Адвокат Мари Давтян о законопроекте о профилактике семейно-бытового насилия

Руководитель Центра защиты пострадавших от домашнего насилия адвокат Мари Давтян, входившая в рабочую группу по разработке законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации», раскритиковала опубликованный текст. По ее словам, в таком виде закон не будет работать, а жертвы домашнего насилия останутся без защиты. Госпожа Давтян ответила на вопросы “Ъ”.

— Что не так в опубликованном законопроекте (.pdf) по профилактике семейно-бытового насилия?

— То, как сформулирован закон; его вообще невозможно использовать. Как человек, который десять лет занимается этой проблемой, я не могу придумать ситуацию, в которой его можно применить. Ни одну потерпевшую, чьи дела я вела, я не смогу защитить этим законом.

— Что вы имеете в виду?

— Например, побои, причинение вреда здоровью в семье не подпадают под закон о домашнем насилии. Семейно-бытовое насилие определено как умышленное деяние, не содержащее признаков административного правонарушения или уголовного преступления.

— Какой смысл тогда в этом законе?

— У меня ровно тот же самый вопрос.

— Вы видели текст до публикации?

— Нет, он с нами вообще никак не согласовывался, мы видим его так же, как и все. Текст не смотрели ни я, ни Оксана Пушкина, ни Александр Кошкин, тоже член рабочей группы. Заранее с нами его никто не обсуждал.

— Как вы думаете, почему?

— Потому что они, наверное, понимали, что мы будем против таких формулировок.

— Тогда какая основная функция этого закона в таком виде?

— Мне самой интересно, поэтому сложно ответить на этот вопрос. Если под домашнее насилие не подпадает ни один вид домашнего насилия, то какой смысл в этом законе?

— А какое насилие подпадает?

— Получается, что практически никакое, в этом вся и суть. Закон должен применяться в ситуациях физического, психологического, экономического и сексуального насилия. Это принципиальный аспект, который убрали. Второе — в текст не вошли те защитные меры, которые нужно применять. Беда в том, что, даже если насильник наказан за какое-то действие по Уголовному кодексу, это никак не защищает потерпевших от совершения новых насильственных действий, вот в чем беда.

Нужны защитные предписания: запрет преследования, запрет приближаться. Но в этой редакции наказание за нарушение защитного предписания предусматривает только административную ответственность. А по-хорошему она должна быть административной, а в случае повторного нарушения — уголовной. Иначе в чем страх это защитное предписание нарушить?

Кого сдержит штраф 3 тыс. рублей?

— Есть две недели на его доработку, может быть, за это время возможно что-то изменить?

— Я на это очень надеюсь, потому что эта редакция очень безграмотна даже с позиции многих юридических аспектов. Предписания защиты жертвы домашнего насилия, которые нами изначально предлагались, серьезно сокращены. Это нужно дорабатывать, я очень надеюсь, что мы приведем закон в порядок.

— Кому пытались угодить такой редакцией закона?

— Таким радикально-консервативным организациям, как «Сорок сороков» и прочим, которые видят в насилии, скажем так, основу существования семьи и общества. Что, мне кажется, попахивает XVII веком, а не современным миром.

— Какой смысл принимать закон, который не будет работать?

— У меня есть такое подозрение, что Российская Федерация прекрасно понимает, что сейчас в Европейском суде по правам человека рассматривается пилотное дело о домашнем насилии «Туникова и другие против Российской Федерации», где есть четыре заявительницы. Это дело предполагает, что ЕСПЧ не просто примет решение о компенсациях, но и обяжет Россию принять закон о домашнем насилии. Мне кажется, они пытаются действовать на опережение и просто отчитаться, что закон принят. Только они не учитывают одного: законодательство против домашнего насилия, в том числе с позиции ЕСПЧ и Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин, отвечает определенным стандартам. То, что сегодня предлагается, им никак не отвечает. Поэтому закон в такой редакции никак не спасет Российскую Федерацию от критики. Закон придется допиливать поправками.

Мария Литвинова