Константин Симонов — об изменениях в системе госуправления

За один день в политической жизни России произошло больше, чем за последние несколько лет: в течение среды Владимир Путин предложил поправки в Конституцию, принял отставку правительства и предложил кандидатуру Михаила Мишустина на пост премьер-министра. Бывшему же главе правительства Дмитрию Медведеву президент предложил должность заместителя председателя Совета безопасности, которую создадут специально для него. Ведущий “Ъ FM” Максим Митченков обсудил ситуацию с директором Фонда национальной энергетической безопасности Константином Симоновым.

— Что означает эта перестановка и насколько она вообще была необходима?

— На самом деле, означает она несколько вещей. Первый момент — президент начинает транзит власти. Пока мы видим только его контуры, но уже, что называется, процесс пошел. Очевидно совершенно, что Владимир Путин останется в 2024 году лидером страны или попробует это сделать. Очевидно так же, что он не будет президентом после 2024 года — это тоже стало окончательно ясно. То есть он не собирается покидать должность рулевого, но это будет какая-то другая конструкция и что-то иное. Сейчас мы наблюдаем только некоторый прообраз этой системы. Еще интересный момент, о котором не было речи в послании, но который ясно вытекает из должности Медведева, это то, что произойдет, скорее всего, постепенное усиление Совета безопасности. В этом плане должность Медведева фактически означает должность вице-лидера будущего, то есть должность второго после Путина, и тогда понятно, почему, собственно, его в Совбез направляют.

Второй момент — очевидное ослабление правительства, и это означает, что Путин отказывается от варианта вернуться в кресло премьер-министра. У нас не будет парламентской республики, и, наоборот, Путин пошел по пути сокращения полномочий премьера, и, кстати, сокращения полномочий президента, в том числе и по формированию кабинета министров.

— И расширения полномочий Госдумы и Совета федерации, и Госсовета.

— Да, соответственно, в пользу чего-то это должно было произойти. Что касается Госсовета, кстати, нужно будет прописать теперь особую его роль, это еще одна возможность. То есть, на самом деле, Путин обозначил все варианты, о которых и говорили — и про Совбез говорили, и про Госсовет говорили. Теперь он говорит: «Ребята, у меня есть несколько опций, буду сейчас смотреть». Но мы четко видим, что ослабляется будущий президент, которого лишают возможности в одиночку сформировать кабинет министров, ослабляется будущий премьер, это фигура техническая фактически.

Собственно, когда после отставки Медведева спрашивали, когда все стали перечислять тяжеловесов, я как раз предположил, что, если все-таки речь идет о прицеле на 2024 год, это должна быть наоборот такая временная техническая фигура, не публичная, в отношении которой очень сложно предположить, что она станет президентом. Поэтому выбрана сознательно фигура технического премьера, который будет реализовывать курс, который обозначен. Очевидно совершенно, что никакого там слома экономической политики не будет, и никакого поворота в экономической политике не будет. Экономическая политика определена — это государственный капитализм.

В целом речь идет о перенастройке политической системы под уход Путина с президентской позиции на какую-то другую позицию. Мы видим, с одной стороны, некоторые варианты — это Госсовет, Совет безопасности. Мы видим очевидный тренд на ослабление будущего президента и будущего премьера, и нынешнего премьера в том числе. Таким образом, Путин ослабляет институт президента, институт премьера, институт правительства и потенциально показывает возможность резкого усиления института Совбеза и Госсовета, куда, может переместиться в 2024 году или, может быть, раньше.