в минус» продавать. Но как только мы отгружаем «в минус», к нам приходит ФАС и налоговая и начинают надевать на нас наручники, потому что мы нарушаем все, что только можно. Фактически нам запрещают удерживать свои рынки за рубежом. Мы много раз эту проблему поднимали на федеральном уровне – система не работает абсолютно.
...Системность нужна. И стабильность. Как можно развить отрасль, когда каждый квартал меняются условия? Более того, прописанные в госпрограмме суммы – вовсе не гарантия, что деньги будут выделены. Могут, например, заложить 200 млн руб., а по итогам года потратить 1,5 млрд руб., а может быть и наоборот. Новому министру есть в чем себя проявить, отрасль ждет от него стабильности и системности. Свеклосахарная отрасль доросла до профицита сахара в России, и это результат непонятной государственной стратегии. Когда мы говорили, что необходимо запретить строительство сахарных заводов, нас не поддерживали. Говорили: надо повышать конкурентность. Повысили до того, что потребляем 5,6 млн т сахара в стране, а производим 6,3 млн т. И на экспорт вывезти нельзя, потому что сахар дорогой. Люди накупили техники, вложили гигантские деньги в создание свекловичного севооборота – живи, радуйся, но заработать нельзя. Сахарная отрасль на грани коллапса, маржи нет.

Алексей Попов, замруководителя департамента агрополитики Воронежской области:
— Есть и проблема ценовой конкурентоспособности. К примеру, себестоимость производства свинины у нас выше, чем в Америке или европейских странах. Тем не менее, Минсельхоз пытается открыть рынки свинины Китая и Индии, рынки масла, сахара. Ну и, конечно, остается серьезным экспортный потенциал зерновой группы – пшеницы, ячменя, зернобобовых. Сейчас на зерно приходится до 70% экспорта Воронежской области. При этом губернатором поставлена задача увеличить объем экспорта, снижая долю в нем зерна, то есть экспортировать готовую продукцию. Но до 2021 года, скорее всего, экспорт зерна по-прежнему будет занимать значимую долю.