Выбор Анны Толстовой

 

---

Музей живописной культуры, Истомин и Поленов

Третьяковская галерея

В Новой Третьяковке на Крымском Валу показывают едва ли не лучшую выставку об авангарде за всю историю галереи: «Авангард. Список №1. К 100-летию Музея живописной культуры» рассказывает о судьбе первого в Стране Советов музея новейшего искусства, сделанного самими авангардистами и уничтоженного 10 лет спустя, так что на афише вполне можно было бы написать «к 100-летию создания и 90-летию разгрома». Коллекция МЖК, растворившаяся в фондах Третьяковки, региональных и даже западноевропейских музеев, не только вновь воссоединилась в Москве: по фотографиям реконструирована сама музейная экспозиция середины 1920-х годов, а также мозговой центр учреждения — «Аналитический кабинет» Соломона Никритина. Выставку «Геометризмы. 1950–2010-е» (Крымский Вал) с работами Эдуарда Штейберга, Владимира Немухина, Александра Юликова, Алены Кирцовой и Владимира Андреенкова можно считать логическим продолжением «Списка №1»: она говорит о том, как трудно дается отечественному искусству язык геометрической абстракции после всех погромных кампаний развитого сталинизма, оттепели и застоя. А персональные выставки вхутемасовского кумира Константина Истомина (Лаврушинский переулок) и еретика-лучиста Сергея Романовича (Крымский Вал) демонстрируют неевклидовы пути модернизма и живописи чистого цвета — французского у Истомина и венецианского у Романовича — в советском искусстве. Но и любители русского реалистического искусства XIX века не уйдут из галереи обиженными: и хотя в блокбастере «Василий Поленов» акцент сделан на религиозно-философских исканиях художника, глаз сможет отдохнуть на пейзажах в Лаврушинском — на персональной выставке Ивана Похитонова и рисунках «Неизвестных передвижников».

---

Молодежь и библиотека

Еврейский музей и центр толерантности

«Союз молодежи» принято считать первым официальным объединением русских авангардистов, хотя далеко не вся «молодежь» была авангардом в строгом смысле слова, да и молоды были далеко не все члены. Тем не менее в семи «союзовских» выставках, начавшихся в 1909-м и завершившихся в начале 1914-го, участвовали все ударные силы новейшего искусства: Малевич, Татлин, Филонов, Ларионов, Гончарова, Матюшин, Розанова. Нынешняя — восьмая по счету, собравшая вместе всех экспонентов, кого удалось найти, знаменитых и совсем забытых,— стала первой музейной выставкой, посвященной «Союзу молодежи». Вначале ее показали в Русском музее, сотрудниками которого она и готовилась в течение долгих лет, а до Москвы экспозиция добралась в изрядно сокращенном виде. Но и в таком варианте (около 80 работ 35 художников), по счастью, осталось место для забытых и малоизвестных — вроде фантастически одаренной Анны Зельмановой, которой все, казалось, обещало место в первом ряду «амазонок авангарда». Бонусом к «Союзу молодежи» идет «Невавилонская библиотека» — «изба-читальня» работы Александра Бродского и Анны Наринской.

---

Удел человеческий, полихрония и не-книга

Московский музей современного искусства

Все лучшее здесь приберегли на конец года, что и понятно: музей празднует 20-летие. Юбилейная выставка «MMOMA 99/19» на Петровке представляет собой лабиринт из двадцати залов, экспозицию в каждом из которых сделал кто-то из двадцати друзей музея, специалистов в самых разных областях — от спорта до парфюмерии: каждому предложили покопаться в музейных фондах и выбрать вещи из коллекции на свой вкус. Конечно, заранее можно было предсказать, что разделы «Медицина», где куратором выступил известный коллекционер нонконформистского искусства, кардиохирург Михаил Алшибая, или «Литература», где в кураторской роли задействован вышедший из шинели «московского романтического концептуализма» Владимир Сорокин, не подкачают. Но вот что самые эстетские залы получатся у «мумий-тролля» Ильи Лагутенко («Музыка»), шеф-повара Владимира Мухина («Гастрономия»), примы-балерины Дианы Вишневой («Танец») и актрисы Алисы Хазановой («Кино») — оказалось приятным сюрпризом. Среди тех, кто отвечает в проекте «MMOMA 99/19» за «Искусство»,— директор Центра Помпиду Бернар Блистен, и две другие выставки музея вполне могли бы быть показаны у него в Париже. Во-первых, очередная сессия «Удела человеческого» Виктора Мизиано (филиал на Гоголевском), посвященная биографии как конструкту, и первая сессия «Полихронии» Юлии Аксеновой (образовательный центр в Ермолаевском), тоже задуманной как большой выставочный сериал. Обе выставки рассчитаны на медленное зрение, а уж первую работу Анри Сала «Интервью» («Удел человеческий») и последнюю на сегодня работу Кёкена Эргуна «Герои» («Полихрония») точно стоит посмотреть от начала до конца. Кроме того, в Ермолаевском можно увидеть «Не-книгу» — смешной портрет коллекционера-философа Дмитрия Волкова, писанный Федором Павловым-Андеевичем и Катей Бочавар, а на Гоголевском — множество книжных объектов современных художников, посвященных Илье Зданевичу.

---

Ткани Москвы и фамильные ценности

Музей Москвы

Грандиозная выставка «Ткани Москвы», сделанная Александрой Селивановой и Ксенией Гусевой, рассказывает об истории текстильной промышленности в столице от Рюрика до наших дней, показывает текстильное производство в мельчайших деталях, затрагивает массу социально-антропологических тем — вплоть до роли ткачих в женском и революционном движении, но при всей множественности задач на первый план выходит акция по возвращению имен забытым советским художницам, умудрявшимся высоко держать знамя текстильного факультета ВХУТЕМАСа даже после поражения авангарда по всем фронтам. «Ткани Москвы» впервые предъявляют неопровержимые доказательства того, что художественная жизнь ткани в СССР не закончилась на экспериментах Варвары Степановой и агиттекстиле 1920-х годов. В принципе, на посещение выставки можно смело отвести целый день, но не стоит забывать и о других проектах музея — историко-антропологических «Фамильных ценностях» и историко-экологическом «Времени Москвы-реки» (последняя выставка, между прочим, стал призером XXII Миланской триеннале).

---

Дагеротип, автохром, поляроид и Гейнсборо

ГМИИ им. А.С. Пушкина

Первая в России выставка первого из английских портретистов сделана с большим уважением к жизни и мнениям Томаса Гейнсборо, полагавшего своим подлинным признанием пейзажную живопись и ненавидевшего так неплохо кормившее его ремесло: экспозиция чуть ли не на добрую половину состоит из пейзажей. Зрителям предстоит оценить музыкальность художника, вдохновившего программу нынешних «Декабрьских вечеров»: музыкант-любитель, так и не освоивший нотной грамоты, он в совершенстве овладел искусством импровизации, интерпретируя композиции, сочиненные Рубенсом, ван Дейком или Ватто, со свойственной ему одному исполнительской нежностью и грацией. Гейнсборо, успешно конкурировавший с самим Рейнольдсом, рискует затмить собой выставку «Дагеротип, автохром, поляроид. 1/1» куратора Ольги Аверьяновой, а это один из самых утонченных проектов к 180-летию изобретения фотографии. Три революционные техники — первое фотоизображение, первый цвет, первый моментальный отпечаток. Единственность экземпляра — тираж 1/1. И множество подтекстов — об уникальности отпечатка в эпоху технической воспроизводимости, о границе между фотографией как фотографией и фотографией как искусством, о подглядывании и нарциссизме, в общем, о том, как оптические новации изменили окружающую реальность.

---

Испанцы под впечатлением от импрессионизма

Музей русского импрессионизма

Мариано Фортуни, Хоакин Соролья и Игнасио Сулоага — этими тремя именами по большому счету и исчерпываются наши познания в испанском искусстве эпохи импрессионизма. Однако на выставке «Импрессионизм и испанское искусство» помимо картин этой знаменитой троицы можно увидеть работы еще дюжины испанских художников — импрессионистов, дивизионистов, пленэристов и этюдистов, храбро вышедших на свежий воздух из академических застенков. Нетрудно заметить, что для многих из них самым свежим оказался воздух парижский. Здесь, собственно, и понимаешь, отчего в плавильном котле Парижской школы было так много испанцев и почему самого известного художника Франции XX века зовут Пабло Пикассо.

---

Фонтана, Инфанте и Хржановский

Мультимедиа Арт Музей

Первую в Москве выставку главного итальянского художника XX века Лучо Фонтаны, сделанную на материалах главных государственных и частных собраний современного искусства Италии и представляющую почти все главные направления в искусстве «спациалиста», прорвавшегося сквозь плоскость холста к терниям дурной бесконечности, можно было бы назвать главным событием новогодней программы МАММ. Если бы не превосходная и очень подробная ретроспектива ветеранов отечественного кинетизма Франциско Инфанте и Нонны Горюновой «Метафора, метафизика, метаморфоза», которые выступили сильнейшим соперником (а может, и победителем) Фонтаны. Кроме того, МАММ делает своим посетителям прекрасный новогодний подарок в виде выставки к 80-летию мультипликатора Андрея Хржановского «Мой круг»: детей можно смело сдавать в кинозал, где показывают ретроспективу всех хржановских фильмов — с 1966 по 2009 годы, а самим отправляться изучать рисунки, эскизы и рабочие материалы к фильмам, созданные друзьями режиссера — Юло Соостером, Владимиром Янкилевским, Юрием Нолевым-Соболевым, Николаем Поповым, Сергеем Бархиным, Мариной Азизян и другими хорошими людьми. Ну а уставшие от присутствия живых классиков смогут повеселиться в компании выпускников Школы Родченко Игоря Самолета и Ильи Колесникова.

---

Секретики и арт-эксперимент

Музей современного искусства «Гараж»

Правда ли, что чайные грибы в трехлитровых банках на окнах советских трудящихся и хулиганская художественная группа «Мухоморы» произросли из одной грибницы? Ответить на этот вопрос поможет остроумная выставка «Секретики: копание в советском андерграунде. 1966–1985», придуманная латышским куратором Каспарсом Ванагсом, который рассматривает романтический андерграунд союзных республик как часть параллельного мира советских конспиративно-духовных практик: йога, хиппи, гурджиевский оккультизм, секта свидетелей «Сретенского бульвара», ритуалы «Коллективных действий», гадания на каббалистических кубиках Риммы и Валерия Герловиных и прочие секретные материалы из архива «Гаража» и других собраний. Традиционный новогодний «Арт-эксперимент» музея также посвящен «мистическому пространству» эфира и «алхимии ароматов»: участников биополитически обнюхают «Куда бегут собаки», отправят в космос на крыльях обонятельной фантазии Кэти Патерсон, а также научат превращать стихии в парфюмерные композиции, составлять «целительные букеты» и извлекать реальные воспоминания из коллекции абстрактных запахов.

---