Когда название не требует адреса, это значит, что оно и есть адрес. И даже в великих столицах таких названий наперечет

Те, кто давно понял все радости этого места и скучал, пережидая ремонт, будут рады сочетанию узнавания и удивления — неуловимому балансу, который в природе обычно приходит с запахом, невидимым агентом ностальгии, а здесь, в этой гипоаллергенной кристальной чистоте, еще менее понятно, как воссозданному. Те же, кто по каким-то причинам не были тут раньше, просто обязаны приехать впервые: среди гранд-отелей Вест-Энда у Mandarin совершенно особая роль — вот он стоит на одном из главных перекрестков мира, без тени замшелости, без пошлости новодела; с одной стороны, омываем нескончаемой, круглосуточной пробкой, с другой — умиротворением конных дорожек величайшего парка.

В сторону парка выходит Royal Entrance — дядья нынешней королевы и даже ее строгий дед и великий прадед бывали тут как замечены, так и незаметны. Здесь же летняя терраса при хорошей погоде бьющая сам Claridge’s изысканностью своего файф-о-клока, а вечером с современным комфортом принимающая афтерпати инвестбанкиров и нешумные дни рождения людей, про которых можно сказать, что сословие им с успехом заменило национальность. Терраса расписана бабочками — это работа Леи Вуд, дочери Ронни Вуда из Роллингов, так что задержитесь, посмотрите налево.

Ресторана, в котором неделями сидел Черчилль во время Второй мировой войны, оставляя на чай сигары, не сохранилось, и поэтому сменившему его бару Boulud пришлось смешать гастрономическую ноту с исторической: эта земля чтит не только традиции, но и хранит архивы — с дореволюционных еще, то есть с докромвелевских времен. В том числе архивы кулинарные. Обновленные, но не потерявшие своей загадочности рецепты Генриха-женоубийцы и Елизаветы (не нынешней, а Первой) сочетаются в твердом меню или гибком a la carte с любимым шампанским Черчилля и десертом «Битлз». Наш соотечественник Чичваркин, надо сказать, сильно подтянул винные листы ресторанов-конкурентов от Найтсбриджа до Мейфэр, вместо 100 позиций, принятых до ремонта Mandarin, теперь повсюду под 200, и здесь они — замечательные. Если эксперимент с исторической кухней хочется сохранить в памяти единственным — то ужинать можно в Dinner By Heston Blumenthal, это здесь же.

В номерах — удивительная трактовка шинуазри, уважительная и к модерну 20-х, и к полированным 50-м, без надоевших заигрываний с повсеместным поп-артом. Благородная тяжеловесность и продуманность во всех решениях, абажуры конского волоса, разной плотности не «покрытия», а, разумеется, ковры, но главное — полная, абсолютная тишина, совершенно непредставимая между «Харродс» и «Харви Николс», такая нужная и вежливая тишина, которую только сам можешь взорвать: тут настоящие high-end-колонки, а USB-входов много, и они удобно расположены. А какие звуки издает и скрывает 450-метровый люкс, можно проверить, только если озаботиться «Букингом» заранее, обычно он занят. Но есть еще 18 других сьютов, более, нет, не скромных, а таких же гордых, но посдержаннее.

SPA в городских отелях принято презирать, и мы не станем разубеждать сторонников такого взгляда на вещи, а скажем просто, что, начав или закончив лондонский день, что деловой, что прогулочный, в SPA Mandarin Oriental Hyde Park, вы ни за что об этом не пожалеете.