Почему урбанистика пока далека от человека

В сегодняшней российской урбанистике много архитектуры и мало человека, считает партнер бюро Citymakers Петр Кудрявцев. По его мнению, проекты развития общественных пространств, реализуемые в России, яркие с архитектурной точки зрения, но в них пока не содержится никаких манифестов для горожан.

Город — это связи между зданиями: смысловые, сценарные, технические. Это система разнообразных нейронных сетей: между работой и домом, между школой вашего ребенка и автобусной остановкой, между вашей парикмахерской и магазином. Смысл общественного пространства в обеспечении как этого, так и второго плана связанности, когда по пути с работы домой ты можешь задержаться в парке или на набережной. В этом плане общественное пространство отождествляет «правильный город», город, который заслуживают его жители, город для человека, город будущего.

Сегодня проекты общественных пространств — это яркие архитектурные проекты, призванные показать перспективность развития этого направления, но они не являются манифестными. Это вещи в себе, они не решают своей основной задачи — связанности, интегративности. Общественные пространства делаются как здания, как архитектура — только теперь не по вертикали, а по горизонтали. В современной России это своего рода точечная застройка, а не элемент комплексного развития. Сегодня это системная недоработка, от которой нужно избавиться.

В последние годы о важности создания комфортных общественных пространств говорят все: от лидера страны до глав малых городов. Регионы и города соревнуются за количество благоустроенных пространств, расходуются субсидии, осваиваются бюджеты. Ежегодно благоустраиваются сотни дворов, площадей, набережных и парков. И, с одной стороны, это прекрасно. С другой — можно ли сказать, что в основе сегодняшней российской урбанистики — забота о конечном пользователе?

Реализованные за последние годы объекты можно похвалить за исполнение, архитектурную мысль, отдельные элементы. Но не всегда можно сказать, что они действительны востребованы у местных жителей и бизнеса, не всегда они сохраняют традицию и историю места.

Получается, что пространства создаются не для улучшения существующей жизни, уклада, а для зарождения новой — как авангард прошлого века. А какая будет эта новая жизнь, предугадать невозможно. Да, естественно, что новое благоустроенное пространство будет освещенным или функциональным, но насколько оно будет формировать новые социальные связи, способствовать психологическому равновесию или стимулировать творчество — вопрос открытый.

Урбанистика развивается, становится все более универсальной, молодые специалисты набивают шишки, учатся, становятся более опытными профессионалами. В целом это большой плюс для отрасли, да и для России в целом. Но архитектор снова становится демиургом.

Мы уже поняли, что общественные пространства советских городов проектировались не для жизни, а для транзита. Но пока не стало слишком поздно, нам нужно понять, что урбанистика — это в первую очередь про социологию, психологию, экономику, нежели про архитектуру. Изучение человеческого поведения, всех исходных данных и диалог с жителями — это то, что должно быть в основе любого проекта. Люди должны понимать, для кого это и как этим пользоваться, пространства должны модернизировать жизнь, раскрывая лучшие качества в человеке.

Естественно, что полноценный диалог и полноценные исследования — это время и ресурсы. Но именно на данном этапе мы должны осознать, что период быстрых побед в процессе развития наших городов закончен — нужна стратегически выверенная и планомерная работа. С жителями, бизнесом, экспертами, исходными данными и историей.