Лев Кадик о том, почему государственное насилие работает все хуже

Отношения государства и общества в России в этом году продолжили развиваться в логике конфликта. Однако в этом году этот конфликт стал выглядеть иначе. Власти по-прежнему применяют насилие, но протесты только ширятся. А негативные последствия от их подавления начитают перевешивать политические приобретения властей.

История строительства мусорного полигона рядом со станцией Шиес в Архангельской области может служить хрестоматийным примером. Сначала с протестующими боролись силовыми методами, самых активных штрафовали и отправляли под арест. Но это не помогло: тема строительства мусорного полигона в архангельской глуши из локальной стала региональной, а затем и национальной. Итог: напрочь подорванные электоральные перспективы губернатора Архангельской области, представителя «Единой России» Игоря Орлова. Осажденная протестующими стройка заморожена. Более 90% жителей Архангельской области против ее продолжения, а на фоне предстоящих в следующем году в области губернаторских выборов из администрации президента уже раздаются голоса о том, что в 2020 году «ее точно не будет». Получается, что применение насилия не только не напугало протестующих, но и привлекло к конфликту еще большее внимание.

Конфликт вокруг предвыборной кампании в Мосгордуму развивался по примерно такому же сценарию: сперва власти отказались под довольно спорными предлогами регистрировать оппозиционных кандидатов, целенаправленно собиравших подписи. Потом проигнорировали протесты их сторонников и начали применять силу. Но протест не стих, а, напротив, разросся. Почти полтора месяца чуть ли не ежедневно в Москве проходили те или иные выступления в основном с одними и теми же результатами — арестами и административными протоколами.

Слова «спецприемник» и «незарегистрированный кандидат» стали такой же частью ежедневного лексикона людей, до этого и понятия не имевших о том, что в Москве вообще проходят какие-то выборы.

Кадрами столкновений полиции с протестующими были заполнены все соцсети. Кампания по выборам в столичный парламент стала главной темой года. Насилие перестало пугать, оно вызывало возмущение. Шутка ли: вышел человек побегать, а ему ногу сломали?!

И хотя первоначальная цель была достигнута — никто из «несистемных» оппозиционеров в Мосгордуму не попал,— плата за ее достижение оказалась высока. Партия власти хоть никуда и не делась, но потеряла неоспоримо монопольное положение в Мосгордуме. Оказавшиеся в МГД кандидаты «Умного голосования» хоть и не столь радикальны, как Любовь Соболь, но тоже постоянно производят шум, не очень приятный для партии власти. Взять хотя бы откровенно неприязненный ответ Сергея Собянина на «мусорный вопрос» депутата МГД Александра Соловьева («Справедливая Россия»), прозвучавший после отчета мэра перед столичным парламентом.

Судебные процессы, проходившие по итогам задержаний на летних митингах всю осень, тоже никак нельзя считать положительным для властей результатом избирательной кампании. Хоть реальные сроки получили всего 11 человек, обвинения против них настолько неубедительны, что никак не могут служить оправданием присужденного наказания.

Похоже, у властей тоже есть понимание этого. Иначе как объяснить приговор Самариддину Раджабову (последнему из подсудимых по делам, возбужденным по итогам массовых акций)? За брошенную в сторону полицейских бутылку прокуратура требовала приговорить его к трем с половиной годам лишения свободы, а суд присудил ему штраф, который зачел в счет отбытых в СИЗО почти пяти месяцев,— приговор в практике российского правосудия редкий.

Наверное, именно по той же причине новые методы борьбы с оппозицией перешли в финансовую плоскость. Уголовное дело против ФБК по подозрению в отмывании 1 млрд руб. насилием не назовешь, и отвратительного видео с тасканием женщин за волосы и заламыванием рук за голову в связи с ним в соцсетях не возникает. Между тем разрушительный эффект от него куда больше — блокировка счетов способна парализовать работу организации господина Навального гораздо лучше, чем очередной арест ее лидера.

Однако и эти «методы воздействия» не выводят отношения общества и государства из состояния конфликта, а значит, он будет развиваться и в какой-то момент снова вернется к насилию.

Ведь придется же, например, судебным приставам прийти к Любови Соболь, оштрафованной уже почти на 1,5 млн руб., для описи имущества. Ну или следствие по отмыванию денег ФБК подойдет к черте, за которой нужно будет арестовать по всей стране пару сотен подозреваемых.

А не было бы лучше просчитать риски еще до начала событий договориться с жителями или выбрать вместо Шиеса другую площадку? Или ради эксперимента допустить Любовь Соболь, Константина Янкаускаса и Илью Яшина до выборов? Хлопот потом точно было бы меньше.