Дата
75 лет назад «Огонек» рассказывал о фашистских лагерях смерти
Первым упоминанием о концлагерях стало сообщение об освобождении Освенцима (номер от 31 января), куда советские войска вошли 27 января. А уже в марте «Огонек» опубликовал шокирующие фотографии...
Зимой-весной 1945 года «Огонек» в нескольких публикациях открыл миру правду о нацистских лагерях смерти
Фото: Архив журнала "Огонёк"
«Уже давно самое название польского города Освенцим связывалось со страшными злодеяниями гитлеровских захватчиков,— писал журнал.— На десятки квадратных километров растянулся этот грандиозный комбинат смерти. Здесь немецкие изверги замучили миллионы людей — русских, поляков, евреев, французов, чехов, югославов. Ежедневно сюда прибывали набитые битком людьми эшелоны из оккупированных немцами районов СССР, Польши, Франции, Югославии.
Стремясь максимально увеличить "производительность" комбината смерти, немцы механизировали все орудия массового уничтожения заключенных: построили газовые камеры, электроконвейер, шахтовую печь для сжигания трупов и так называемые "камины".
Вся огромная площадь лагеря в буквальном смысле полита человеческой кровью и удобрена человеческим пеплом».
Фотографии ужасают... Истощенный до последней степени человек. Подпись: «Советский военный врач осматривает доведенного до безнадежного состояния инженера из Вены Рудольфа Шерма». Двое в телогрейках и кепи несут на руках истощенного подростка. Подпись: «15-летний Иван Дудник из Орловской области, сошедший с ума в лагере». Крупным планом трупы в снегу — непропорционально большие головы, руки и ноги — кости без признаков мышц. Подпись: «На переднем плане — труп ребенка, умершего в лагере от голода». А в качестве первой большой публикации в том же номере «Огонек» дал перевод воспоминаний бывшего пленного и участника восстания в другом лагере смерти — Треблинке. Потом последовали репортажи о концлагере в эльзасском Нацвейлере и об узниках детского лагеря в латвийском Саласпилсе. Такие свидетельства — зримые, детальные — рука не поднимется пролистнуть, хотя знакомиться с воспоминаниями нелегко даже подготовленному читателю.