Мещанский суд Москвы за девять часов рассмотрел дело Самариддина Раджабова

Прокурор запросил 3,5 года колонии для 21-летнего рэпера Самариддина Раджабова, фигуранта дела о массовых уличных выступлениях накануне выборов в Мосгордуму. Господин Раджабов, по версии следствия, на несогласованной акции протеста 27 июля кинул пластиковую бутылку с жидкостью в сторону полицейских — лейтенанта второго оперативного полка МВД Москвы Дмитрия Линника, старшего сержанта полиции Александра Внукова и сержанта полиции Александра Комбарова. Все трое потерпевших на суде показали, что не видели, как обвиняемый кидал бутылку, но ощутили испуг от звука упавшего предмета, а потому уверены: им нанесен серьезный моральный вред.

Более 70 человек приехали в понедельник в суд, чтобы поддержать 21-летнего рэпера Самариддина Раджабова, которого обвиняют в угрозе применения насилия к трем полицейским (ч. 1 ст. 318 УК РФ) на несогласованной протестной акции 27 июля на Трубной площади в Москве. Заседание началось с допроса потерпевших Александра Внукова, Александра Комбарова и Дмитрия Линника. Напомним, господин Линник дважды менял показания: в августе он утверждал, что 27 июля почувствовал «удар в заднюю часть шеи», от чего испытал физическую боль, но, когда у следствия появилась видеозапись, доказывающая, что бутылка пролетела мимо, показал иное. В октябре Дмитрий Линник сообщил следствию, что в момент падения рядом с ним бутылки, вел в автозак одного из задержанных участников протеста и «испытал боль от резкого загиба назад правой руки»; эта боль, по словам потерпевшего, «совпала со звуком от упавшей слева бутылки». За медицинской помощью господин Линник позднее не обращался. Тогда же, в октябре, двое свидетелей — господин Комбаров и господин Внуков — написали заявления в Следственный комитет России (СКР) с просьбой считать их потерпевшими. На судебном заседании в понедельник, 23 декабря, они объяснили судье Татьяне Бараковской свою позицию.

Так, по словам старшего сержанта полиции Александра Внукова, он «писал заявление не по собственной инициативе», а после того, как встретился со следователем и обсудил случившееся с коллегами. «Человек, бросивший бутылку, спровоцировал безнаказанность, а моему здоровью причинен моральный вред»,— сообщил потерпевший Внуков, уточнив, что «не видел», кто именно кидал предмет с жидкостью, однако «испытал страх за свою жизнь», так как «бутылка могла быть и с кислотой».

Сержант полиции Александр Комбаров, также обеспечивавший правопорядок 27 июля на Трубной площади, сообщил суду, что «узнал по видео, что хлопок, который (его.— “Ъ”) испугал, издала бутылка». «Я услышал твердое шуршание и подумал, что это камень»,— давал показания господин Комбаров, уточняя, что «старался при задержании беречь блогеров и их аппаратуру», и поясняя: «После отпуска я общался со следователем и понял, что я потерпевший». Отвечая на вопросы адвоката Сергея Бадамшина, господин Комбаров подтвердил, что 27 июля на Трубной площади было выставлено оцепление, из-за чего люди не могли разойтись, а задержания происходили потому, что собравшиеся не реагировали на просьбы правоохранителей покинуть площадь. «Противоречий (в показаниях.— “Ъ”) не вижу»,— заключил господин Комбаров.

Третьим суд допросил Дмитрия Линника, который подтвердил свои показания, данные в октябре: в момент задержания одного из неустановленных участников протеста «почувствовал боль в области плеча» и позднее при обсуждении ситуации с другими потерпевшими «сопоставил ощущения боли с услышанным звуком», видимо, от падения бутылки. Отвечая на вопросы адвоката Анри Цискаришвили и обвиняемого Раджабова, господин Линник рассказал, что «испытывал недомогание» от причиненного морального вреда.

Все потерпевшие, отметим, подтвердили в ходе допроса, что 27 июля, выполняя свои служебные обязанности, находились в полном обмундировании: в шлемах, бронежилетах и масках, скрывающих лица.

Также в понедельник были допрошены сотрудник полиции Роман Касимов (руководил потерпевшими 27 июля и рассказал суду, что узнал о бутылке от вышестоящего руководства «после произошедших событий») и задержавшие господина Раджабова полицейские Александр Кряжев и Роман Тихонов, которые показали, что обвиняемый при задержании «вел себя спокойно», а ориентировка на него поступила «устно, от старшего — предположительно, от майора полиции Халилова».

В суд не явился свидетель Виталий Максидов, уволившийся из МВД РФ после возбуждения уголовного дела о массовых беспорядках в Москве 27 июля и заявлявший ранее, что не имеет претензий к Самариддину Раджабову, которого задерживал на Трубной площади.

Потому суд сначала исследовал письменные материалы дела (в том числе грамоты обвиняемого за победы в спортивных турнирах «Русские богатыри»), а затем пять видеозаписей событий 27 июля на Трубной площади, после чего допросил трех свидетелей защиты: корреспондента «Медиазоны» Ксению Краснопевцеву, сестру обвиняемого Матлубу и отца Самариддина. Господин Раджабов (старший) почти сразу сорвался на крик: «Я воспитал хорошего сына, я горжусь им и хочу, чтобы все россияне воспитали так своих сыновей, чтобы они различали, где вор и убийца, а где нет. Я ему давно говорил — уезжай, никто тебе в этой стране не поможет: ни Конституция, ни гражданское общество. Мне жалко, что вот в 21 год он тут. Если бы он ограбил или убил, я бы сюда не пришел, но у него есть позиция, и я ее поддерживаю. Надо было допустить независимых кандидатов, в России должны быть выборы, я ему это тогда сказал».

Далее суд удовлетворил ходатайство адвокатов и приобщил к материалам дела кассовые чеки: оказалось, что сестра Самариддина Раджабова по его просьбе перечислила денежную компенсацию морального вреда потерпевшим, а также сделала взнос в благотворительную организацию. Для полицейских-потерпевших это стало неожиданностью, и адвокат Сергей Бадамшин сообщил им, что забрать компенсацию можно в почтовых отделениях по месту жительства.

Во время допроса подсудимого Самариддин Раджабов рассказал, что вышел на Трубную площадь 27 июля, чтобы «выразить неуважение беспределу», и что не понимает, как мог одной бутылкой напугать трех полицейских, после чего отказался отвечать на вопросы.

Суд перешел к прениям.

Прокурор Юлия Клевцова потребовала для обвиняемого 3,5 года колонии общего режима, так как «виновность подтверждается результатами оперативно-разыскной деятельности», а «бутылка, с силой брошенная в сторону сотрудников полиции, создала для них угрозу, и образовала звук, имитирующий разрушение неизвестного предмета». Адвокат Анри Цискаришвили напомнил суду о переменчивости показаний потерпевшего Дмитрия Линника и пересказал показания других потерпевших, заключив, что они «вспомнили, что испытали чувство страха, через три месяца после произошедших событий». Адвокат Сергей Бадамшин поддержал коллегу и добавил: «Мы впервые создаем такую пагубную практику в Москве, после которой любой сотрудник полиции будет говорить, что испугался. Полицейские должны стойко нести тяготы службы, а не пугаться пластиковой бутылки». Оба защитника попросили суд полностью оправдать их доверителя, напомнив потерпевшим, что «для испуга есть статья об административных правонарушениях».

В последнем слове Самариддин Раджабов зачитал рэп и обратился к потерпевшим, все заседание сидевшим в первом ряду: «Вы понимаете, что за эти показания я поеду в колонию на три с половиной года?»

Судья Татьяна Бараковская постановила назначить оглашение приговора на 15:00 часов 24 декабря.

Мария Старикова