Как Владимир Путин и Александр Лукашенко, играя в хоккей, решали, сколько стоят нефть и газ

7 февраля президент России Владимир Путин в Сочи встретился с президентом Белоруссии Александром Лукашенко, сыграл с ним в хоккей и неожиданно уступил в цене на газ. С подробностями из Москвы, Минеральных Вод и сочинской Красной Поляны — специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.

Ил-96 с членами российской делегации и журналистами должен был вылететь из Москвы в Сочи рано, в восемь утра: предполагалось, что и переговоры Владимира Путина и Александра Лукашенко в Красной Поляне начнутся не поздно. Из основных переговорщиков на борту были министр энергетики России Александр Новак и первый замминистра экономического развития Михаил Бабич. Сценарий был понятен: в первый раз за всю историю отношений России и Белоруссии вместо бессмысленных изнурительных переговоров, как всегда выяснялось, ни о чем, которые продолжались несколько лет подряд, на господина Лукашенко пошел каток из экономических условий и пошел каток из российских рыночных инициатив. По отношению к нему наконец-то перестали заниматься благотворительностью. Российские переговорщики, ни на что особенно не рассчитывая, все-таки не исключали, что Александр Лукашенко в свете последних событий обратит внимание на пакет интеграционных документов, в котором находится и решение проблемы газовых поставок в Белоруссию. То есть если этот пакет, сформулированный и принципиально одобренный Лукашенко уже, можно сказать, много лет назад (цены на газ он никогда сюда не включал по принципиальным соображениям), будет принят, то в рамках Союзного государства Белоруссия сможет покупать у России газ по $127 за тысячу куб. м.

Если нет — ничего страшного. Тогда Белоруссия сможет покупать газ у России в рамках ЕАЭС, не связывая себя братоубийственными, как, видимо, считает президент Белоруссии, узами с Россией, по цене $152 за тысячу куб. м.

И это тоже уж не смертельно для Белоруссии. Нет, не смертельно, ведь, к примеру, Армения покупает газ в рамках ЕАЭС по $160 за тысячу куб. м.

Примерно так, по информации “Ъ”, рассуждали российские переговорщики по пути в Сочи. С Александром Лукашенко прилетели его коллеги, разговор обещал быть не скучным и предсказуемым: в конце концов, все аргументы так или иначе уже звучали в таких переговорах и, можно сказать, без края и тем более без конца.

Хотя, конечно, существует много нюансов, которыми владеют прежде всего специалисты вроде господина Новака. И он был нужен на переговорах в Красной Поляне — чтобы было понятно хотя бы, что у оппонентов из Белоруссии нет железных аргументов, на которые не оказалось бы железобетонных аргументов у России.

Дьявол не то что крылся в деталях, а так, хавался.

Причем никто уже не намерен, судя по всему, склонять Александра Лукашенко к этой интеграции — все равно ведь понятно, что если она вдруг и случится, с таким человеком потом хлопот не оберешься и тысячу раз пожалеешь, что когда-то решил держаться к нему поближе. Но тем не менее российские переговорщики сейчас летели к нему — в поисках хоть какой-то определенности, которую он после того, как каток покатился, ищет уже больше, чем кто бы то ни было другой.

Определенность президенту Белоруссии предлагают, как известно, и Соединенные Штаты Америки — но по оценкам экспертов, которые тоже летели сейчас в Ил-96, «это же минус $2 млрд в год» (по сравнению с российской «интеграционной» ценой).

Но что-то такое ведет Александра Лукашенко (вопрос, куда). Не только ведь в погоде и в пилоте было все дело в это утро, хотя и в них, конечно, тоже.

Наш самолет долго не мог вылететь из Внуково-2. По словам командира экипажа, начался снежный буран. Я смотрел за окно, и бурана там не получалось, и даже мы видели, что взлетают другие самолеты, но осторожность экипажа вызывала пока одно уважение и даже тихую, почти слезливую радость.

Через полтора часа появились другие чувства. А через два мы все-таки взлетели. Но было, как оказалось, уже поздно: на подлете к Сочи командир сообщил, что поднялся слишком сильный попутный ветер. Пока мы кружили над Черным морем, к ветру присоединился дождь, который все время, по рассказам командира, усиливался, и через час пилот решил взять курс на Минводы.

Так пилот решал если не судьбы этих переговоров, то уж точно их ход.

Пока самолет дозаправляли в Минводах, я спросил Михаила Бабича, очень ли ему обидно, а также насколько повлияет его отсутствие на результат этого дня (в конце концов, господин Бабич — руководитель рабочей группы с российской стороны). Он пожал плечами и дипломатично ответил, что накануне в Сочи все-таки прилетел господин Козак, а вообще-то, может, и лучше, если Владимир Путин и Александр Лукашенко с самого начала (а не как, по информации “Ъ”, планировалось, то есть после встречи экспертов и других переговорщиков) встретятся друг с другом: в конце концов, все и так слишком понятно. А рабочие группы, видимо, разъедутся в Москву и Минск и будут затем встречаться дальше.

Что-то судьба, а вернее, все тот же пилот никак не могли свести вместе Михаила Бабича и Александра Лукашенко, и на это господин Бабич, улыбаясь, тоже обращал свое поверхностное внимание.

На вопрос, а если Александр Лукашенко приведет на эту встречу всех своих переговорщиков, а российских будет не хватать, Михаил Бабич развел руками: да, не очень хорошо.

Но он заверил меня, что любая атака все равно захлебнется, так как сила в правде.

В Минеральных Водах мы провели еще не меньше часа, и честно говоря, все на борту были уверены, что полетим теперь в Москву, а не все-таки в Сочи.

Решение откладывалось, так как принять его мог только один человек, который сейчас был занят разговором с президентом Белоруссии.

Но вот он, наконец отвлекшись, принял все же это решение: Ил-96 взял курс опять на Сочи.

Между тем в Красной Поляне Владимир Путин и Александр Лукашенко успели высказаться о складывающейся ситуации.

— К сожалению,— сказал Владимир Путин, когда он и коллега вышли на пару минут к тележурналистам, которые тоже прилетели в Сочи накануне,— наша делегация пока не смогла добраться на нашу встречу. Надеюсь, что погодные условия позволят и они все-таки чуть позже приедут… Сегодня у нас вопросов много. Мы с Александром Григорьевичем уже практически за час или даже полтора затронули много вопросов, которые представляют, как говорят в таких случаях, взаимный интерес. Поэтому можем сейчас продолжить в более широком составе (с участием заместителя главы администрации президента РФ Дмитрия Козака и главы «Росатома» Алексея Лихачева.— А. К.), а потом подождем еще наших коллег и перейдем ко второму раунду.

В это время коллеги на двух микроавтобусах уже вовсю шпарили из Адлера в Красную Поляну.

— Мы действительно,— кивнул Александр Лукашенко президенту России,— о многом поговорили, дошли до глубины седых времен нашей совместной жизни в одном государстве (видимо, в СССР, а не в Союзном государстве Белоруссии и России.— А. К.). В общем, о многом поговорили и дошли до современности, решили уже не один на один, а с людьми, которые вовлечены в этот процесс, продолжить наш разговор.

То есть было такое впечатление, что Александр Лукашенко решил зачем-то дождаться Михаила Бабича.

Президенту Белоруссии при этом, похоже, хотелось быть максимально услышанным в этот день, и он продолжал:

— А потом, как сказал Владимир Владимирович, мы сделаем паузу. А потом вернемся, когда сюда приедут члены российской делегации. Небо якобы уже прояснилось.

«Якобы»… То есть Александр Лукашенко не верит даже небу. Или тем, кто его курирует.

Но все-таки они нас не дождались. Это было уже не смешно (или, наоборот, очень смешно). Мы уже проехали большую часть пути, когда стало известно, что Владимир Путин и Александр Лукашенко решили пока вообще ни с кем не разговаривать, а поехать играть в хоккей: там, рядом с ними, в торгово-развлекательном центре «Галактика», есть уже освоенная несколько лет назад ледовая площадка.

Да, все в этот день развивалось очень неспокойно.

Мы приехали в «Галактику» как раз к началу разминки. Шарашил по воротам Коля Лукашенко, впрочем, нет, давно уж Николай. Владимир Путин под своим 11-м номером с ходу забил восемь шайб, правда, пока в пустые ворота. В одной команде с ним, за белых, должен был играть Александр Лукашенко, которому разминка была, такое впечатление, ни к чему.

Вот он открыл створ площадки и требовательно постучал по бортику клюшкой: чтобы на него обратили внимание — смотрите, мол, мы выходим. Он хотел было ступить на лед, но вдруг, такое впечатление, опомнился, развернулся к Владимиру Путину, стоявшему за ним, и дал ему дорогу, не просто посторонившись, а еще и широко взмахнув рукой. Нет, он не шутил.

Игра началась. Вот Александр Лукашенко пытается отдать пас Владимиру Путину. Синие легко перехватывают. Ну и первая шайба Владимира Путина (между щитков вратаря) не заставила себя ждать.

Сказать, что синие отчаянно сопротивлялись, будет по понятным причинам преувеличением. В конце концов, команды, за исключением господ Лукашенко и господина Путина состояли исключительно из сотрудников СБП — российской и белорусской.

Впрочем, синие не стыдились забить: через три минуты после начала игры счет был 2:1 в пользу белых.

Белая форма тоже была разная, если присмотреться: у Александра Лукашенко одна, с витиеватыми белорусскими узорами по краю свитера и цветами национального флага по бокам, у Владимира Путина — другая, наша. Надо сказать, разница просматривалась не на первый взгляд.

Николай Лукашенко между тем демонстрировал, что отличается сообразительностью: вот он получил пас, рванул вперед, вылетел один на один с вратарем, а забивать-то не стал, а отдал шайбу наезжавшему сзади президенту России.

В вечном нападении тут были двое: Александр Лукашенко и Владимир Путин. В том смысле, что в защиту они не возвращались. Да и вообще.

Игра в конце концов закончилась со счетом 13:4 в пользу белых. Две шайбы забил Александр Лукашенко. Четыре не удержался и забил Николай.

И через час, когда совсем стемнело (тянет написать неизбежную фразу «в горах темнеет быстро», но удержусь), в зале приемов резиденции российского президента начались наконец более или менее полноценные переговоры. Владимир Путин упомянул про хоккей, а Александр Лукашенко за столом развил целую метафору насчет того, что это уже «пятый тайм» (он имел в виду «период»), если считать утро и хоккей. Кроме того, Александр Лукашенко не без удовлетворения сообщил, что им с Владимиром Путиным за короткое время удалось вспомнить довольно много «гадостей», связанных с отношениями между двумя странами. Господин Путин энтузиазма коллеги не поддержал.

Любопытно, что среди рассевшихся за столом тем не менее не было Михаила Бабича. Видимо, Александру Лукашенко трудно видеть его перед собой, так же как в свое время помощника президента Сергея Приходько. Возможно, ему всегда нужна какая-то сакральная жертва, чтобы он жил, по крайней мере во время таких переговоров, с чувством, что Владимир Путин сейчас чем-то, точнее, конечно, кем-то заранее поступился ради него.

Сразу после ухода журналистов Владимир Путин и Александр Лукашенко вместе с членами делегации перешли к ужину. Предполагалось, что он продлится не больше часа. Примерно так и вышло.

На самом деле, по данным “Ъ”, все было решено уже в первой половине дня, когда президенты Белоруссии и России встречались один на один. И если для господина Лукашенко это был, как он предупреждал всех вокруг, момент истины, то он должен был этот момент для себя сейчас зафиксировать.

Для журналистов этот момент фиксировал замглавы администрации Дмитрий Козак. И неожиданно выяснилось, что дела господина Лукашенко не так уж плохи. Дмитрий Козак рассказал, что Россия и Белоруссия договорились о том, что соглашение по газу, которое было между двумя странами на первые два месяца этого года, продлено до конца 2020 года.

Таким образом, Александр Лукашенко получил все-таки желанную для него цену в $127 за тысячу кубометров без остального «интеграционного» пакета.

При этом, по данным “Ъ”, белорусские переговорщики во главе со своим президентом настаивали на $100, и был среди них один, который уверенно произносил даже и цифру $94.

К тому же белорусская делегация уехала в аэропорт в убеждении, что цена с учетом «интеграционного» пакета теперь не будет больше $100.

Да, в утвержденной цене тем не менее оказался самый большой сюрприз этого дня. Правда, по цене на нефть никаких решений не принято. Дмитрий Козак заявил, что «запросная позиция предоставления скидок была предъявлена», но что тогда (в случае предоставления скидок.— А. К.) «пришлось бы вводить госрегулирование нефтяного рынка в России».

Тем не менее утренний пафос российских переговорщиков разбился, кажется, о хоккейные бортики ТРЦ «Галактика», а также о некие соображения самого господина Путина.

Которые у него, надо надеяться, есть.

Скорее всего, для него важнее было не договориться о ценах на нефть, чем договориться о ценах на газ.

Андрей Колесников, Москва—Минеральные Воды—Сочи