В какое целое складываются части регулирования цифровой среды

Специалисты Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина охарактеризовали словосочетание «суверенный рунет» как устойчивое выражение, которое «требует особого объяснения для иностранца». Но объяснения не помешали бы и российским интернет-пользователям. Серьезной аргументации для принятия соответствующего закона, кроме мифических угроз отключения рубильника западными партнерами, мы пока не увидели. При этом в совокупности с другим планирующимся регулированием — о предустановке приложений на смартфоны и отслеживании этих смартфонов по IMEI, — возможно, уже закладывается основа системы тотального контроля в цифровой среде.

Закон о «суверенном рунете», конечно, не стал первой попыткой государства подобраться к контролю интернета изнутри, но в этот раз, похоже, может получиться. С начала десятилетия мы были свидетелями того, как росли полномочия Роскомнадзора и власти в целом в области блокировки неугодной информации и тех, кто ее распространяет. Позднее началась и практика учений операторов связи на случай отключения от глобальной сети. «Суверенный рунет» же сведет все это воедино.

Безусловно, управляться с интернетом и его доступностью можно было и раньше. Но зачем утруждать себя отдельными указаниями операторам связи, когда можно иметь централизованный доступ к рубильнику и тому, куда и как ходит трафик российских пользователей? Благо право на безусловный доступ в интернет для россиян в Конституции не прописано, а операторам терпеть финансовые убытки и идти на компромиссы не впервой. Более того, собеседники среди крупных участников рынка даже как будто с облегчением говорили, что в отличие от пресловутого «закона Яровой» в рамках «суверенного рунета» государство хотя бы выдаст необходимое оборудование за свой счет.

Но за дискуссиями вокруг отдельных инициатив может ускользать общая картина: как эти наспех принятые — и пока не принятые — проекты сливаются в нечто более глобальное, но при этом направленное на до интимного личное.

Пока в 2019 году всех интересовало, покинет ли Apple российский рынок из-за нового обязательства устанавливать на смартфоны отечественный софт, участники рынка задумались: а какие двери к приватности данных граждан на самом деле открывает эта инициатива?

Продвигаемая в том числе антимонопольщиками под соусом поддержки отечественного продукта идея долгое время глохла в кабинетах, но уже этой осенью законопроект вдруг буквально прыгнул через все чтения прямиком на стол президенту.

Обязательство устанавливать отечественное ПО будет на руку истории с отечественным цифровым сертификатом безопасности, которая впервые вышла в публичное поле три года назад. Сами сертификаты для сайтов может выпускать государственный центр (схожий тендер подведомственного Минкомсвязи НИИ «Восход» уже опубликован в декабре), а чтобы они работали, необходимо добавить на каждое устройство российский корневой сертификат. Задачу можно оправдать необходимостью предустановки на смартфон условного приложения «Госуслуг», рассуждает собеседник в одной из компаний в сфере информационной безопасности.

Все это позволит перенести контроль посещения или блокировки сайтов пользователем в плоскость конечного устройства.

А чтобы поставить каждое устройство на карандаш, можно задействовать инициативу их регистрации по уникальному номеру IMEI — тестирование схемы, как говорят, уже ведется.

За примерами далеко ходить не надо: летом казахстанские власти через мобильных операторов пытались обязать граждан установить национальные сертификаты безопасности. Правда, это привело к проблемам с доступом в сеть, но позднее их объяснили «тестированием». А Турция уже несколько лет применяет практику регистрации ввезенных из-за рубежа смартфонов по IMEI, что обходится примерно в 16 тыс. руб. в нашей валюте за устройство,— эффективный способ ограничить приобретение гаджетов за пределами страны.

Время доработать схему на уровне регулирования еще будет в следующем году, ведь в прочно вошедшей в обиход практике рамочных законопроектов вся конкретика и технические детали отдаются на откуп постановлениям правительства и приказам министерств. Отрасли остается только, затаив дыхание, ждать этих подзаконных актов и готовиться к худшему. В конце концов «скелет» может обрасти совершенно любым «мясом» и дать властям максимально широкие полномочия, как бы громко и часто ни звучала мантра о «диалоге между государством и отраслью».

Впрочем, в конечном итоге вопрос с той же предустановкой приложений придется решать не только с российскими компаниями, но и с такими акулами, как Google, Apple и Samsung, и что-то подсказывает, что разговор будет очень напряженным. Даже если вестись он будет уже не в русле того, нужно или не нужно новое регулирование, а в контексте того, как минимизировать ущерб от нововведений.

Дмитрий Шестоперов