22-е заседание по делу «Седьмой студии»: защита представила еще пятерых свидетелей

3 декабря в Мещанском суде Москвы состоялось очередное заседание по делу «Седьмой студии». Защита представила свидетелей, которые работали на проекте «Платформа». Обвинение же ходатайствовало о рассмотрении на следующем заседании дисков с документацией, изъятой у бухгалтера Ларисы Войкиной, а также о повторном допросе Войкиной.

---

19:37. Адвокат Юрий Лысенко рассказал ‘’Ъ’’, что судья Олеся Менделеева разрешила ходатайство адвоката Карпинской прямо под звуки эвакуации. По словам защитника, судья отказалась исключать диски из дела. Сразу после она отложила слушания на четверг, 5 декабря, 12:00. И только затем участники покинули зал, как того требовал голос из громкоговорителя.

19:14. Эвакуация закончилась, суд открылся.

17:28. В этом же коридоре — «московское дело» по Егору Лесных, Максиму Мартинцову и Александру Мыльникову, выходят все.

17:27. Суд эвакуируют из-за сообщения о минировании.

17:19. Прокурор Олег Лавров также попросил судью вынести замечание защите, так как перечисленные в ходатайстве претензии, по его словам, больше похожи на обвинительное заключение.

Судья удаляется для принятия решения.

17:16. Адвокаты и подсудимые согласны с ходатайством.

— Я поддерживаю ходатайство. Это очередная попытка жульничества,— заявляет Малобродский.

Прокуратура против ходатайства. Более того, прокурор Михаил Резниченко попросил вынести Малобродскому замечание из-за обвинения в «жульничестве».

17:11. Адвокат Ксения Карпинская после согласия судьи рассмотреть диски на грядущем заседании ходатайствует об исключении дисков из судебного процесса.

Она заявляет, что предъявив эти диски сейчас, следователь лишил сторону защиты права ознакомиться с ними. Он, согласно ходатайству Карпинской, скрывал наличие дисков от защиты. Диски, отмечает адвокат, также хранились при другом уголовном деле, в отношении Вороновой. Приложения в виде дисков, согласно ходатайству Карпинской, не содержалось и в экспертизе.

17:03. Выступает прокурор Михаил Резниченко. Ходатайствует о том, чтобы изучить диски с документацией, изъятые с компьютера Войкиной. Прокурор Лавров не возражает, возражают все подзащитные и адвокаты.

— Сейчас стадия представления защиты, на завтра у нас вызваны семь свидетелей — говорит Харитонов.

Адвокаты настаивают, что стадию представления доказательств прерывать нельзя.

Судья принимает ходатайство.

17:01. Харитонов спрашивает у Коваль, как она взаимодействовала с куратором, с командой.

— Куратор делает программу-максимум, линейный продюсер ее обсчитывает, эксель-файл с этим потом отправляется к генеральному продюсеру и художественному руководителю. Не знаю, работал ли Кирилл Семенович после этого с куратором.

Она говорит, что после этого снова обсуждалось возможное и невозможное, правился документ, после чего мероприятия вносились в расписание.

— Из чего состояла смета? — спрашивает он.

— Зависит от того, какой проект, у меня оба были иностранные. То есть взаимодействие с иностранными компаниями, визовые расходы, транспортные, гонорары. <...> Дальше — закупки костюмов, реквизитов, возможно, аренда танцевального линолеума.

Судья просит конкретизировать цифры.

— У «Истории солдата» был довольно дорогой продакшн, мне кажется, суммарно, по всем затратам, около четырех-пяти миллионов. «Удивленное тело» — в районе трех с половиной-четырех миллионов. Я думаю, что гастроли Dance Events… Мне кажется, что на один привоз затраты могли быть около 400-600 тысяч.

Свидетеля отпускают.

16:37. — Кто еще постоянно работал в «Седьмой студии»? — спрашивает Харитонов.

— Была техническая команда, которая особо не менялась по составу — технический директор, помощник технического директора, команда монтировщиков, художник по свету, главный видеоинженер, начальник звукового цеха, главный администратор, помощник режиссера, исполнительные продюсеры у каждого куратора… — перечисляет свидетель.

— А артисты, которые были там постоянно?

Дарья Коваль говорит, что да, перечисляет их.

— Была ли пресс-служба?

Коваль подтверждает, что была, и напоминает, что также был постоянный дизайнер.

— Вы получали зарплату за свою работу? — спрашивает Харитонов.

— У меня был договор гражданско-правового характера, который мы подписывали с Малобродским. Изначально заработная плата была в районе 30 тысяч рублей, потом ее повысили, когда нагрузки стали больше, в районе 47. Получала я ее в бухгалтерии, в комнате, в офисе. Сначала получала у Масляевой, потом у Войкиной.

— Наличными? — уточняет судья.

— Да.

Дмитрий Харитонов уточняет у Коваль, видела ли она, как получали зарплату другие работники «Седьмой студии». Она говорит, что нет, не видела, но полагает, что так же, как она — расписываясь за полученные деньги.

16:27. О том, что делала Филимонова, свидетель не знает.

16:27. В зал приглашают свидетеля Дарью Коваль. Она была продюсером направления «Танец» в проекте «Платформа». Вопросы ей задает адвокат Дмитрий Харитонов.

— Известно ли вам, кто являлся главным бухгалтером «Седьмой студии»?

— Масляева. Не могу сказать, что имела с ней много контактов, но помню, что она стояла в копии писем продюсерам, когда нужны были уточнения от бухгалтерии.

Дарья Коваль говорит, что также знает Войкину и Филимонову. Адвокат Харитонов спрашивает, чем они занимались.

— Войкина выдавала деньги на расчет с контрагентами, также ей мы сдавали финансовые отчеты и проколотые чеки.

16:17. Вопрос задает прокурор Резниченко.

— Приблизительно в процентах сколько в одной смете оплачивалось безналом, а сколько наличными?

— Очень примерно — я думаю, что процентов 15-20 максимум уходило безналом.

Вопрос задает Олег Лавров.

— По содержанию смет — вы их содержание согласовывали перед фактическим приобретением реквизита, перед арендой?

— Это была моя ответственность — остаться в рамках бюджета. Поэтому согласовывать нужно было с самой собой.

— Вы не превышали бюджет? — спрашивает судья.

— Нет.

— Что-то оставалось? — уточняет судья.

— Нет, уходили в ноль.

— С Серебренниковым траты согласовывались?

— Нет, никогда. Финансовой частью занимались Войкина, Воронова.

Свидетеля отпускают.

16:03. Далее по просьбе судьи Майя Цзо перечисляет мероприятия, с которыми она работала на «Платформе». Их, по словам Цзо, не меньше 20. Она рассказывает про концерты и дополнительные траты — поясняет, что, к примеру, если приглашенные музыканты везут инструменты, то, чтобы не сдавать их в багажное отделение, необходимо было покупать им дополнительный билет.

15:59. Адвокат Харитонов спрашивает, был ли у «Седьмой студии» офис. Свидетель говорит, что как такового не было. Она также рассказывает, что часть задействованных в проекте людей были штатными, часть — приглашенными.

Адвокат Харитонов предлагает описать разработку сметы на примере «Страстей по Никодиму».

— У нас была концепция: любой проект — это не может быть только музыкальный проект, это всегда синтез. В данном случае синтез музыки и театра, был даже режиссер-постановщик Денис Азаров. Сначала был заказ Александру Маноцкову, был определенный гонорар. Мне сообщили, что была договоренность с Маноцковым — это 200-300 тыс. Потом мне было описано, что будут музыканты, будет хор, будет некоторое количество реквизита. Участвовал хор. То есть состав был довольно большой: музыканты, певцы и хормейстер, были чтецы и актеры.

— Ближе к цифрам,— говорит судья.

— Порядок цифр? Сотни тысяч. Я оговаривала эти цифры (гонорары.— “Ъ”) с руководителями разных групп.

— А то никто не помнит финансовых вопросов,— говорит судья.

— Почему же, все помнят,— говорит адвокат Харитонов.

Он протестует против оценочности реплики судьи.

Судья спрашивает, сколько составляла смета «Страстей по Никодиму». Майя Цзо не помнит, но говорит, что может ее найти. «Если найдете, передайте, пожалуйста»,— просит адвокат Малобродского Ксения Карпинская.

Помимо гонораров, по словам свидетеля, затратной была художественно-постановочная часть, реквизит. Майя Цзо также рассказывает, что звуковой аппаратуры у «Платформы» было мало, и ее часто приходилось арендовать.

— От Екатерины (Вороновой.— “Ъ”) была установка оплачивать по безналу. Но у компаний, которые работают по безналу, цены выше,— говорит свидетель.— Между тем, чтобы заплатить по безналу, и тем, чтобы поставить больше мероприятий, мы выбирали поставить больше мероприятий.

— Как производились выплаты по смете? — спрашивает Харитонов.

— Гонорары выплачивались в кассе у Войкиной, я с ними не работала. Мы отчитывались по расходникам и по чекам, если что-то покупалось.

Майя Цзо рассказывает, что получала деньги у Войкиной, приносила чеки ей же: «У кого деньги я брала, тому и приносила (чеки.— “Ъ”), если оставалась сдача — я приносила ее обратно».

15:29. Заседание продолжено. Вызывают свидетеля, продюсера-фрилансера Майю Цзо.

На «Платформе» она сначала познакомилась с Екатериной Вороновой, когда устраивалась работать исполнительным продюсером.

Адвокат Кирилла Серебренникова Дмитрий Харитонов спрашивает у свидетеля, чем она занималась в проекте и какую оплату получала.

— Организация и администрирование проекта. Зарплата была оговорена: 50 тыс. руб. в месяц.

15:00. Свидетель продолжает говорить о ценности проекта «Платформа».

— Они превратили Россию с банальным хорошим драматическим театром, сохраняя его... Они создали абсолютно новую эстетику! — эмоционально говорит Пивоварова.— Цель искусства — быть адекватным жизни. Поняв этот запрос от жизни, государство выделило деньги на «Платформу».

— Как вы считаете, если у проекта такой сумасшедший успех, то зачем ему помощь государства? — спрашивает прокурор Михаил Резниченко.

В зале смеются, становится шумно. Судья снимает вопрос и отпускает свидетеля.

— А можно здесь остаться? — спрашивает Пивоварова.

Судья разрешает, однако через пару минут объявляет десятиминутный перерыв.

14:49. В зал приглашают свидетеля Пивоварову Наталью Сергеевну. Она доцент кафедры истории театра России в ГИТИСе, художественный руководитель курса на театроведческом факультете.

— Нет людей культуры и театральных людей, которые бы не знали, что такое «Платформа»,— говорит она.— Я ничего не понимаю в экономике, но, скажем, «Охота на снарка» и «Сон в летнюю ночь» выглядят как очень богатые спектакли. В истории театра я знаю примеры, в которых удавалось сделать роскошь за три копейки, но все это выглядело очень дорого.

14:37. — А вы общались с Масляевой? — спрашивает судья.

— Я эту фамилию узнала постфактум,— говорит Давыдова.

— Денежные средства как получали?

— Катя (Екатерина Воронова, бухгалтер.— “Ъ”) передавала.

— Расписывались за них?

— Я думаю, да.

— Наличными выдавали?

— Да,— говорит свидетель и добавляет, что может и не помнить точно.

Судья спрашивает, как давно Давыдова знает подсудимых.

— Я их знаю со студенческой скамьи. Малобродского я знаю с 1984 года.

— А Итина? — уточняет судья.

— С 1983? — говорит Давыдова, оглядываясь на Итина. Он кивает.

— Какой была цель платформы?

— Развитие современного искусства.

— Цели своей «Платформа» достигла?

— Не просто достигла. Это поворотное событие в искусстве.

У свидетеля спрашивают, как она может охарактеризовать подсудимых.

— Кирилл трудоголик. Я мало знаю таких режиссеров, не только в России, но и в мире,— говорит Давыдова.

Серебренников в это время, поставив на колени ноутбук, кажется, работает.

Апфельбаум Давыдова также характеризует положительно: «Рядом с Соней я всегда чувствовала себя двоечницей. В моем представлении она идеальный человек, надежный и порядочный».

Положительную характеристику она дает также Малобродскому и Итину.

Про второго Итина она говорит: «Настоящий директор. Человек, который может быть руководителем большого театра. Федерального театра. Тут нельзя быть романтиком».

Свидетеля отпускают.

14:18. К уголовному делу прикрепили номер журнала «Театр», посвященный «Платформе». Судья шутит, что в журнале не указан тираж, может, номер создан для суда? В зале смеются.

— У нас тираж — 3 тыс. Кроме того, есть сайт,— поясняет свидетель.— Мы большую работу проделали. Мы попытались собрать все, что было написано о «Платформе».

Судья листает номер.

14:03. В зал приглашают свидетеля Давыдову Марину Юрьевну, главного редактора журнала «Театр». Она знакома со всеми подсудимыми.

Вопросы ей задает Ксения Карпинская, адвокат Малобродского. Спрашивает о роде деятельности Давыдовой на платформе.

— Я была куратором театрального направления «Платформы» в 2013-2014 году.

— На каких условиях?

— Мы с Кириллом договаривались, что это будет разовая оплата по итогам работы.

Свидетель говорит, что, будучи критиком, она была «завсегдатаем “Платформы”». Адвокат Карпинская уточняет, платили ли ей за участие в дискуссиях «Платформы», например в дискуссии «Русский театр как родовая травма», которую ранее смотрели на заседаниях суда.

— Я ее модерировала.

— А что такое модерирование?

— Модератор ставит тон дискуссии, более-менее определяет круг ее участников. <...>

— Сколько вам за это платили?

— Я точно не помню, много лет прошло. Если это лекция, то тыс. 30-40, если это монолог. Если это модерирование, то меньше, наверное. По-разному.

— Сколько вы получили как куратор?

— По итогам работы за сезон тысяч 250.

— Что входило в обязанности куратора?

— Формирование театрального ландшафта в рамках проекта.

13:52. Судья спрашивает, как в театрах в целом работает система оплаты труда. Исакова говорит, что у нее есть ИП, и через него безналично оплачивается работа. Так было последние шесть лет. Она уточняет, что во время «Платформы» ИП у нее не было.

— Вас не удивило, что гонорар вам платят наличными? — спрашивает судья.

— Нет, это была абсолютно обычная система,— отвечает Исакова.

К свидетелю вопросов больше нет. Ее отпускают.

13:51. — Вы получали наличными? — уточняет судья у свидетеля.

Свидетель говорит, что не помнит, но скорее всего наличными.

Судья спрашивает, расписывалась ли она за гонорары. Свидетель говорит, что расписывалась.

— Что вы можете сказать о «Платформе»?

— Это был для нас всех немыслимый подарок. 2011 год — в какой-то момент у меня была мысль поехать поучиться, потому что в России не было современного искусства как такового.

Она отмечает, что, помимо спектаклей, было много мастер-классов.

Прокурор Михаил Резниченко спрашивает о договоре, по которому работала Исакова с «Платформой». Исакова поясняет, что актеры работают с агентами, которые и занимаются такими вопросами.

— Вы Масляеву знаете? — спрашивает прокурор.

— Теперь ее знают все,— отвечает свидетель.

13:49. В зал приглашают свидетеля Исакову Викторию Евгеньевну, актрису. Она знакома с Серебренниковым и Малобродским, остальных знает из-за процесса по «Седьмой студии».

Она работала в проекте «Платформа» актрисой с конца 2011 года. Пригласил ее Серебренников, так как они много сотрудничали раньше.

— Вы получали деньги за работу? — спрашивает адвокат Ксения Карпинская.

— Да, конечно, получала,— отвечает свидетель.

Виктория Исакова играла в постановке «История солдата». Она перечисляет, что в этом проекте, помимо балетмейстера, участвовали пять танцовщиков, она, солдат, композитор, ассистент режиссера, осветители, люди, которые монтируют и демонтируют декорации. «Большая, серьезная театральная команда»,— говорит Исакова.

Мы сыграли пять спектаклей, потом вернулись к этому и сыграли еще, потом были гастроли… Около 12 раз»,— рассказывает Исакова

-- А люди, которые работали с вами, получали зарплату? — спрашивает Карпинская.

— Конечно.

— Сколько получали вы?

— За спектакль 10 тыс. руб. Не то чтобы большая сумма, но меня устраивало.

Свидетель говорит об уникальности и ценности работы в проекте «Платформа»: «Мне был интересен сам факт участия. Если бы мне предложили делать это бесплатно, я бы делала это бесплатно».

13:25. Серебренников пришел. Слушателей и участников снова пригласили в зал.

13:09. Ровно в 13:00 участников и слушателей пустили в зал, однако практически сразу объявили перерыв на 10 минут. Собрались все, кроме Кирилла Серебренникова — он попал в пробку, его ждут.

---

Фигурантами по делу проходят пять человек. Среди них — режиссер Кирилл Серебренников, директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и продюсер Екатерина Воронова (находится в международном розыске). Их обвиняют в хищении не менее 133 млн руб., выделенных на проект «Платформа» с 2011 года по 2014 годы. Все фигуранты отрицают вину.

Ольга Лукьянова, Роман Шаталов