Отчего бывают возрастные кризисы?

Кризис среднего возраста может быть связан… с нашей биологией, считают специалисты. Обречен ли человек пройти этот непростой период, выяснял «Огонек».

Кирилл Журенков

Профессор экономики авторитетного Дартмутского колледжа (входит в «лигу плюща») Дэвид Бланчфлауэр, похоже, нашел идеальное оправдание для всех, кому за сорок и кто чувствует: пора что-то менять! Профессор доказал: кризис среднего возраста — это неизбежность!

Тут надо пояснить: Дэвид Бланчфлауэр — известный эксперт, специализирующийся на замерах счастья. Кризис среднего возраста, по сути связанный с ощущением счастья, также в сфере его научных интересов, а новое исследование, опубликованное Национальным бюро экономических исследований США, во многом закрепляет находки предыдущих. Одна из таких находок связана с распространенным мифом, мол, кризис среднего возраста — это причуда западных стран. Профессор Бланчфлауэр это категорически опровергает: депрессия настигает всех и повсюду, вне зависимости от заработной платы или продолжительности жизни.

Теперь подробнее. Собрав огромный массив данных по 132 странам, профессор искал связь между благополучием и возрастом.

Искал — и нашел. Он вывел так называемую кривую счастья: оказывается, счастье имеет форму буквы U, а самой низкой точки в развитых странах достигает, когда человеку исполняется 47,2 года (для развивающихся стран — это 48,2).

К примеру, именно 40-летние респонденты в Великобритании показали наиболее низкий результат удовлетворенности жизнью из всех других групп: где-то между 7,70 и 7,90 (при условии, что 0 — это полностью неудовлетворен, а 10 — совершенно удовлетворен)…

Впрочем, еще более сенсационно (хоть, возможно, и спорно) звучит другой намек исследователя: дело, похоже, в биологии.

Профессор ссылается на другую нашумевшую работу, в рамках которой исследователи изучали… 508 человекообразных обезьян. Понятно, что обезьяны не имеют представления ни о карьере, ни о семейной жизни, однако и они, как выяснилось, тоже испытывают кризис середины жизни (примерно с 28 до 35 лет) и, кстати, знают, что такое давление со стороны социума.

— Возможно, есть что-то в генах,— осторожно объясняет это профессор Бланчфлауэр. Мол, у нас с ними «общая биология» — там и надо искать. И кстати, признается, что сам испытывал кризис среднего возраста, причем в том же временном отрезке.

Конечно, одними генами кризис среднего возраста тоже не объяснить. Эксперты, оперативно опрошенные западными журналистами, предлагают вспомнить термин «поколение сэндвича», обозначающий людей, зажатых между старыми родителями (о которых надо заботиться) и маленькими детьми (о которых также надо заботиться). Карьера в этом возрасте зачастую стопорится: кто-то уже достиг ее потолка, при этом до пенсии еще далеко, идет «прозябание» на средних позициях. Как тут не загрустить?

— Кризис среднего возраста связан с ограничением временной перспективы, или перспективы будущего,— говорит заведующий Международной лабораторией позитивной психологии личности и мотивации НИУ ВШЭ, профессор Дмитрий Леонтьев.— Человек оказывается в такой точке своего жизненного пути, когда он начинает осознавать: все то, что некогда планировалось и о чем мечталось, реализовать не получится. Американский психотерапевт Адам Блатнер говорил об этом как об инициации. В подростковом возрасте мы проходим инициацию, когда осознаем, что что-то в этом мире можем. А в середине жизни — когда понимаем, что чего-то в этом мире, напротив, уже не сможем. В карьере пик уже пройден, понятны горизонты возможностей. В семейной жизни нередко приходится пересмотреть брак: например, вместо совместного преодоления трудностей на первое место выходит проблема взаимопонимания. В плане здоровья как раз в этот период заканчивается «гарантийный срок» организма, теперь нужно заботиться о нем иначе, чем раньше. То есть ряд независимых друг от друга кризисных точек могут сходиться в один период времени, обострять и усиливать друг друга.

Что касается конкретной «точки кризиса», то она, как отмечает Леонтьев, отчасти зависит от общей продолжительности жизни и, к примеру, от срока выхода на пенсию. Вполне возможно, что сегодня кризис более размыт у фрилансеров, работающих на самих себя, а также зависит от конкретной страны и культурных особенностей. При этом эксперт согласен: сам по себе кризис среднего возраста в принципе предопределен.

Его американский коллега, профессор Бланчфлауэр, собственно, о том же: кризис неизбежен, вопрос в том, как с ним справляться? Например, на фоне финансовой турбулентности 2008 года социальные связи стали распадаться, а ведь именно они являются «подушкой безопасности», помогающей преодолеть экзистенциальные невзгоды. Впрочем, есть и хорошая новость: после спада кривая счастья вновь начинает идти вверх. А ведь раньше считалось, что с возрастом человек становится все несчастнее… Теперь, оказывается, надежда есть.

О приметах нового века стоит сказать отдельно: ну, например, звучат предположения, что точка несчастья может скоро сместиться (с 40–50 на 50–60 лет) — ведь продолжительность жизни упорно растет.

Или вот еще современная особенность: раньше считалось, что кризис среднего возраста — это молодая любовница, алкоголь и спорткар. И вдруг оказывается: устарело! Современный мужчина, попавший в такой вот кризис, бежит марафон, подписывается на соцсети и пьет пробиотики каждый день (исследование, доказывающее это, несколько лет назад провел крупный автопроизводитель).

А как вам так называемый квартальный кризис? Его уже успели назвать новым кризисом среднего возраста. Речь, по сути, о том, что миллениалы теперь переживают общий экзистенциальный кризис в возрасте от 25 до 35 лет, так как стартуют раньше и живут интенсивнее, чем поколение их родителей.

Есть ли у кризиса среднего возраста российская специфика? Вопрос также открыт.

— Вообще кризис среднего возраста был первоначально описан на Западе. В России он протекает очень похоже,— говорит Дмитрий Леонтьев из НИУ ВШЭ.— Есть, конечно, отечественная специфика: ну, например, мужчины у нас живут в среднем довольно недолго, потому и перспектива жизни у них другая, чем у мужчин на Западе. К тому же кризис среднего возраста у нас усугубляется бедностью и всем, что связано с пенсией: она гораздо скромнее, чем в западных странах.

В свою очередь, известный психолог, основатель Института групповой и семейной психотерапии Леонид Кроль указывает на настроения в России в целом: они, мол, и так на довольно низком уровне. Надеялись на многое, а в результате получили мало. То ли кризис среднего, то ли подросткового возраста — только в масштабах целой страны.

— Вообще-то настроение человека колеблется вне зависимости от возраста: он то чувствует себя моложе, то старше, то более собранным, то менее. К тому же все зависит от индивидуальности,— говорит эксперт.— Для кого-то 47 лет — это повод вздохнуть с облегчением. Наконец-то все социальные долги раздал, детей в жизнь выпустил, можно и для себя пожить. А для другого это катастрофа: времена, когда был плейбоем, уже позади, остается лишь с завистью смотреть на молодых. Одним словом, в общий кризис, привязанный к конкретному возрасту, я не очень верю. Но хотел бы обратить внимание на общее настроение в стране. Много лицемерия, проблемы с экономикой, отсутствие ясных социальных лифтов (социальным лифтом сегодня фактически становятся социальные сети). Все это влияет на то, как мы себя чувствуем, на ощущение всеобщего уныния, вялости и одновременно — возбудимости. Это, впрочем, к кризису среднего возраста прямого отношения не имеет, зато имеет отношение к счастью.

Брифинг