Мировая экономика отдалилась от кризиса, но не получила ускорения

2019-й стал очередным годом, когда самые негативные прогнозы не оправдались, более того, ожидания неминуемой коррекции на рынках, кажется, теперь вынесены и за рамки 2020-го. Торговая война, ставшая основным фактором неопределенности не только для китайской и американской экономик, поставлена на паузу перед следующим, более сложным раундом, драма вокруг «Брексита» также близка к разрешению, а монетарная политика, в которой после десятилетия низких ставок уже не видели решения, пока работает. Однако и оптимистичным сценарием теперь скорее считается низкий, неравномерный рост с сохранением хронически не достигающей таргетов инфляции.

В том, что торговый спор рано или поздно должен был завершиться хотя бы каким-то перемирием, мало кто сомневался, однако введение новых пошлин на импорт обеих стран раз за разом срабатывало как существенный фактор неопределенности для глобальной экономики в целом, а не отдельных стран — на Китай завязаны многие торговые цепочки и эффект от ограничений заметил, в частности, немецкий экспорт. При этом пошлины действительно оказались вполне эффективным инструментом влияния на торговлю — даже ослабление юаня не помогло купировать негативные последствия для китайских поставщиков (всего за время торговой войны средний тариф США для китайской продукции вырос с 3,1% до 21%, Китая для американской — с 8% до 21,1%).

Но на введение последнего, самого чувствительного и для стороны потребителей, раунда тарифов в Вашингтоне так и не решились — именно плановая дата вступления в силу пошлин на электронику и прочие товары, где доля Китая как зарубежного поставщика приближается к 80–90%, и стала дедлайном для заключения договоренностей. Теперь их предстоит оформить документально, и хотя сложности могут возникнуть в любой момент, учитывая характер этих договоренностей (они не касаются ключевых нерыночных принципов поддержки китайских компаний), соглашение первой фазы, вероятно, все же будет подписано. Что отнюдь не означает завершения торговой войны по существу — в условиях более острой конкуренции на ключевых технологических рынках, а также политической популярности в США подобных ограничений в Вашингтоне могут прибегнуть к ним вновь (хотя и предполагается, что в условиях предвыборной кампании Дональду Трампу проще ограничиться победой в виде первого соглашения).

В Европе же весь год заметно снижалась деловая активность (опять же в основном из-за стагнации немецкой промышленности, хотя политическая нестабильность и высокая долговая нагрузка в Италии также не добавили роста), однако под конец года наконец-то появилась ясность в том, каков будет сценарий «Брексита» — выхода Великобритании из ЕС. С учетом победы консерваторов на парламентских выборах в стране вероятность мягкого «Брексита» значительно выросла, хотя сторонам еще предстоит согласовать условия взаимной торговли после «развода».

В развивающихся странах картина была и останется неоднородной — от Китая эксперты ждут планового замедления с дальнейшим смягчением условий кредитования и наращивания госинвестиций. В России замедление инфляции также позволило ЦБ неоднократно снизить ставки. А вот аргентинским властям предстоит согласовывать очередную реструктуризацию раздутого и дорогого в обслуживании долга страны.

В целом стоит отметить, что в прошлом году основной мерой ответа на любые признаки кризиса вновь оказалось монетарное смягчение — ФРС во втором полугодии резко сменила курс на понижение ставок (с июля этого года ставка суммарно была снижена на 0,75 процентного пункта), быстро поборов инверсию ставок (ситуация, когда краткосрочные ставки превышают долгосрочные, что может свидетельствовать об ожиданиях падения роста). Столь же мягким остался и ЕЦБ, где из зоны отрицательных ставок выход пока даже не виден. Эти меры оказались достаточно эффективны — настроения на рынках улучшились, а сочетание низкой инфляции и низкой безработицы окончательно перестало вызывать удивление (в теории более высокая занятость требует более высокого роста экономики, который сопровождается увеличением инфляции). При условии отсутствия новых осязаемых рисков в 2020 году у аналитиков, вероятно, будет достаточно времени заняться оценкой накопившихся дисбалансов — как глобальных, так и страновых.

Татьяна Едовина